потри мне спину, мужлан!
Влад скользнул взглядом по ее телу и, одобрительно присвистнув, отозвался:
– Я с удовольствием, но ты же вырвала у меня мочалку. Как я могу ее намылить?
– На!
Влад принял мочалку, но в ту же секунду поскользнулся и, чтобы сохранить равновесие, схватился за Инну. При этом его пятерня словно нарочно проехалась наискосок по ее груди и животу и так далее до левого колена.
– Но-но! – прикрикнула она, не без труда скорчив сердитую мину. – Только без рук!
– Интересная игра, – пробормотал Влад и, намылив мочалку, бесцеремонно развернул девушку спиной к себе и начал усердно драить ее изящную хрупкую спину с такой яростью, словно перед ним был здоровенный мужик, завсегдатай банных процедур.
Она сначала ойкала и ежилась, а потом начала орать, но Влад не обращал на это никакого внимания. Такой же экзекуции были подвергнуты и остальные кожные покровы Инки, при этом лицо Свиридова оставалось спокойным и сосредоточенным и не отражало ни малейших эмоций... как будто этот человек всю жизнь только тем и занимался, что мыл красавиц. Потом он окатил ее прохладной водой из душа и сказал:
– Ну вот, готово... полотенцем вытирать или сама справишься?
– Ой, нет! – Она пулей выскочила из-под душа и закуталась в просторное махровое полотенце. – Ты с меня всю кожу сдерешь. Когда ты меня мыл, у меня было такое ощущение, словно я попала под наждачный круг... Знаешь, на котором ножи точат?
Свиридов молча натирал себе спину и грудь.
– Ты плохо трешься, – заключила она, – меня ты тер не так. А ну-ка дай!
Она увлеченно закусила губу и начала с ожесточением натирать ему спину, пока наконец он не сказал:
– Что ты трешь в одном месте, я же скоро стану тонкий, как промокашка... надраишь до дыр.
– Повернись.
Он послушно повернулся.
Она долго смотрела на его усталое мужественное лицо, на широкие мускулистые плечи и крепкие ключицы, на одной из которых алел глубокий свежий шрам. Ее взгляд скользнул ниже, и вдруг она беспомощно, по-детски осела в угол и, зажав мокрую голову руками, заплакала.
– Ну... – протянул Свиридов, – только этого и не хватало. – Он выпрыгнул из ванной и, присев на корточки рядом с ней, погладил девушку по голове: – Успокойся же, господи, Инка. Только два дня знакомы, а ты мне уже второй раз устраиваешь такое, понимаешь, мокрое дело, прости за каламбур. Непорядок.
Инка подняла голову и через силу улыбнулась, а потом пролепетала:
– Мне стало так страшно... Ты не понимаешь, на что я иду. Но когда ты сел рядом, стало спокойно... Это, наверно, потому, что ты спокойный. Иногда слишком спокойный.
– Я? – улыбнулся он. – Да я самый взбалмошный человек на этом свете. Спроси хотя бы у Афанасия.
Он поцеловал ее в приоткрывшиеся навстречу ему губы, и тогда словно вспыхнуло и спеленало их разрядом неотвратимого властного порыва. Она сомкнула руки на его шее, Влад легко подхватил на руки выгнувшееся божественное тело и понес Инну в комнату.
– У тебя горькие губы, – проговорила она...
Глава 7
«Грех» бизнесмена Никольского и генерала Кострова
Фокин пришел в себя оттого, что кто-то с заслуживающей лучшего применения настойчивостью пинал его в бок, время от времени выпуская в атмосферу односложные грубые ругательства.
– Ну хватит, ты! – услышал он чуть поодаль суровый властный голос, в котором мелькали сдержанные аристократические нотки. – Отойди от него.
Он открыл глаза и увидел перед собой строго улыбающееся лицо молодого мужчины лет тридцати, аккуратно выбритого и одетого в стильный светло-серый костюм.
