— Нельзя, — прервал его Мебиус, — растение, к сожалению, бесплодно. Это мутант, не дающий потомства.
— Все вы тут мутанты! — пробормотал Тараканыч. — И родители ваши, и…
— Прекратите, Тараканыч! — прошипел ему Редькин. — Мне стыдно за вас.
Чародей махнул рукой и отвернулся.
Трасса привела их к реке, машина неслась по берегу. На противоположной стороне тянулись корпуса заводов и фабрик.
Густые дымы всевозможных цветов поднимались над трубами, перемешиваясь в ядовито-бурое облако, которое стелилось до горизонта. Удушливый запах проник в кабину, в горле у землян запершило, они закашляли.
— Зато мы можем гордиться своей промышленностью, — с грустью произнес Мебиус. — На каждых трех ха-мизонцев приходится по одному заводу или фабрике!
— Какой ужас! — воскликнул Сид. — Тут же нечем дышать.
— Это с непривычки, — успокоил его ха-мизонец. — Задыхаться по-настоящему мы начнем лет через пять.
— Остановите, пожалуйста, машину, — попросил Редькин. — Я хочу взглянуть на реку.
Они подошли почти к самой воде. Впрочем, назвать водой эту жидкость было бы ошибкой. Густая маслянистая смесь медленно текла между пологими берегами. От заводов к реке тянулись толстые трубы, из которых хлестали фиолетовые струи. Тараканыч сунул палец в реку и с криком отдернул руку. Палец почернел и дымился.
— Амебыч! — заорал чародей, нюхая зачем-то ладонь. — Почему нет таблички «Опасно для жизни!»? Это же хамство! Лучший палец погубили…
— Смотрите, — сказал Сид, — вон рыбак…
Коля увидел ха-мизонца с удочкой, неподвижно сидящего у реки. Редькин подошел к нему, встал рядом, но рыбак, увлеченный своим делом, даже не шелохнулся, лишь слегка покачивались крылья за его спиной. Вдруг поплавок дернулся, удилище согнулось, но ха-мизонец по-прежнему сидел без движений.
— Клюет! — не выдержав, простонал Коля. — Тащите же!
Рыбак, не торопясь, стал тащить и вскоре извлек из воды серебристую рыбу длиной сантиметров тридцать. Она вела себя довольно странно: не дергалась, не билась, висела без признаков жизни. Ха- мизонец снял ее с крючка, всунул под жабры какой-то ключ, повернул его несколько раз и вновь бросил рыбу в реку. Редькин был обескуражен.
— Чем он занимается? — оторопело спросил Коля у подошедшего Мебиуса.
— Ловит заводную рыбу, — объяснил тот. — А живой рыбы в нашей Молибденке уже нет давным- давно. Как, впрочем, и в других реках…
В полном молчании земляне сели в машину. Впечатление о Ха-мизоне складывалось тяжелое. Тараканыч совал всем под нос свой пострадавший палец и кричал, что он этого так не оставит.
— Цивилизация! — презрительно восклицал чародей. — Дышать нечем, купаться негде, вместо еды — синтетика. Зато все умные! Кругом сплошной прогресс!
— Вы правы. — Мебиус вздохнул. — Мы наделали много глупостей и теперь расплачиваемся… Лучшие умы Ха-мизона ищут способ, как спасти планету.
— Спасти планету… — недовольно пробурчал Тараканыч. — Раньше надо было думать! А теперь всем вам крышка.
Он хмыкнул, подмигивая Коле. Тактичного Редькина передернуло от этого подмигивания.
— Не обижайтесь на него, — сказал Коля Мебиусу. — Тараканыч профессиональный злодей, вдобавок груб и циничен.
— Не ожидал, Николя, не ожидал… — Чародей обиженно покачал головой. — Своих, значит, топишь? Эх ты… А еще гома сапинц называется!
— Друзья, — заворковал Сид, — нам не хватало только ссоры на чужой планете. Взгляните лучше, какой ландшафт там, вдали!
Вдали, у самого горизонта, виднелись пепельные зубцы горных вершин.
