схватил пистолет, лежавший рядом, и наставил его на вошедших.
– Спокойно! – прикрикнул на него Вжик. – Все свои.
Тот, наконец узнав Фоя, расслабился и спросил:
– Кто это с тобой?
– Это мой новый напарник – Вжик.
– Благородное имя, – кивнул хозяин кабинета и вернулся к пересчитыванию денег.
– Кот, нас прислал Виверна, – продолжал Фой.
– А я думал, вы сами пришли, – насмешливо отозвался тот, кого назвали Котом.
Фой пропустил остроту мимо ушей, зная мерзкую манеру Кота выматывать собеседника своими колкостями до нервного изнеможения. Поэтому, не теряя времени, Фой приступил к делу.
– В общем, так – хозяину снова нужна девка. Здоровая и без особых проблем с родственниками. Деньги получишь, как в прошлый раз.
– Ни фига, – спокойно отозвался Кот, кладя новую пачку в ряд с остальными.
– Чего-о? – протянул Вжик.
Фой толкнул его локтем в бок:
– Заткнись, без тебя разберусь!
Потом подошел поближе к столу и посмотрел Коту в глаза:
– Ты против? Тебя в прошлый раз не устроили условия сделки?
– Нет, не устроили. Не надо мне больше этого дерьма. Девок не вернули, денег дали мало, а потом еще какие-то потные провинциалы меня напрягали своими вопросами. Нужны мне ваши проблемы. – Кот нервно потянул носом и стал перевязывать доллары резинками и складывать их в открытый кейс, который стоял на стуле около него.
– Кот, таковы были условия прошлого раза. Извини, дело, конечно, довольно щекотливое, но ты понимаешь... Ты же все понимаешь!
– Бля, я сутенер, профессиональный сутенер! Зачем мне ваши мокрые дела? Я живу и жирею – баб, которые готовы хоть за еду на меня работать, в Москве до едрени фени! Зачем я буду наживать себе геморрой? В конце концов, я в своих курочек все же деньги вкладываю, а вы их колбасите, как вокзальных шлюх! Хватит с меня!
Кот закрыл кодовый замок кейса, поднялся и пошел к выходу мимо замершей у стола парочки. Не успел он сделать и двух шагов, как мощный удар в челюсть отбросил его к противоположной стене. От неожиданности он сперва замер, а потом снова выхватил пистолет. Но не успел им воспользоваться – Вжик пинком выбил «ствол» из тонкой руки Кота и швырнул его под кресло.
– Не дергайся! – сменил вдруг тон Фой. – Если ты, пидор гнойный, не перестанешь выкобениваться, я тебя порву, как поролоновую крысу!
Кот медленно подтянул под себя длинные ноги в кремовых штанах и попытался подняться.
– Сидеть! – крикнул Фой, делая ему подножку.
После он подошел к Коту, который вытирал сочащуюся из губы кровь тыльной стороной ладони, и почти ласково произнес:
– Что ж ты, паскуда, вытворяешь? Забыл, что ли, кто тебя из дерьма вытащил? Крутой стал – бабы на тебя за еду работают? Ты, сука вонючая, будешь за ними горшки выносить, если в мозгах прояснение не настанет в ближайшее время, понял меня? Проблем с властями тебе не хочется? А хочешь, мы тебе их прямо сейчас и устроим? Вжик, ну-ка, напомни мне телефончик отдела по борьбе с наркотиками... Сколько там дают за централизованное распространение? Ну, уж клуб твой у тебя точно отымут, как пить дать! И будешь Дунькой на зоне у параши пыхтеть. Быстро твою жопу научат, как родину любить и старших уважать!
В течение этого монолога с Котом происходили разительные перемены. Спесивое выражение лица сменилось на кислое, а злые взгляды, которые он бросал на напарников, стали кроткими, как у жертвенной овцы.
– Ладно, – буркнул Кот. – В последний раз.
Заведующий сжал руки так, что костяшки побелели.
