И тут, к огромному удивлению ребят, вслед за людьми с собаками в кафе вошел капитан Чаелюбов. Увидев ребят, он подошел к ним, но вместо приветствия спросил:
– Ничего подозрительного не видели?
– Нет, – покачал головой ближе всех стоящий к нему Дирол. – А что случилось-то?
– Вы не поверите, – покачал головой Чаелюбов. – Только что нам в отделение позвонил неизвестный и сообщил, что в этом кафе в одной из коробок с чаем спрятана бомба. Как теперь искать ее, понятия не имею.
– Кажется, шутки Мартышкина имеют большой успех в народе. Преступника посадили, но преемники остались, – тихо констатировал Веня и уже громче добавил: – Тогда ищите, а мы пойдем, кажется, тут сейчас будет жарко.
Возвращались курсанты в общежитие поздно. И снова их ждал сюрприз у ворот школы. Садюкин уже с новым алкоголь-тестером в руках по-шпионски выглядывал из-за забора.
– Дыхнуть? – подходя к физруку, уже без всяких предисловий спросил Веня.
– Да, – икнув, кивнул Фрол Петрович, и ребята поняли, что физрук снова «грелся».
Веня выдохнул в трубку, замигала красная лампочка.
– Ой, красненькая, – пьяненько хихикнув, обрадовался Садюкин. – Дай-ка я дыхну.
Он выдохнул, и снова загорелась красная лампочка.
– Вот это я понимаю, вот это по-нашему. У тебя красная, – Фрол Петрович ткнул пальцем в грудь Кулапудова, – и у меня красная. Значит, мы с тобой одной крови, ты и я. Проходите, – разрешил он.
Ребята вошли во двор и направились к общежитию. Однако Фрол Петрович неожиданно догнал их и сказал:
– Я вас провожу.
Когда курсанты вошли в общежитие, из своей каморки тут же выскочил взъерошенный Куприян Амурович.
– Ага, теперь-то вы попались, – радостно произнес он. – Еще и пьяные. Все Садюкину расскажу.
– Расскажи, – вылезая из-за спины Вени, согласился Фрол Петрович. – Только мы теперь с ним одной крови, он и я. Хочешь водки?
– А... э... – опешил Ласковый. – Но как же это...
– Это вам снится, – шепнул ему на ухо Федя. – Вы спите и видите сон, где все дружат. Это хороший сон.
Куприян Амурович посмотрел на Гангу и, видимо, поверил, что все это ему действительно снится. Ну, конечно. Наяву никак не может быть такого, чтобы Садюкин по-братски обнимался с курсантами.
– Да, да, я сплю, – пробормотал комендант. – И вы спите, и все спят. Спокойной ночи, – пожелал он, вернулся в свою каморку и тихонько прикрыл за собой дверь.
