— Ту самую, — загадочно улыбнулась она. — «Эй, моряк, ты слишком долго плавал, я тебя успела позабыть...»
Она тоже была не прочь помучить своего воздыхателя, чтобы не зазнавался. А то едет невесть куда!
Служба для Шука началась с должности простого матроса. Как младший в команде, учился он вязать узлы, драить палубу, шкерить рыбу, варить и жарить на всю команду и еще многому, что делает из юнги настоящего матроса. Но как студент-пищевик Шук усердно изучал морских обитателей, донную растительность, богатую йодом, планктон, который поглощают самые крупные млекопитающие на земле — киты. Каждая минута на корабле была для него дороже книг и фильмов, которые показывались время от времени в кают-компании. Как он учился! Готовился к будущему...
Он был благодарен отцу за подобный подарок. Когда-то бы он смог повидать мир, углубиться в свою специальность и стать моряком, мужчиной, похожим на Клима! Шук восхищался своим отцом.
Киска снилась ему почти каждую ночь, словно в многосерийном фильме. Часто вспоминал он и мать.
Она не растерялась, открыла собственную фирму, прекрасно выглядела и даже помолодела, занятая копчением вкуснейшей морской рыбной мелочи. Вот откуда тяга к проблемам питания у сына, вот они, материнские гены! Они даже посмеялись над этим, как выяснилось, семейным призванием.
— Я первый подумал о питании человечества, — смеялся Шук, глядя на мать голубыми, как у нее, глазами. — Кто пророчит оскудение запасов пищи на планете? Да пищи столько, что можно прекрасно жить еще нескольким миллиардам.
— Умница, — мать гладила по головке сыночка, уплетающего ее копчености прямо с веревочек, прямо с дыма. — Учись, учись, Шуренок, а вначале поплавай, белый свет повидай. Пригодится.
Нет, мать, к его облегчению, не казалась брошенной и покинутой. Отец был прав в своих решениях. А ведь и Киску для сына он нашел!
Ах, как ждала его Киска! Она сама не ожидала, что станет так скучать по Шуку!
— Мама, когда же он приедет?
— Не знаю, Катюша, спроси у Клима.
И она шла к Климу.
— Клим! — говорила требовательно. — Если последняя открытка была из Мельбурна, а перед нею из Сиднея, то когда появится Шук?
— Появится, когда срок придет. С моряками всегда так: нет его, нет, и вдруг здравствуйте, встречайте с подарками.
Ах, эти открыточки из заокеанских портов! А письма! В них Шук казался таким нежным, что у Киски голова шла кругом, а сердечко будто падало в пропасть! Лето, лето, скорее проходи! И эти сложные вступительные экзамены тоже! Она хочет думать только о Шуке. Соскучилась. Он такой же отважный, как его отец, но он, ее Шук, молодой, веселый, сильный! Впрочем, экзамены тоже не шутка!
Он вернулся в октябре. Всего хлебнул в соленом море: и тропической жары, и морозных штормовых северных непогод, когда палуба, снасти, сети покрывались корочкой льда, а надо было работать по колено в живом рыбном серебре.
Киска уже училась в знаменитом Институте иностранных языков. Умная, расторопная, влюбленная, она ждала только Шука, свою судьбу.
И он явился.
— Шук!
— Киска, любимая!
Встреча... Наконец-то. Все было ясно обоим.
Помолвка, всем на зависть, прошла весело, в полной цветов квартире матери. Шук был в черном костюме, она в скромном светлом платье. Зато венчание и свадьба через полтора месяца превзошли самые смелые девичьи грезы. Мало того, что платье невесты поражало своей красотой и съемки вел настоящий кинооператор, среди гостей было много известных киноартистов и даже сам Костя Земсков, которого, несмотря на титулы, все называли просто по имени.
— Желаю тебе счастья, Киска, не меньшего, чем у твоей мамы, — поцеловал он невесту.
