приближалась к тайному ходу подводного форта Шайно. Шедший впереди Ветлугина Мерс так уверенно продвигал свой водоход, будто он пользовался им каждый день и мог найти его в кромешной тьме даже ощупью.
Десантники прошли метров сто, и Ветлугин услыхал в трубке телефона голос Мерса:
— Внимание!.. Мы перед входом в туннель…
Минуты через полторы Мерс объявил:
— Мы вошли в туннель…
— Стоп! — приказал Ветлугин.
Он зажег малый фонарик на «лбу» своего шлема и направился к водоходу Цыбулькина.
На миг прямо в иллюминатор Цыбулькина брызнул тонкий луч фонарика, и перед стеклом его шлема в панике метнулась какая-то пучеглазая рыбина.
Цыбулькин в трубке телефона услышал голос Ветлугина:
— Механик Цыбулькин! Приказываю вам остаться здесь и охранять вход в туннель. Мои инструкции помните?…
— Так точно, товарищ командир! — энергично ответил Цыбулькин.
— Акустический прибор у вас работает?
— В полном порядке, товарищ командир!
— Свет зажигайте только в случае крайней необходимости. За помощью обращайтесь к субмарине. Вызывайте ее азбукой Морзе по ультразвуковому излучателю.
— Слушаю, товарищ командир…
Заняв свое место, Ветлугин сказал в телефонную трубку:
— Мерс, прошу продолжать путь…
Окруженная плотной массой воды, в полнейшей темноте цепочка подводных лазутчиков шла вперед. То укорачивая свои раздвижные трубоподобные ноги, то выдвигая их вперед, медленно и осторожно передвигались по невидимому туннелю десантники. Они приближались к врагу, о силах, о расположении и о вооружении которого они имели весьма неясное представление… Так они дошли до того места, где Мерс ожидал крутого поворота туннеля.
— Поворот направо! — предупредил Ветлугина Мерс.
— Внимание! — по-русски сказал Ветлугин. — Особое внимание! Поворот направо!..
Вдруг он увидел, что откуда-то справа чуть забрезжил свет. По мере приближения к повороту свет стал усиливаться.
Не доходя до самого поворота, Мерс остановился и поднял свою правую трубчатую руку (у всех водоходов она была снабжена дулом ракетного ружья-автомата, в водоходе Мерса это ружье отсутствовало).
— За поворотом лестница снабжена сигнальной аппаратурой, — почти шепотом произнес в свою телефонную трубку Мерс. Она установлена после побега Румы. Как только мы ступим на первую ступеньку, в комнате Шайно зазвучит сигнал тревоги…
— Что они могут предпринять? — спросил Ветлугин.
— Я уже предупредил вас. Шайно собирался в малом шлюзе установить такие же излучатели, какие установлены в главном шлюзе. Нам грозит немедленная гибель под действием сильных термических лучей…
— Но при первом нашем с вами разговоре вы сомневались в существовании излучателей в этом месте, — сказал Ветлугин.
— Тайно их установить невозможно. Весь вопрос в том, решили ли Шайно и Фау разоблачить свой тайный ход, — невозмутимо ответил Мерс.
Ветлугин помолчал.
— Так… А если излучатели не установлены?
— Тогда Шайно включит сигнал общей тревоги, сирену, и нам придется пробираться в его комнату через люк под сильным огнем противника… — ответил Мерс.
— Благодарю вас, — сказал Ветлугин. — Продолжайте путь.
Но Мерс не шевельнулся.
— М-м… Прошу прощения, господин командир… — голос у Мерса был очень смущенный. — Я взялся проводить вашу группу по тайному ходу. Но у меня нет ни малейшего желания первым получить сногсшибательную порцию огненных лучей или фауст-патрон в лоб моего скафандра…
Ветлугин молчал. Неожиданно он услышал звонкий юношеский голос:
— Разрешите, товарищ командир, мне пройти в шлюз первым…
— Аничкин?… — спросил Ветлугин.
— Так точно…
— Разрешите и мне, — произнес еще один молодой голос.
— Чернега?
— Так точно…
Ветлугин обратился к Мерсу:
— Объясните матросам, что они должны делать, чтобы проникнуть в шлюз, и как вести себя дальше. Они выяснят обстановку.
— Слушаю…
Далее между молодыми матросами и Мерсом произошел тихий и обстоятельный разговор. Но едва лишь он кончился, как издалека до слуха всех десантников донесся заглушенный вой сирены.
— Сигнал общей тревоги! — растерянно произнес в свой микрофон Мерс. — Нас обнаружили их акустики и локаторы…
— Они должны были обнаружить нас давно. Почему сирена завыла только сейчас? — спросил Ветлугин.
— Думаю, что она уже выла, но мы ее не слышали, — ответил Мерс.
Ветлугину очень не хотелось посылать навстречу неведомой опасности двух чудесных самоотверженных юношей. Но и рисковать всем отрядом тоже было нельзя…
— Товарищи Аннчкин и Чернега! Выполняйте! — приказал он.
Отцепив провод телефона, два разведчика двинулись вперед и скрылись за поворотом туннеля. Ветлугин приник к трубке акустического прибора. Он слышал какие-то заглушенные шумы; переведя прием на ультразвуки, он увидел, как заморгала крохотная сигнальная лампочка. Это Столяров информировал субмарину о ходе операции с помощью шифра: «Дельфин!.. Я Вьюн! Стрела… Суслик…».
Прошло не менее получаса. Наконец, водоход с разведчиком вынырнул из-за поворота туннеля. Он включил провод телефона, и Ветлугин услышал звонкий голос Чернеги:
— Разрешите доложить, товарищ командир! Шлюз открыли и проникли в убежище фашистов… Наверное мы попали в их командирскую каюту… Там ковры и всякая мебель… Вой сирены прекратился… Слышны были стрельба и разрывы пуль. Кто-то ругался…: Мы налегли на дверь и прошли дальше… Попали в какое-то помещение, то ли коридор, то ли туннель… Здесь перед самой дверью стояла крепкая стальная стена… В ней есть небольшие отверстия, но заглянуть в них не удалось…
— О какой стрельбе вы говорите? Стреляли в вас? — спросил Ветлугин.
— Нет, — уверенно ответил Чернега. — Там за стальной стеной шла перестрелка. Кажется, они уже передрались между собой, товарищ командир. Кто-то за стеной кричал: «Перестань стрелять, краснокожая собака!».
— А где Аничкин? — спросил Ветлугин.
— Занял позицию и ждет подкрепления, товарищ командир…
— Господин Мерс! Вы слышите донесение разведчика? — спросил Ветлугин.
— Да, слышу, — отозвался Мерс.
— Что вы обо всем этом думаете?
— Все ясно, — ответил Мерс. — Шайно и Фау либо удрали, либо покинули свое убежище и укрылись за стальным щитом в главном туннеле. В убежище находится один краснокожий, повар Маро. Вполне возможно, что он узнал о вашем вторжении, заперся в своей кухне и отстреливается…
«Юра!.. — с болью в сердце подумал Ветлугин. — Сынок мой!.. Что с ним?…»
