просмотром очередного фильма.
Челобанов двумя руками прижал мою руку к своей груди и сказал:
– Как я рад, что не ошибся в вас! Вы понимаете, – вдруг залепетал он, – еще в ранней молодости у меня был сексуальный опыт подобного рода, но это была ошибка! Мне на секунду показалось, что вы каким-то образом пронюхали об этом и злобно издеваетесь надо мной... Но я очень рад, что это не так.
Я аккуратно высвободил свою руку из объятий Челобанова и произнес:
– Сергей Антонович, все будет нормально. Идите домой, отдыхайте, завтра у нас важный день.
– Да, – сказал Челобанов и понуро вышел из моего номера.
ГЛАВА 11
На следующее утро в гостиницу въехали несколько новых постояльцев. Я едва успел помыться и побриться, сходить в бар за джином с тоником и бутербродами, как в мой номер постучали. Постояльцы были блатные, и номера им распределялись по личному указанию директора. После этого люди заходили ко мне для получения соответ-ствующих распоряжений. Последним ко мне в номер зашел без стука совершенно седой мужчина лет тридцати восьми – сорока и хриплым голосом проговорил:
– Ну, блин, ты даешь... Гостиничный врач в отеле «Астралия» – это что-то новое. Ты здесь по какой специальности – диетолог, хирург или, может быть, проктолог? Наверняка у директора геморрой, и он завел себе блатного врача.
– Нашему директору скоро понадобится психиатр, – прервал его я.
Я поднялся и радостно пожал руку своему старому знакомому, который участвовал во всех моих детективных похождениях, журналисту Леониду Борисову, за которым, учитывая цвет его волос, закрепилась кличка Седой.
– Ну, давай, потомок доктора Ватсона, рассказывай о своих злоключениях и говори, что я должен делать, – сказал он, вынимая из пакета бутылку своего любимого темного пива.
Я вкратце рассказал Седому о новом деле и о том, к каким выводам пришел, расследуя его. Борисов сидел, попивал пиво и с деланым безразличием выслушивал меня, как вдруг громко заржал.
В этот момент я рассказывал о своих приключениях с мадам Рыкунковой. Седой, покатавшись на диване, спросил:
– А дать ей поджопник тебя тоже эти братки надоумили?
– Нет, это была моя личная творческая инициатива, – несколько смутившись, ответил я. – Они же просто внушили мне, и отчасти Дынину, который тоже смотрел вместе со мной фильм, что она плохая женщина.
– Насколько я понял, – Борисов поставил пустую бутылку на стол, – эти ребята спровоцировали твой запой и на этом фоне пытались информационно «обколоть» тебя всевозможными идеями, воплощая которые, ты неминуемо попал бы в нелепое положение. Они что, пытались вытурить тебя из отеля?
– Однозначно да, – сказал я. – Они почувствовали во мне какую-то угрозу, особенно после того, как я раскрыл сантехника и выследил Лаврухина.
– И все же мне непонятна смерть сантехника. Ты все же настаиваешь на версии, что его убили?
– Думаю, что да.
– Каким же образом?
– Честно говоря, сам не знаю. Однако предполагаю, что это была одна из штучек того же порядка.
– То есть путем психологического воздействия его заставили покончить с собой?
– Возможно, – ответил я. – Хотя они могли пойти и на чистый криминал.
– Почему же они не грохнули тебя?
Борисов любил задавать вопросы, от которых я внутренне холодел.
– Думаю, потому, что две смерти подряд вызвали бы серьезные подозрения органов. К тому же они считают меня закоренелым алкоголиком.
– Разве это не так? – с мерзкой улыбкой спросил Седой.
– В любом случае, – осуждающе посмотрел я на этого нахала, – они ошиблись. В пьяном виде я гораздо опаснее для них, так как соображаю лучше, чем в трезвом. Так оно и случилось.
– Все может быть, – протянул Седой. – Операция назначена сегодня на ночь?
– Да, думаю, что это оптимальное время, – ответил я. – Где тебя поселили?
– Здесь, на пятом этаже, – и Седой назвал номер своей комнаты.
Я раскрыл план гостиницы, взятый утром у Челобанова.
– Моряк у нас в пятьдесят седьмом. Значит, он будет вещать из пятьдесят пятого, – задумчиво сказал я.
– Интересно, как это возможно? – спросил Седой. – Хотя, судя по твоим рассказам, в отеле действует клуб веселых и находчивых людей, которые уж как-нибудь придумают, каким образом это сделать.
– Да уж, можешь не сомневаться.
– Слушай, – неожиданно понизил голос Седой. – А ты уверен, что нас сейчас не прослушивают?
Я серьезно задумался.
– Думаю, что нет, – наконец сказал я. – Я консультировался у специалистов. Дело в том, что прослушивание – очень дорогостоящая операция, требующая больших средств. Они все же не ФСБ... Хотя осторожность и в этом вопросе тоже надо соблюдать.
– Ну что, я все понял, – сказал Седой. – Вечером в пять?
– Да.
– Тогда я пошел осматривать красоты отеля.
Седой поднялся и вышел из номера.
В три часа дня меня посетил капитан Дынин.
– Ну как, все готово? – спросил он с порога.
– Надеюсь, что да. Люди из милиции уже были здесь.
– Кто они?
Я назвал фамилии оперативников, присланных следователем Петуховым.
– Толковые ребята, – удовлетворенно произнес Дынин.
– Иди к этим толковым ребятам в номер, стараясь не светиться. В пять же зайдешь к моряку. Если его не будет, иди сюда и сиди здесь.
– Понял, – коротко ответил Дынин.
Он осторожно выглянул через щелочку двери в коридор.
– Все вроде тихо... Я пошел.
– Давай, Дмитрий, с богом, – сказал я.
В половине пятого я вышел из своего номера и отправился в гости к моряку, который должен был в этот момент присутствовать у себя. Об этом, не вдаваясь в подробности, еще утром его попросил Челобанов. Моряк открыл мне дверь и удивленно спросил:
– Вы ко мне?
– Да, – как можно приветливее улыбнулся я. – Решил все-таки послушать ваши рассказы о путешествиях по миру.
Алексей Платонович пригласил меня в комнату и предложил кофе.
– Сначала я все же должен с вами кое о чем поговорить, – сказал я.
– Вы насчет Морзе? – спросил он.
– Да.
– К Морзе я уже привык, однако теперь мне вещают совершенно другие вещи, – и он сурово посмотрел на меня.
– Бьюсь об заклад, – сказал я, – вам говорят, что я последняя сволочь и виновен в гибели целой эскадры миноносцев, а вы едва сдерживаетесь, дабы не огреть меня чем-нибудь тяжелым или прилюдно плюнуть в лицо.
– Как вы догадались? – поразился Алексей Платонович. – Правда, насчет эскадры – это перебор. О вас говорят нечто другое...
– Это не так важно, – оборвал его я. – Все это ложь. А что касается морзянки, то я надеюсь сегодня же это прекратить.
– Каким же образом?