Как признался мне потом Чехов, в тот момент он ломанулся наугад. Ни документов, подтверждающих правдивость этого заявления, ни каких-либо улик у него не было и в помине. Просто, анализируя динамику посещений этого мрачного места и сопоставляя с имеющимися у него фактами, Чехов понял, что его догадка может быть абсолютно верна.
Зачем преступники отправляли трупы в посторонний крематорий, можно было только гадать. Видимо, в том лечебном учреждении, в котором производилась пересадка органов, своего крематория не имелось, а тела людей обязательно должны были исчезать бесследно. Вот и выбрали крематорий подальше от города и позапущенней.
«Интересно, тут, кроме заведующего, есть какой-нибудь персонал? – думал я. – Пока, по крайней мере, мне никто не встретился».
По виду заведующего было ясно, что стрела попала в цель. Он молчал и смотрел на нас все мрачнее.
– Откуда вам это известно? – глухо спросил он.
– Ваш же «Эдельвейс» вас и заложил, – снова нагло соврал Чехов, наваливаясь на край стола своей широкой грудью. – Вот мы и приехали посмотреть на того негодяя, который помогает преступникам скрыть от следствия все улики. Сдавайте дела, Анатолий Александрович! Вас ждет суд и тюремное заключение. Судимы не были? Значит, от пяти до десяти лет. С самым строгим режимом.
Анатолий Александрович зло бросил скрепку и встал со стула. Он стал нервно прохаживаться по кабинету и возбужденно говорить. Слова из него вдруг полились неожиданно непрекращающимся потоком. Нам оставалось только внимательно слушать, что он говорит.
– Да, я негодяй. Мало того – я подлец. Нельзя, нельзя так поступать нормальному человеку. Я же знал, знал, что это все нечисто! Не могут быть люди, как дрова – без имени, без адреса, без могилки! Но ведь деньги, живые деньги! Вы меня понимаете? Я думал: да, возьму грех на душу. Но ведь деньги помогут живым людям! Они же умирают каждый день, а лекарств не хватает. И персонала – тоже не хватает. Все разбегаются! Станет эта молодая медсестра тут тихо загибаться – антисанитария тут полная, поверьте мне! – за какие-то сотни рублей? Вы, вот вы, молодой человек, сможете жить в Москве на такие деньги? Вам же на проезд до работы не хватит! А я – что могу сделать я? Я – должностное лицо, я не хозяин этого бардака! Государственное финансирование – вы же знаете, сколько это! А тут – деньги! Я смог за ремонт заплатить, и теплые одеяла купить на зиму, и лекарства... Боже, какие дорогие сейчас лекарства!..
Он вдруг остановился посередине комнаты, замолчал и провел рукой по лбу.
– Да-да, вы правы, – сказал он, хотя мы по-прежнему молчали.
Он сделал большой шаг и, приблизившись к Чехову, протянул обе руки. Чехов растерянно посмотрел на меня.
– Арестовывайте, – ломающимся от волнения голосом сказал Анатолий Александрович, все еще держа руки перед лицом Чехова.
Тот кашлянул, совершенно растерявшись от такого оборота дела, и сказал:
– Вы сперва успокойтесь и присядьте. Прежде чем арестовывать, мне бы хотелось немного расспросить вас.
– Да-да, допрос, как и полагается, – согласился Пихтин и снова занял свое место за столом. – Что вы хотели узнать?
И вдруг мне, взрослому мужику, стало отчего-то стыдно под его внимательным взглядом. Я вздохнул и решил молчать до самого конца. Чехов, видимо, уловил мое настроение и с неудовольствием покосился на меня. Тем не менее, сохраняя полную невозмутимость, он начал:
– Для того чтобы восстановить всю картину преступления, нам нужно допросить всех. Поэтому, будьте добры, расскажите нам все, как это было – по возможности в деталях. Ладыгин, – повернулся он ко мне, – ты умеешь стенографировать?
– Не умею, – честно признался я. – Но я попробую очень быстро писать.
– Пробуй, – удовлетворенно кивнул головой Чехов, увидев, как я вынимаю из нагрудного кармана ручку
