при всей вашей гнусноватой натуре, не классический злодей. Так что не ставьте себя в смешное положение, заканчивайте ломать комедию. Я ценю искренность и готовность сотрудничать. Итак, что вы «наделали»?
– Вы – не духовник! – взъерепенился Семен Семенович.
– Я не призываю вас к исповеди, – меланхолично улыбнулся Китаец, – я предлагаю вам сделку. Вы мне рассказываете все как есть, а я отпускаю вас на все четыре стороны.
– Хорошо, – с усилием сглотнул слюну Бурлаков, – я расскажу. Коля частенько закладывал. Это стало его...
– ...неврозом? – усмехнулся Китаец.
– Что-то вроде этого, – энергично замотал головой Бурлаков, – он все чаще напивался до беспамятства. Когда была жива Тая, моя сестра, она держала Кольку в руках. Но уже два года как она умерла, и парень словно с цепи сорвался. Поначалу он говорил, что из-за матери переживает, а я ему верил – родня все-таки. Время шло, а он все больше опускался. Тогда я посоветовался с женой и мы его взяли к себе.
– Он вроде не маленький... – Китаец недоверчиво посмотрел на Семена Семеновича.
– Я долго беседовал с Колей. Не буду хвастать, но я всегда имел на Николая влияние, ведь в нашей семье я один получил высшее образование и сумел выбиться в люди: заработал на квартиру, на машину, на дачу, на образование детям...
– Благодаря внедрению ваших оригинальных методик? – Китаец бросил на Семена Семеновича насмешливый взгляд.
– Колька сильно изменился. Он перестал пить, взялся за ум. Моя жена самоотверженно, да-да, не побоюсь этого слова, ухаживала за ним. Когда Коле нужно было поразвлечься с особами противоположного пола, – намекающе кашлянул Бурлаков, – он, разумеется, приходил сюда. Но возвращался всегда к нам. Мы с ним долго и плодотворно беседовали... – Семен Семенович скроил скорбную мину. – А тут Катя сказала мне, что он начал приставать к ней, что стоит мне – на работу, он клеится к ней. Я не то чтобы пренебрег этой информацией, а просто подумал, что жена преувеличивает. Она славится этим – ей кажется, что она постоянно привлекает усиленное мужское внимание, и стоит какому-нибудь мужчине чуть более внимательно, чем положено, посмотреть на нее, как она из этого делает вывод, что он вожделеет к ней. Жена у меня не работает, сидит дома... Короче говоря, я отшутился. Но прошло еще несколько дней, и она снова завела разговор на эту тему. Она сказала, что Колька в пылу пригрозил, что приведет своих дружков и они мою Катю пустят по кругу. Вы представляете! – Бурлаков взглядом призвал Китайца к возмущению подобной аморальностью и вероломством неблагодарного племянника, но Танин остался глух к этому призыву.
Не найдя поддержки у Китайца, Бурлаков сник и опустошенно уставился в пол.
– Вам этого не понять... – с надломом произнес он.
– Где уж мне, – усмехнулся Танин.
– В итоге я выгнал племянника, – неожиданно резко подняв голову и с неукротимым блеском в глазах гордо изрек Бурлаков. – Если б я знал, что все так обернется...
Он закрыл свободной рукой лицо и замолчал.
– И что же было дальше? – уныло спросил Танин.
– А вот что! – громыхнув наручниками, Бурлаков сделал энергичный жест в сторону приоткрытой двери. – Зарезали Кольку... дружки его, алкоголики.
– Это еще нужно доказать.
Танин встал и принялся прохаживаться по комнате.
– Что-то непохоже, чтобы ваш племянник пил, – вздохнул он, – пустой тары нет, да и дом, хоть и не новый, но вполне...
– ...так я выгнал-то его недавно, – запротестовал Бурлаков, – да и бутылки Колька всегда мухой сдавал. И потом, он часто пропадал, пил где-то у дружков своих.
Китаец придирчиво осмотрел соседнюю комнату и вернулся к прикованному «Прометею».
