– Почему?
– Дорри Амблер видела фотографии Минервы Минден в газетах и решила воспользоваться их сходством, чтобы погреть руки. Она заявила, что является дочерью сестры матери Минервы Минден и у них один и тот же отец, то есть отец Минервы Минден – это также и отец Дорри Амблер. Минерва Минден сказала, что Дорри Амблер чрезвычайно хитра и задумала создать какую-нибудь ситуацию, в которой ее примут за обвиняемую. Какой-то мужчина помогает Дорри деньгами. Она собирается заварить кашу, чтобы вытянуть из Минервы Минден как можно больше денег. Услышав все это, мы с напарником рассказали обвиняемой, что Дорри Амблер прихватила и наши десять тысяч, и мы намерены получить их назад. Мы не позволим какой-то дамочке отнимать наши деньги. Ну, слово за слово, и наконец обвиняемая спросила нас, не могли бы мы… ну, убрать Дорри со сцены.
– И что на это ответили вы с напарником?
– Что можем, если нас устроит оплата. Обвиняемая предложила двадцать тысяч, мы рассмеялись ей в лицо, потом немного поторговались. В конце концов, договорились на пятьдесят и пять дополнительно для покрытия наших расходов и как символ доброй воли с ее стороны.
– Продолжайте, – попросил Гамильтон Бергер.
– Мы начали строить планы.
– Сразу же?
– Да, сэр. Во время того же разговора.
– Кого вы имеете в виду под словом «мы»?
– Обвиняемую, Минерву Минден, моего напарника, Барлоу Далтона, и самого себя.
– И что произошло?
– Обвиняемая дала нам пять тысяч и велела приниматься за дело.
– А вы?
– Отправились в многоквартирный дом «Паркхерст», вернее, я один отправился и осмотрел его.
– Зачем вы его осматривали?
– На предмет того, как все организовать.
– Что вы решили? Что вы сделали?
– Я подумал, что вначале нужно связаться с администратором и выяснить, не свободны ли случайно какие-нибудь квартиры на восьмом или девятом этаже. Нам требовалась какая-нибудь квартира рядом с той, которую занимала Дорри Амблер.
– И что вы выяснили?
– Восемьсот пятая квартира на восьмом этаже оказалась свободна. Она располагается рядом с лестницей и практически под девятьсот седьмой – той, в которой жила Дорри Амблер.
– Вы сняли восемьсот пятую?
– Да, сэр. Я сказал администратору, что она мне понравилась, но хочу, чтобы вначале жена на нее взглянула. Сказал, что моя жена должна приехать из Сан-Франциско, от своего отца, который тяжело болен, но появится она только через день или два. Я предложил администратору сто долларов, договорившись, что в течение трех ближайших дней она никому не станет предлагать эту квартиру. Если моей жене она понравится, эти сто долларов пойдут в счет арендной платы, если нет – администратор мне их вернет.
– Как вы представились?
– Вильям Камас.
– И администратор дала вам ключ от восемьсот пятой квартиры?
– Да, сэр.
– Что вы сделали?
– Мы договорились с обвиняемой, что сразу же после слушания ее дела в суде, которое было назначено на следующий день, она приедет в дом «Паркхерст», мы приведем план в исполнение и избавимся от Дорри Амблер.
– Что вы имеете в виду под «избавимся»? Вы хотите сказать… Что вы хотите сказать?
– В конце концов выяснилось, что нам предлагается от нее избавиться, хотя вначале речь шла только о похищении.
– Что произошло?
– Понимаете, обвиняемая собиралась присоединиться к нам сразу же после завершения слушания ее дела в суде.
– Она объяснила, почему она выбрала именно это время?
– Да, сэр. Она сказала, что тогда у нее на «хвосте» никого не будет, никаких репортеров, частных детективов и тому подобное. Она сядет в машину к своему адвокату, он немедленно увезет ее из Дворца Правосудия и доставит к тому месту, где припаркована ее машина – в полудюжине кварталов от Дворца Правосудия. Адвокат велит ей в ближайшее время не высовываться, лучше даже отправиться домой и никому не показываться, а она при-едет в этот многоквартирный дом и присоединится к нам. Она сказала, что, если что-то пойдет не так, она всегда сможет открыть дверь и представиться Дорри Амблер и каким- нибудь образом объяснит шум или что-то там еще. Так мы никак не рискуем.
– А дальше?
– Мы схватили Дорри Амблер, когда она находилась в кухне. Мы постучали с черного хода, я представился посыльным, а когда она открыла дверь, мы тут же ее и взяли.
– Что конкретно вы сделали?
– Сунули ей кляп в рот, приставили револьвер и отвели вниз по лестнице в восемьсот пятую квартиру, затем вкололи ей морфий, и она отключилась.
– А дальше?
– Вскоре после этого показалась обвиняемая. Она хотела, чтобы мы побыстрее сматывались. Она сообщила, что Дорри Амблер консультировалась с Перри Мейсоном и у нас мало времени – Мейсон из тех, кто сразу же берет быка за рога. Мы напомнили обвиняемой про наши десять тысяч. Мы перевернули в квартире все вверх дном в поисках наших денег.
– Вы их нашли?
– Нет… то есть я не думаю.
– Я вас не понимаю.
– Мой напарник, Барлоу Далтон, вел себя немного странно. Позднее я прикинул, что, не исключено, он их обнаружил, быстро сунул в карман, но притворился, что так их и не видел. Таким образом ему не пришлось делиться.
– Но вы точно не знаете, нашел он их или нет?
– Я только знаю, что я не нашел.
– Что произошло потом?
– Я сказал обвиняемой, что надо подстраховаться, если вдруг что-то пойдет не так.
– Что вы сделали?
– Мы забаррикадировали кухонную дверь. Я имею в виду дверь между гостиной и кухней, чтобы мы могли ее открыть, если потребуется, а любой вошедший в квартиру через главный вход… В общем, тут в дверь позвонили, и появился тот мужчина.
– Какой мужчина?
– Детектив, которого убили. Марвин Биллингс.
– Продолжайте.
– Я немного опередил события. Я забыл сказать, что обвиняемая перерыла всю квартиру. Как и мы, она что-то искала. Она не говорила нам, что именно, однако нашла револьвер двадцать второго калибра.
– И оставила у себя?
– Да. Она заявила, что покажет Дорри Амблер разницу между свинцовыми пулями и холостыми патронами.
– А дальше?
– Итак, в дверь позвонили, обвиняемая пошла открывать, чтобы отправить Марвина Биллингса восвояси.
– Что произошло?
