Осип, сделав приличный глоток, довольно крякнул. Между тем «Опель» выкатил под арку, и «восьмерка» плавно дала ход, пристраиваясь за ним.
– Как ты думаешь, он нас усек? – поинтересовался Краб у товарища.
– Не думаю, – уверенно покачал головой тот, – по-моему, он мужиков вообще не замечает. Только баб. Его нужно было Кроликом прозвать, а не Пончиком! За сутки от второй бляди выходит!
– Третьей, – уточнил Краб, – вчера, пока ты к шефу гонял, он малолетку прямо с улицы цепанул. Щас расскажу – уписаешься. Минут двадцать мы с Казаком порнуху живьем смотрели!
– Давай! – загорелся приятель.
Краб, не отрывая взгляда от серебристой машины, вовремя влился в поток, держась метрах в ста позади. Немного расслабившись, он невольно улыбнулся недавним впечатлениям и принялся рассказывать:
– Короче, ты к Лене поехал, а я к Казаку в тачку прыгнул. Только загрузился, этот урод кривоногий рванул так, что чуть в автобус не врезался. Все, думаю, – засек и оторваться решил! Казак как даст по газам, меня как космонавта прижало, сигарету чуть не проглотил! Ну, короче, минуты три он так гнал. Думаю, если на светофоре застрянем, конец – свалит, падла! Ну и настроение, понимаешь, другое. Казак – на нервах. Говорит: «Все, открылся! Наверняка или с Блондином договорился встретиться, или с кем-то из его людей. Вон, по-моему, батоновская тачка!» Ну, думаю, ты только укатил Лене докладывать, что он – чистый, как тут такой финт. Потом смотрю – нет, не батоновская тачка. У того синяя «беха», а эта – зеленоватая какая-то! Да и Пончик останавливаться не стал. Только скорость сбросил. Темно уже было, вот Казак и ошибся. Короче, урод этот еще скорость сбавляет, и тут до меня доперло! «Слышь, Казак, – говорю, – он же на аллею любви рулит!» Он мне: «Иди ты! Полчаса, как от бабы!» Я ему: «Спорим на чирик баксов?» Мы руки разбили, катим дальше. Смотрим – точно! У шлюх наш красавчик еще больше тормозит. Те, понятное дело, чуть ли не в окно к нему лезут! Остановил, падла, у самой сопливой! Мокрощелка, лет пятнадцать! Пухлая такая и чуть ли не меньше его самого ростом. Прикинь – такие два гнома!
Казак, представив себе обрисованную проститутку в компании Пончика, заржал. Сквозь смех заметил:
– Смотри, сейчас свернет.
– Вижу! Короче, падает малолетка к нему, а я Казаку: «Гони десятку». Казак, понятно, не хочет признать, что проспорил. Кричит: «Может, это не шлюха? Может, она на связи с ним?» Я говорю: «Ага! А хрен у него – вместо микрофона!»
Парни опять заржали. Затем рассказчик продолжил:
– Короче, подхватил он деваху и – за мост. Тормознулся там. Я Казаку: «Не жилься, гони чирик!» Казак придуряться начал. Кричит, что связная она, и все тут! Ну, думаю, урод, сейчас ты увидишь, какая связная! Выруливаю прямо на мост. Он – мне: «Ты чего! Увидит!» Я говорю: «Ни хрена он сейчас не увидит, не до этого!» И прослушку включил. Пончику же ночью в приборную панель микрофон загнали. Вот это атас был! Пока она у него отсасывала, только его хрюканье слышно было. Ну а затем он ее в позу поставил и давай наяривать! Тут уж прямо как в настоящей порнухе! Пришлось Казаку мне чирик отстегивать! Короче, повеселились, – подытожил Осип. – Ты что, я в жизни такого кино не видел!
– Смотри, тормозит у «Макдоналдса»!
– Пожрать, что ли, решил? Слышь, Костя, не могу я этого урода понять. На шлюх лавье пачками тратит, а жрет то в «Макдоналдсе», то вообще в тошниловках каких-то!
– Привычка! У меня есть знакомый один…
– Ладно, потом расскажешь, – перебил его Осип. – Пойду пасти Пончика, заодно тоже пожру!
– Дуй, – согласился с другом сидевший за рулем, после чего зевнул и полез за сигаретой.
Пасли бойцы экономиста уже вторые сутки.
– Ну, что скажете? – Грунев собрал троицу и теперь ожидал доклада.
От этого доклада зависело принятие очень важного решения.
Полчаса назад звонил Рюшкин. Он требовал конкретного ответа. Ссылался на обстоятельства, на человека в управлении. Да Боксер и сам понимал, что тянуть не в его интересах. Нужно говорить либо «да», либо – «нет». Ну а уж если сказал «да», то браться конкретно!
Поэтому Леонид срочно вызвал всю команду, которая вела наблюдение, и ждал их ответа.
– Ничего стремного, – переглянувшись со своей группой, начал говорить за всех Казак, – за это время, Леонид Сергеевич, мы не заметили. Верно, парни?
– Верно! – дружно подтвердили Осип с Крабом.
– С Блондином Рюшкин ни разу не встречался. Мотался в «Север-Эдельвейс», в Балтийское пароходство. Из контор – больше никуда. Микрофоны поставили один в машине, один – дома.
– А дома как умудрились? – невольно поинтересовался Боксер, зная, что жена Андрея Витальевича не работает и почти всегда дома.
– А она дочку в школу проводила и сразу же свинтила в соседний дом. Там у нее хахаль, – под общие смешки объявил Казак. – Ну, мы микрофон к телефону и присобачили.
– А чего смеетесь? – строго спросил Боксер.
– Да уж больно семейка блядская, – выдал Казак. – Пончик за двое суток целую толпу шлюх обиходил, жена – к соседу, дочка – и та… ой, не могу!
Троица вновь зашлась.
– Хорош ржать! – строго прикрикнул на них Грунев. Парни разом умолкли.
– Давай по порядку: с кем виделся, с кем разговаривал, о чем? Я сказал – все подробно!