— А Шуку счастья, как у его отца! — задорно ответила она.
— Умница, — всмотрелся в нее режиссер, и так внимательно, что Анастасия увидела в его глазах знакомое, глубоко спрятанное раздумье-примеривание актрисы к очередной роли в его фильме.
Киска тоже легонько вздрогнула от предощущения чего-то дальнего, ослепительного.
— Замечательно! — захлопала в ладони Анастасия. — Прекрасная пара, правда, Павлуша? — и тихо добавила: — Если Костя решится, возникнет новая династия в кинематографе. Я так рада за них за всех. Ах, жизнь!
Павел усмехнулся.
— Не спеши. Это нелегкий хлеб. Да и рано думать об этом.
— Чем раньше, тем лучше.
— Не уверен.
Подойдя к Ирине, он поздравил ее, расцеловал от души и тихонько шепнул на ушко:
— А ты боялась, помнишь? Жизнь полна даров для тех, кто не теряет присутствия духа, работает и верит. Настя тоже так считает и... впрочем, она-то уже давно сказала тебе все свои пожелания.
— Да, Пашенька. Живем дальше. Спасибо тебе.
Ирина ласково улыбнулась. Ей вспомнился один давний разговор перед пышным юбилеем Павла и все то невероятное, ужасное и чудесное, что произошло с ней потом.
— Вы правы, дорогие. Работа, присутствие духа — все верно, — обняла она своих друзей. — Но давайте оставим место и для любви, и для удачи, и для простого везения. Клим, ты присоединяешься?
— С полной охотой.
Зажили молодые своей жизнью в квартире Клима, в полной уверенности, что никто и нигде не был еще так счастлив, как они.
— Ах, Шук!..
— О-о, Киска! Любовь моя...
Они забывали обо всем на свете. Но не природа-мать...
Антошка родился в начале следующего сентября.
Это был здоровый мальчуган в четыре килограмма весом. Наступили нелегкие денечки. Киске пришлось взять академический отпуск, но Шук уже писал диплом, тянувший, по общему преподавательскому мнению, на целую диссертацию, и уже работал на фирме, которая производила продукты питания для космических рейсов. Он был очень увлечен! Впереди маячили научные исследования для подводников, для альпинистов. Ему хотелось поехать в Тибет, на Гималаи, проплыть в подводной лодке под ледяным панцырем Северного полюса. Сколько интересного в жизни!
А сын, его сын! И жена, Киска! Шуку казалось, что мир напоен счастьем.
Так же рвался вперед и кинорежиссер Константин Земсков.
Зато у Ирины появилось море новых забот. Рождение внука счастливо совпало с перерывом между съемками, и она помогала дочери чем могла: варила им обеды трижды в неделю. Борщи, гуляши, котлеты, кисели, компоты. Конечно, не забывалась и селедочка, чтобы молодой маме хотелось пить и молочко бежало неоскудевающим родничком, и фрукты-овощи, чтобы в питании ребенка присутствовали все витамины и микроэлементы, как говаривал молодой отец.
Здесь-то, на этой новой для нее кухне, и случилось то, чего она меньше всего могла ожидать.
Как обычно, Ирина сварила полный обед и присела на табурет, поджидая, когда проснутся мать и сын. Эти милые хлопоты не утомляли ее, в дни, когда она здесь бывала, сюда заходил с работы Клим. Они обедали и вместе уезжали к себе домой.
Вот заплакал малыш, и через несколько минут Киска в халатике, с ребенком на руках, слегка заспанная, но свежая и румяная, появилась на кухне. Сладок сон, когда дети маленькие!
— О, как вкусно пахнет! Мамуля, можно я сначала киселя попью, а салат потом? — Она потянулась к стакану с клюквенным киселем и с наслаждение выпила его.
— Замечательно! Мамуля! Давай поболтаем, а то у меня разговорный голод. Уже хочется в институт.
