смело можно считать убийцей Лены Котовой. Ну хорошо... я повез ее в больницу.
– Но тебя же... – начала было Алиса, но тут же осеклась, посмотрев на Моська. – Я поеду с тобой, Влодек, – сказала она, решительно приподнимаясь с кровати и скрипнув зубами от боли. – Ты не можешь один...
– Лежать, я сказал! – вдруг грубо рявкнул Владимир. – Не смей! Я отвезу ее в больницу и приеду обратно! И все! Поняла?! Не волнуйся за меня.
Алиса послушно легла обратно на кровать, следя глазами за тем, как Владимир бережно поднимает с постели такое послушное и неподвижное тело Лены и осторожно несет его к дверям, а потом окликнула Свиридова:
– Влодек!
Тот повернулся на самом пороге дачи:
– Да... что?
– Сдается мне, что вся эта месиловка в пляжном домике – штучки Анжелы. Только она одна знала, где вы находитесь...
Мосек сел в машину к Свиридову: за рулем своей «шестерки» он сидеть не мог, не слушались рука и нога. Машину он бросил там, где поставил, только закрыл ее.
Он сидел на заднем сиденье, и голова Лены была на его коленях.
– А теперь рассказывай, Слава, какого хрена ты выслеживал Алису? – проговорил Владимир, выруливая со двора.
– А с чего ты взял, что я ее выслеживал?
– Да догадаться нетрудно. Ну... так я жду ответа на поставленный мною вопрос, – цитируя своего излюбленного киногероя Жоржа Милославского из «Ивана Васильевича», проговорил Свиридов. – Так сразу и не объяснишь...
– А вот как ты объяснишь суду, что ты непонятно зачем крутился возле места, у которого происходила перестрелка... возможно... не хочу каркать, даже с человеческими жертвами? А, Слава?
Маркин посмотрел на мерно качающееся у него на коленях тело Лены Котовой с перехватывающими грудь бинтами, на которых уже проступили свежие пятна крови, и проговорил:
– Мне поручили нарыть что-нибудь по похищению Лены Котовой. Вот так. И я наткнулся на машину Алисы и подумал, что она... что она...
– Что – она?
– Может быть, выведет меня на что-либо «жареное».
– Еще приключений на жопу ищешь?
– А вот и ищу! – с удивившим его самого вызовом в голосе проговорил Маркин. – Потому что если мне не искать приключений на жопу, как ты тут сказал, такие, как Котов, окончательно подомнут под себя все.
Владимир усмехнулся:
– А-а... Так ты у нас, оказывается, борец за справедливость? Это приятно слышать. Ну хорошо... Но ты сам что думаешь по этому поводу?.. Или ты тоже, как и Алиса, думаешь, что в Лену стрелял я?
– Если Лена придет в сознание, она сама назовет убийцу. А если бы этим убийцей был ты, то не стал бы везти ее в больницу, а просто спрятал бы концы в воду – и дело с концом.
– Спрятал концы в воду – это в смысле: утопил бы в Калининградском заливе тело? – откликнулся Владимир. – Так, что ли?
– Ну... можно сказать и так.
– Прямолинейно мыслишь, братец, – сказал Свиридов. – Ладно... черт с тобой.
Мосек наморщил лоб и проговорил:
– Я, конечно, не хочу каркать, но вот только если у тебя будут проблемы с законом – обращайся ко мне... только не надо этих кривых усмешек.
– А что ты можешь сделать? Вызовешь мышиную возню в прессе?
– Нет. Мой старший брат – один из самых видных московских адвокатов. Правда, мы с ним не в очень хороших отношениях... Но тем не менее он все сделает для человека, который спас жизнь его брата.
– Я в свое время довольно прилично знал московскую адвокатуру, – сказал Владимир. – Твоя фамилия Маркин... Маркин... Маркин... что-то не припомню я такого адвоката. Хотя, конечно, их там тысячи и тысячи, мог и запамятовать. Но ты же говоришь – один из самых видных...
– Он носит фамилию мамы: Евстафьев.
– Павел Евстафьев?
– Да, его зовут Павел.
– Значит, Евстафьев – твой брат? Ничего себе родственные связи! Что же ты с таким родством сидишь в этом городишке, а не едешь в Москву?
– А я раньше и жил в Москве. А потом возникли проблемы, и... вот так.
– Все понятно. Как говорили мне в детстве, любопытной Варваре на базаре нос оторвали...
– Ну да.
– Подъезжаем, – констатировал Владимир, глядя в лобовое стекло. – Где тут ближайшая больница, да получше? Ты должен хорошо знать город, Славик... Я же тут фактически без году неделя.
– А... ну да. – И Мосек пустился в пространное рассуждение, поясняя, как получше доехать до ближайшей и такой необходимой больницы.
...Но объяснения не пригодились. Проезжая мимо КП ГИБДД, Владимир увидел, что молодцеватый инспектор лениво махнул ему жезлом: притормози, братец.
Конечно, Владимир мог не останавливаться, но кто знает, не стоила бы последующая бешеная гонка жизни лежащей на заднем сиденье девушке? Жизни, которая и без того едва в ней теплилась?..
И он остановился и, высунув голову в окно, быстро проговорил:
– Что такое?
– Превышение скорости ремень не накинут аптечки нет где документы, – монотонно, совершенно без всякого выражения и без знаков препинания пробубнил инспектор.
– Вот мои документы, – сказал Владимир и сунул инспектору стодолларовую бумажку, – извини, брат, спешу в больницу. С девчонкой плохо...
– А что такое, – не меняя тона, равнодушно спросил тот, пряча деньги.
– Да несчастный случай... в больницу еду.
– Езжай счастливого пути, – все так же без знаков препинания выдал тот.
Владимир уж хотел было трогаться, но в этот момент к первому инспектору подошел второй – судя по тому, как взяточник вытянулся в струнку, его начальник – и сказал:
– Проверил?
– Да.
– У него превышение скорости.
– Я...
– И на всякий случай посмотрим его машину в компьютере на предмет угона. В последнее время много их стало. Выходи, – обратился он к Свиридову.
Владимир пристально посмотрел на этого самодовольного толстого инспектора, чей массивный живот с трудом помещался в форменной рубашке, и молча протянул на этот раз уже двести долларов.
Это оказало на толстяка неожиданный эффект.
Толстый инспектор махнул рукой, и к машине Владимира ринулось несколько рослых молодцов из будки КП. Толстяк же стал решительно расстегивать кобуру пистолета на своем отвисшем толстом боку.
Свиридов не стал мешкать: машина рванулась с места, подняв облако пыли... Толстяк что-то закричал, перекосив пухлый рот, а потом выхватил-таки пистолет и произвел несколько неудачных выстрелов по колесам уходящей по трассе машины Свиридова.
– Что же теперь будет? – выкрикнул Маркин, которого приплющило к заднему сиденью – так резко стартанул Владимир.
– А что теперь будет? Будет то, чего я боялся больше всего... перегрузки по трассе.
– А это... опасно?
– Опасно это не для тебя и не для меня. Для Лены... У нее, судя по всему, внутреннее кровотечение, так
