– Иди сюда, дурачок, я тебе помогу! – засмеялась женщина.
Лямзин чувствовал, что сознание его меркнет.
Дима Красников помогал экспедитору разгружать фургон с новой партией униформы, когда во двор въехала желтая машина с зеленой полосой. Дима засмотрелся и чуть не уронил тюк на голову экспедитору.
– Эй, раззява! – прикрикнул тот. – Ты уже там мышей не ловишь! Иди-ка отдохни.
Дима, стараясь держаться поближе к стене здания, стал пробираться к машине, стараясь не привлечь к себе внимания. Из машины вышли два здоровяка и помогли выбраться из кабины двум длинноногим девочкам, чей внешний вид не вызывал никаких сомнений в роде их деятельности. Оба мужчины были мрачны донельзя, девушки же были веселы и оживленны. Они задирали головы, рассматривая высокий фасад здания санатория, и отпускали восторженные замечания по поводу «природы и погоды». Их настойчиво тащили в помещение, они же глазели по сторонам и хихикали. Одна неожиданно оглянулась, заметила Диму и закричала:
– Смотрите, какой милый мальчик! Эй, красавчик!
Девушка стала махать Диме рукой, он же в смятении постарался сделать вид, что осматривает прутья ограды. Суровые спутники девушки с подозрением оглядели парня, но, увидев на Красникове униформу, перестали обращать на него внимание. Вся ватага вскоре скрылась за дверьми «Шишки», и Дима с трудом перевел дух. То, что произошло на его глазах, было тем самым, чего он так долго ждал. Наступал ответственный момент, и нужно было мобилизовать все свои силы.
Он подумал немного и решил, не откладывая, сегодня же вечером вытащить своего нового знакомого – переводчика – в бар. Сегодня же, благо именно этот вечер Красникова был свободным.
ГЛАВА 24
– Степан Алексеевич, вам посылка. – В кабинет просунулась голова дежурного, а потом – его рука, в которой был прямоугольный бумажный пакет.
Лямзин удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Взял пакет, поблагодарил дежурного и задумался. От кого посылка и почему она пришла на адрес клиники – неизвестно.
«Надеюсь, в ней нет ничего опасного», – подумал Лямзин и решительно разорвал обертку. В пакете оказалась видеокассета. Лямзин удивился еще больше и решил немедленно посмотреть, что на ней. Чьи бы это ни были шуточки, они были неудачными – это уж точно.
Запершись в комнате психологической разгрузки, Лямзин приступил к просмотру. На кассете была записана любительская порнуха. Какой-то вислозадый господин сношался с молодой женщиной – и делал это достаточно неумело.
– Фу ты, блин! – ругнулся Степан Алексеевич и собирался выключить видак, совсем уж было решив, что это – неудачный розыгрыш коллег по работе.
Но тут дряблый господин неожиданно решил сменить позу и посадил девушку на себя. Лямзин застыл с пультом в руке, не веря своим глазам. Вислозадым господином был он сам, а на нем извивалась его медсестра Людмила.
И только тут он заметил, что к кассете прилагается письмо. Лямзин дрожащими руками вскрыл конверт, на котором, естественно, не было обратного адреса. В письме было написано следующее:
«Уважаемый Степан Алексеевич!
Высылаем вам одну из копий недавно вышедшего в прокат кинофильма. Поздравляем вас с премьерой! Думаем, вашей жене также понравится эта интересная кинолента о некоторых аспектах жизни ее мужа. И вашим детям и коллегам по работе, мы думаем, тоже будет невредно ознакомиться с этим шедевром.
Если же вы хотите приобрести единоличные права на владение и распространение фильма, то это можно сделать за указанную ниже сумму, переведя ее на указанный ниже счет.
Благодарим за внимание. Поклонники вашего таланта».
В самом конце листа имелась приписка: «И не вздумайте что-то затевать против нас: один экземпляр все равно останется нам на память».