– Когда вы выгнали племянника?
– Какое это имеет отношение к его смерти? – с недоумением уставился на Китайца Бурлаков.
– Прямое, если верить вашей саге, – жестко произнес Китаец.
– Неделю назад примерно... Подождите... – напрягся Бурлаков, – да, это было в прошлую пятницу.
Китаец тоскливо зевнул, прикрыв рот ладонью, и рассеянно посмотрел на потное лицо Бурлакова.
– А вы, значит, решили навестить его сегодня? – Танин слегка приподнял правую бровь.
– Решил, – с ноткой подобострастия проговорил Семен Семенович, – и вот что...
Он глухо зарыдал. Китаец с трудом выносил женские слезы, мужские же вообще терпеть не мог. Да и плакал Бурлаков с какой-то комичной ненатуральностью. Всхлипы его были не более убедительны, чем заученная улыбка тети Аси из рекламного ролика, посвященного чудо-отбеливателю. Китаец принялся прохаживаться по комнате.
– А вы предпочли бы, чтобы вашу жену «пустили по кругу» или чтобы ваш племянник остался жив, пусть даже в качестве насильника или соблазнителя?
– Иезуитский вопрос, – судорожно рассмеялся Семен Семенович.
– А все-таки? – не отставал Китаец.
– Я хотел бы, чтобы Колька был жив, но не хотел бы, чтобы Катя подверглась издевательству, – резонно ответил Бурлаков.
– Последний вопрос. В чем заключается тот радикальный метод, о котором вы мне говорили? Помните, если совращение моей жены другим мужчиной не состоялось бы...
– Ах, это, – с довольным видом улыбнулся Семен Семенович, – групповушка, обычная групповушка...
Улыбка Бурлакова стала льстиво-плотоядной. Он потер свой полыхающий нос и тихо хрюкнул.
– И каким же образом может групповушка избавить ревнивца от его идеи фикс?
– Катарсис... Слышали о таком? О-чи-ще-ни-е, – по слогам, с назидательным пафосом произнес Бурлаков. – Ваша жена смотрит на ваши сексуальные игры с другой женщиной, сама совершает коитус с партнером у вас на глазах, или, если вы одни, а партнерш двое – ваша жена и еще одна женщина... такой вариант в некоторых случаях даже предпочтительнее. Ваша жена реально видит то, что живет в ее больном воображении, и избавляется от своего наваждения. Ведь, как говорил Фрейд, достаточно осветить светом сознания свое бессознательное, чтобы фантомы последнего утратили над нами свою силу.
– Звучит обнадеживающе, – недоверчиво усмехнулся Китаец. – А что вы планировали предпринять в отношении Крупенкова? Насколько мне известно, речь о групповушке в данном случае не шла... Вы взяли аванс, пообещали госпоже Крупенковой, что ее муж в недалеком будущем изменится в лучшую сторону... Что вы намерены были делать?
Бурлаков задумчиво выпятил губы и пожевал ими.
– Хотел подсунуть Крупенкову какую-нибудь «красивую и смелую», – заискивающе улыбнулся Семен Семенович, теребя нос.
– У вас есть банк данных?
– Ну что вы! Речь идет о знакомых, о подругах жены, например... – с манерной стыдливостью взглянул на Танина Семен Семенович.
– И как, интересно, вы ангажируете этих самых знакомых? Просите об одолжении? Как вы все устраиваете?
Бурлаков замкнулся. Его рука непроизвольно взметнулась к носу, но, не достигнув рдеющего набалдашника, на какое-то мгновение повисла в воздухе и затем удрученно и покинуто опустилась на койку.
– Ссылка на «коммерческую» тайну не принимается, – строго предупредил Танин.
– Нынче такое время – всяк хочет заработать, – уклончиво ответил Семен Семенович.
– То есть вы оплачиваете услуги «красивых и смелых» из гонорара ваших подопытных... – подытожил Китаец.
Бурлаков кивнул.
– У вас, как я понял, есть свой штат.
– Да какой там штат, помилуйте!