– Мне очень жаль, что все так произошло, – сказал мужчина. – Но вы влезли не в свое дело, дорогой господин... не знаю, как вас по имени-отчеству. Вы проявили замечательное упорство в ситуации, которая вовсе того не требовала. Благодаря вам мы понесли некоторые издержки, которые вы и ваши друзья, без сомнения, не откажетесь возместить.
Фокин поднял голову: у дальней стены на низком диване сидел Константин Макарыч с Наполеоном на руках, а рядом отец Велимир увидел Алену, бледную, как подол ее белого платья. Свиридова, однако, не было, и это наполнило приунывшего было Афанасия чувством относительной уверенности в будущем.
– Мои друзья? – осторожно переспросил он, стараясь вложить в свои слова как можно больше робости и почтительности. – Но я не вижу... простите, а где мой друг Влад?
Мужчина в сером костюме снисходительно улыбнулся.
– Вы блестяще играете испуг, – сказал он. – Значит, мне не придется в вас разочароваться.
Инна была дочерью генерал-майора МВД Александра Сергеевича Кострова, который, как известно, некоторое время возглавлял милицию Ульяновской области. Он и до своего возвышения никогда не был мелкой сошкой, и потому его благосостояние и положение в обществе было безукоризненно и вызывало зависть многих не столь удачливых в жизни людей.
Александр Сергеевич всегда был удивительно удачлив. Во всем, начиная с благозвучного имени- отчества, которое, как известно, носил величайший русский поэт. Он быстро продвигался по службе, внушал доверие начальству и окружающим и потому имел обширные и разносторонние связи и знакомства.
Наконец, он необыкновенно нравился женщинам.
Думаю, не будет откровением сказать, что при словосочетании «генерал-майор МВД» у большинства граждан России возникает устойчивая ассоциация: важный лысый начальственный тип с квадратной челюстью и в грозном форменном мундире, в лучших традициях российской исполнительной власти гаркающий то «Не потеррплю!», то «Ррраззорррю!». Генерал Костров был совершенно иным. Высокий, статный, элегантный, с несколько сомнительным чувством юмора, которое все, однако, находили очаровательным. Любимец подчиненных (!!) и женщин.
Впрочем, стоит сказать, что не все было благополучно в жизни и у этого баловня судьбы.
А именно семья.
От первой жены у него остались чудовищные воспоминания и на голове шрам от сковороды. От второй жены – дочь Инна. С третьей он жил всего несколько лет и успел дать жизнь сыну Саше и совсем еще маленькой дочери Юле. Им генерал, в августе 1998 года вышедший в отставку накануне своего полувекового юбилея, и посвящал большую часть своего свободного времени.
Со старшей дочерью у генерала были прекрасные отношения. Он устроил Инну в лучший вуз в городе, предлагал ей переехать в Москву и брался устроить ее московское будущее. Она отказалась, потому что не привыкла жить одна и вообще панически боялась внешнего мира.
Все кардинально изменилось после того, как отец познакомил Инну с бизнесменом в сфере шоу-бизнеса, выпускником института кинематографии, а ныне блестящим клипмейкером Сергеем Никольским, и не менее блестящим офицером морского спецназа, а до того – чемпионом Европы по тайскому боксу Игорем Маметкуловым.
Оба были весьма эффектные мужчины, оба до чрезвычайности понравились Инне, и ее старый скромный друг Дима Григорьев как-то сразу отошел на второй план.
Неизвестно, какие планы вынашивал генерал, знакомя свою редкостно красивую дочь с этими в высшей степени замечательными людьми, но случилось то, что и должно было случиться – девушка по уши влюбилась в красавца Маметкулова и даже решилась на необыкновенно глупый и опрометчивый поступок: переехала к нему.
Если бы она только могла представить, к каким последствиям приведет этот жест безоглядно влюбленной женщины!
Она полагала, что то время, которое она провела с Игорем, станет счастливейшим в ее жизни, но так не бывает. Ей суждено было снять розовые очки, через которые она до того времени смотрела на жизнь в