Лямзин медленно поднялся, вытащил кассету из видеомагнитофона и побрел к двери. Только сейчас до него дошло, что в дверь кто-то настойчиво ломится. Открыв запор, Лямзин с каменным лицом прошел мимо какой-то парочки санитарок, которые при виде его захихикали.
Не заходя в свой кабинет, Лямзин спустился по лестнице и побрел к гаражу.
Длинноногих девушек заметил не только Дима. Вся партия иностранных гостей, столкнувшись с подружками в холле, с восторгом уставилась на них и стала шипеть:
– О-о, рашн герл!
Впрочем, пообщаться с представительницами прекрасной половины туземного населения англичанам не удалось: сопровождавший их Зосимов почему-то очень настойчиво напомнил, что у гостей сейчас по плану – лыжная прогулка в сосновый лес и нельзя выбиваться из графика. Девочки, перед тем как сесть в лифт, послали «мальчикам» по воздушному поцелую и скрылись из виду.
А еще девушек видел толмач Егор. Он наотрез отказался идти кататься на лыжах, сославшись на простуду, и общение с англичанами поручил Зосимову, своему бывшему однокашнику.
– К тому же, Леня, ходьба на лыжах не потребует от тебя тонкого знания иностранного языка, – язвительно, но твердо замотивировал свое поведение Егор, вытолкал Зосимова к иностранцам, а сам отправился на поиски ближайшего бара с напитками.
Побродив по различным этажам клиники и насладившись бездельем, Егор в конце концов заблудился. Проходя по какому-то незнакомому, но весьма фешенебельному холлу, Егор неожиданно для себя натолкнулся на сидящих рядышком в креслах девушек, хихиканье которых можно было расслышать, наверное, на первом этаже.
– О, герлз! – радостно воскликнул Егор, который начал подозревать, что этот санаторий – вроде мужского монастыря и, кроме крайне необщительных горничных, здесь женщин не встретишь. – А откуда здесь такие цыпы?
Девушки, заливаясь глупым смехом, как ненормальные, отвечали что-то в том духе, что там, откуда они, таких уж нет, и тому подобное. Побалагурив с девчонками минуты три, Егор забил с обеими стрелки и рассказал, где он живет в этом «ужасно пошлом» санатории. Узнав, что в непосредственной близости от Егора находится такое количество респектабельных иностранцев, девушки переглянулись и немедленно согласились продлить знакомство со столь «милым молодым человеком». На этой радостной ноте из кабинета напротив выбежал какой-то рассерженный господин и спросил Егора, что он тут делает. Толмачу не осталось ничего другого, как скрыться побыстрее с глаз оравшего чиновника.
Чиновником был не кто иной, как Козлов, который на тот момент отчитывал своих бестолковых подчиненных за небрежное отношение к данным инструкциям.
– Мало того что вы приперли девок позже на половину суток, чем было велено, вы их еще засветили в полный рост! – орал Дмитрий Анатольевич. – Где они?
– В коридоре, – несмело отозвался один из «инкассаторов».
– О черт! Почему – в коридоре? Вы что, не получали распоряжения разместить их сразу по приезде в двенадцатую палату?
Подчиненные растерянно переглянулись, из чего можно было понять, что если распоряжение и было получено, то пролетело у них мимо ушей. Вне себя от бешенства Козлов выскочил в коридор и обнаружил Егора, мирно беседующего с девушками. После этого ничего не оставалось, как самостоятельно препроводить гостий в медицинский блок.
Заперев девушек в палате, Козлов отыскал Карташова, который из-за свалившихся на него забот был бледнее, чем обычно.
– Итак, Михаил Петрович, все ли у вас готово для проведения операции?
Михаил Петрович искоса посмотрел на Козлова, как-то странно улыбнулся и ответил:
– Практически.
– Отлично! – просиял Козлов, стараясь не замечать металлических ноток в голосе хирурга. – Через четверть часа вам необходимо произвести удаление органов, подходящих для пересадки, у двух молодых особ женского пола...