— Мусорные горы, — пояснил ха-мизонец. — Другими словами, гигантская свалка всевозможного хлама и промышленных отходов. Когда-то Мусорные горы были небольшими холмами, а теперь занимают почти половину планеты и продолжают расти.
— Ничего себе! — только и мог сказать Коля.
— Лучше гор могут быть только горы… — тоскливо произнес Джейрано. — Не повернуть ли нам назад? Слишком много впечатлений…
— Куда везешь, Амебыч? — требовательно спросил чародей. — Хватит темнить!
— Мы едем в Супертаун, — спокойно ответил Мебиус, — столицу Ха-мизона. Я хочу, чтобы вы своими глазами увидели все наши беды и трудности. Только после этого вы скажете, согласны ли помочь нам или нет.
— Честно говоря, — сказал Коля, — я все-таки не понимаю, как разумные существа могли довести Ха-мизон до такого состояния? Неужели вы не замечали раньше, что происходит?
— Ваши вопросы, рыжеволосый гость, жестоки, но справедливы, — не оборачиваясь, ответил Мебиус. — Мы слишком долго жили сегодняшним днем…
Неожиданно захрипел динамик, и строгий голос произнес:
— «Рокслер-бенц»! Коптите больше нормы! Немедленно проверьте дымоход! Повторяю! «Рокслер- бенц»!
— Вас понял! — отозвался Мебиус.
Он притормозил и вышел из машины. Через несколько минут он вернулся, перепачканный сажей, как трубочист, сел за руль, и они помчались дальше.
— На чем я остановился? — спросил ха-мизонец.
— Слишком долго жили сегодняшним днем, — напомнил Сид.
— Да-да, — продолжал Мебиус. — Наш главный принцип гласит: все, что делается, должно делаться самым дешевым способом Мы научились производить дешевые автомобили, корабли, топливо. Научились штамповать одежду, обувь, квартиры. Не надо ничего ремонтировать, чинить, стирать — легче и дешевле купить новое. Устаревшее — на свалку. Мы привыкли потреблять ежеминутно и ежесекундно. Привыкли к авариям супертанкеров, привыкли к отравлению почвы и атмосферы. Нам всегда казалось, что природа должна приспособиться к нам, а не мы к ней. Кроме того, не забывайте о нашей святой вере в могущество науки. — Мебиус с горечью усмехнулся. — Вот и докатились… — Он помолчал. — У меня к вам просьба. Разговаривайте в городе только по-хамизонски.
— Но почему? — удивился Редькин.
— Дело в том, что никто не должен знать о присутствии землян на Ха-мизоне. Наши законы запрещают входить в контакт с инопланетянами. Видите ли, много лет назад мы установили связь с планетой грифонов, пригласили их к себе в гости. Они прилетели, были радушно встречены. А позже выяснилось, что грифоны занесли на Ха-мизон инфекцию, и мы долго страдали от расстройства желудка. С тех пор — никаких контактов!
— А мы, думаешь, без инфекции? — Тараканыч усмехнулся. — я недавно с себя бактерию снял. Разглядел невооруженным глазом…
— У меня не было другого выхода, — сказал Мебиус. — Пришлось нарушить закон.
— Но у нас нет крыльев, — заметил Редькин. — И одеты мы не по-хамизонски… Любой встречный заподозрит неладное.
— Вы ошибаетесь, — ответил Мебиус. — Многие ха-мизонцы добровольно удалили себе крылья, ибо они нам бесполезны. Мы уже давно разучились летать из-за сидячего образа жизни. Что касается одежды, то у нас одеваются как кому захочется. Сделайте в мешке отверстия для головы и рук, наденьте на себя — все равно никто не удивится. Однажды, ради эксперимента, я появился на улице вообще без одежды — никто не обратил на меня внимания…
— Драть вас некому, — пробурчал волшебник. — Хиппари паршивые!
Дорога повернула вправо, удаляясь от реки Молибденки и от Мусорных гор. Через полчаса они въехали в Супертаун.
