Трэгг. – Но трупное окоченение уже наступило.
– К телу притрагивались?
– Состояние трупа позволяет сделать вывод, что к нему не притрагивались после того, как наступила смерть.
– Вы сделали фотографии?
– Да. Мы сделали ряд фотографий и самой убитой, и окружающей обстановки.
– Теперь скажите, что вы нашли, когда перевернули труп?
Трэгг знал, что слова, которые он сейчас произнесет, будут неожиданностью для защиты, поэтому не мог отказать себе в удовольствии взглянуть на Перри Мейсона: как тот воспримет новость.
– Под телом убитой мы нашли револьвер 32-го калибра марки «смит-и-вессон».
Мейсон выпрямился в кресле.
– Могу я попросить секретаря зачитать, как он записал ответ свидетеля в протоколе?
Секретарь зачитал ответ Трэгга:
– «Под телом убитой мы нашли револьвер 32-го калибра марки „смит-и-вессон“».
– Скажите, Агнес Берлингтон была убита из этого револьвера?
– Протестую, ваша честь, – сказал Мейсон. – Ответ на этот вопрос требует обоснований, а мы пока не знакомы с результатами баллистической экспертизы. Еще не выяснено даже, умерла ли Агнес Берлингтон от огнестрельной раны. Поэтому этот вопрос не может быть занесен в протокол.
– Ваша честь, – вставил Диллон, – с моей стороны это лишь попытка сделать процедуру следствия целесообразной. Надеюсь, я могу спросить у лейтенанта Трэгга о причине смерти. Или защита заявит, что я не имею права задавать ему этот вопрос, поскольку свидетель не является медицинским экспертом?
– Можете задать ему этот вопрос, – разрешил Мейсон.
– Что послужило причиной смерти Агнес Берлингтон? – спросил Диллон у лейтенанта Трэгга.
– Огнестрельная рана.
Диллон удовлетворенно кивнул:
– Теперь я хочу попросить лейтенанта Трэгга, чтобы он временно покинул свидетельское место, и вызвать в качестве свидетеля медицинского эксперта.
– Минутку! – вмешался Мейсон. – У меня есть кое-какие вопросы к лейтенанту Трэггу, и я хотел бы их задать до того, как он покинет свидетельское место.
– У вас будет возможность допросить лейтенанта Трэгга, когда я его вызову в следующий раз, – недовольно сказал Диллон.
– Но я хочу задать ему вопросы по той части показаний, которую он уже дал. Если вы собираетесь удалить его сейчас со свидетельского места, я думаю, что имею право задать ему свои вопросы, – парировал Мейсон.
– Разумеется! – раздраженно бросил Диллон. – У меня нет возражений.
Мейсон сказал:
– Итак, лейтенант Трэгг, вы довели до сведения суда, что нашли револьвер под телом убитой.
– Да, сэр. Совершенно верно.
– И это был револьвер 32-го калибра марки «смит-и-вессон».
– Да, сэр.
– Что вы можете сказать о барабане этого револьвера?
– Он был полностью заряжен.
– Все шесть пуль были в барабане?
– Совершенно верно, сэр.
– Из этого револьвера стреляли в последнее время?
– Эксперты дали заключение, что в последнее время из этого револьвера не стреляли.
– А вы сделали попытку установить, кому принадлежит этот револьвер?
– Да, сэр, сделали.
– Так кому же он принадлежит?
– Этот револьвер несколько лет назад, когда она еще работала медсестрой в больнице Сан-Франциско, приобрела Агнес Берлингтон. Она в те времена часто была вынуждена возвращаться домой поздно вечером.
– У нее есть разрешение на это оружие?
– Она имела его, когда приобретала револьвер. Но к тому моменту, когда была убита, этого разрешения у нее уже не было.
– Револьвер был 32-го калибра?
– Да.
– Как вы думаете, возможен такой вариант: Агнес Берлингтон была убита из этого револьвера, а потом убийца вынул пустую гильзу и вставил туда новый патрон?
Лейтенант Трэгг на мгновение задумался, потом сказал:
– Не думаю, сэр.
– Почему?
– Во-первых, я считаю, что она была убита из револьвера 38-го калибра. И думаю, мы уже нашли оружие, из которого стреляли в женщину. Во-вторых, если верить экспертизе, из оружия, найденного нами под убитой, не стреляли по меньшей мере полтора месяца.
– Вы нашли пулю, которой была убита Агнес Берлингтон? – словно невзначай спросил Мейсон.
– Минутку, минутку! – вмешался Диллон. – С разрешения вашей чести, я хочу возразить против этого вопроса, поскольку он опережает вопросы обвинения. Я еще не спрашивал свидетеля относительно калибра револьвера, из которого была убита Агнес Берлингтон. Я ведь в свое время принял возражения защиты. Поэтому считаю, что защита пока не имеет права задавать вопросы, касающиеся этого пункта.
– Хорошо, если вы хотите соблюсти все формальности, я возражать не буду, – ответил судья Элвелл. – Протест принят.
– Хорошо, – согласился Мейсон. – В таком случае у меня пока все.
Диллон произнес:
– Я вызываю в качестве свидетеля доктора Леланда Клинтона.
Место для свидетелей занял доктор Клинтон, высокий эффектный мужчина. Он назвал свое имя, адрес, род занятий, подтвердил свою профессиональную принадлежность к медицинским экспертам, и после этого ему был задан вопрос, он ли делал вскрытие тела Агнес Берлингтон.
– Да, сэр. Вскрытие делал я.
– В таком случае, доктор, – сказал Диллон, – объясните нам, не применяя особо узкой медицинской терминологии, что послужило причиной смерти Агнес Берлингтон?
– Причиной смерти Агнес Берлингтон, – ответил доктор Клинтон, – явилась огнестрельная рана. Пуля вошла в спину правее срединной артерии, задела верхнюю часть правой почки, прошла выше, задела сердце и вышла в левой верхней части грудной клетки. Я могу показать путь пули на анатомической схеме.
– Пока не нужно, доктор. Я не хочу засорять протокол специальными терминами, если на этом не настаивает обвиняемая… Значит, рана, по вашим словам, оказалась смертельной?
– Да.
– Какое время может прожить человек, получивший такую рану?
– Практически смерть наступает мгновенно. Человек с такой раной может прожить лишь две-три секунды.
– Может человек шевелиться после получения такой раны?
– Очень незначительно… Сомневаюсь, чтобы он мог выполнить какие-нибудь сознательные движения. Ведь с физической точки зрения смерть наступает мгновенно.
– Вы сказали, доктор, что путь пули пролегал вверх?
– Совершенно верно.
– Значит, револьвер, из которого была выпущена пуля, должен был находиться под определенным углом, и если жертва в тот момент стояла, то револьвер должен был находиться близко к телу в районе поясницы или немного ниже и направлен снизу вверх?
