неделю, вместе со сменой постели.
– А что, в этом номере сменился постоялец? – спросил я.
– Да, только что въехал какой-то командированный с Алтая.
Я стремительно выбежал из номера, чуть не столкнувшись с каким-то пузаном, который туда входил. Видимо, это и был только что въехавший алтаец. Спустившись на третий этаж, я отыскал среди табличек надпись «Прачечная» и, постучавшись, зашел в комнату. На меня сразу уставились две пожилые женщины в синих халатах технического персонала отеля, которые занимались тем, что пили чай. Я молча осмотрел комнату и обнаружил упомянутый Раисой Ивановной титан в углу. Он стоял на столе, рядом же с ним на полке красовались несколько графинов.
– Здравствуйте, – сказал я.
Женщины молча кивнули и поставили чашки на стол.
– Кипяченая вода здесь? – кивнул я в сторону титана.
Они так же молча кивнули.
Я подошел к титану, взял с полки графин и налил воды. Женщины продолжали удивленно наблюдать за моими действиями. Я закрыл кран титана и направился с графином к двери. Уже открыв ее, повернулся и весело спросил:
– Чай пьете?
Женщины снова молча кивнули.
– А воду брали в титане?
– Угу, – ответила одна из женщин.
– Если что, заходите ко мне.
Женщины, раскрыв рот, молча переглянулись и снова кивнули. Я взял с полки полотенце, обмотал им графин, чтобы никто не видел, что именно я несу, и вышел из прачечной.
Я спустился на первый этаж, направляясь к выходу из гостиницы. Швейцар Арнольдович, как всегда, смотрелся памятником, который одели в фуражку и лампасы. Я хитро подмигнул ему. Видимо, я уже стал для него своим, поскольку он наградил меня в качестве ответа одобрительным кивком своей бычьей шеи.
Выйдя на улицу, я тут же поймал такси и отправился в Волжское УВД, во дворе которого располагалась биохимическая судебная экспертиза. Там работал экспертом мой друг-однокашник по институту Георгий Петров, которому иногда помогал младший брат Михаил.
Я открыл дверь и вошел в комнату. Георгий, невысокий блондин в очках с металлической оправой, был на месте и что-то писал за столом.
– Привет, Жора, – произнес я и поставил перед ним графин с водой, размотав полотенце.
– Здравствуй, – удивленно глядя на графин, ответил Петров. – Это что, подарок?
Петров взял в руки графин и начал его рассматривать.
– Для самогона жидкость слишком прозрачная, а водку в такие графины сейчас не наливают, – заметил он.
– Это подарок, – сказал я. – В смысле графина. Что же касается его содержимого, то его необходимо подвергнуть экспертизе.
– А что это? – Петров стал посматривать на меня как на сумасшедшего.
– Вообще-то, здесь кипяченая вода, – честно сказал я. – Но я подозреваю, что сюда что-то подмешали. Даже могу сказать, что именно: слабительное – фенолфталеин или что-нибудь в этом роде.
– А что, твоя супруга таким образом удерживает тебя дома по вечерам?
– Моя супруга, – вздохнул я, – погибла в автомобильной катастрофе. Неделю назад годовщина была.
– Извини, – Петров как-то внешне и, видимо, внутренне смутился. – Сделаю. Но не раньше завтрашнего утра.
– Хорошо, – тяжело вздохнул я.
– А кто это над тобой так подшутил? – спросил вдогонку мне Георгий.
– Это не надо мной, а над моим клиентом. Возможно, подобная помощь мне понадобится не раз.
– Это не может не радовать. Поставишь мне пузырь.
– Ладушки! – сказал я.
– Только без пургена! – донеслось до меня из-за захлопывающейся двери.
Я снова поймал такси и вернулся в гостиницу. Войдя в холл, бросил беглый взгляд на киоск, у которого, к счастью, на сей раз не было никаких покупателей. Сквозь стеклянную дверь ресторана я заметил, что там довольно многолюдно.
Пройдя мимо швейцара Арнольдовича, я настолько стремительно поднялся на второй этаж, что совершенно не заметил спускавшегося навстречу мне капитана второго ранга. Мы столкнулись.
– Смотреть надо, молодой человек, не под ноги, а вдаль! – категорически заявил мне этот старый хрен, который при столкновении со мной отлетел к стене.
– Ох, простите! – галантно ответил я, польщенный обращением «молодой человек».
– В следующий раз будьте внимательней! – строго сказал моряк и поднял с пола выпавшую курительную трубку.
– Тысячу извинений! – воскликнул я и направился в кабинет директора.
Я вошел в приемную. Санчо находился там и давал секретарше ценные указания о том, чтобы она завтра же связалась с туристическим агентством по поводу бронирования номеров на следующий месяц.
Заметив меня, он кивнул и сказал:
– Одну минуточку! – и продолжил надиктовывать список поручений на следующий день.
Неожиданно дверь открылась, в приемную вбежала администраторша и возбужденно заявила:
– Сергей Антонович, у нас у входа ЧП!
– Какое еще, к чертовой матери, ЧП?! – с полуоборота завелся Санчо и, не дожидаясь ответа, ринулся к выходу.
Я последовал за ним. Нам уже с лестницы открылась картина, говорящая о неординарности произошедшего. У входа стоял швейцар Арнольдович в своей неизменной позе с прямой спиной, но на сей раз левую руку он держал у лица, прикрыв широченной волосатой ладонью глаз. Напротив него двое мужчин, постоялец и официант ресторана, что есть силы удерживали брыкающегося и рвущегося к Арнольдовичу моряка, которого я чуть не сшиб, поднимаясь вверх по лестнице. Морской волк сотрясал воздух отборной матерщиной и требовал, чтобы ему дали возможность проявить себя в полную силу. Капитан второго ранга обещал завязать «старому мерину в лампасах его яйца морским узлом».
– Что здесь происходит? – Челобанов встал крепостью перед бушующим моряком. – Отпустите его!
– А ничего! – настырно дернул плечами освободившийся от мужских объятий моряк. – Считайте, что это акт возмездия. Пока мы бороздили моря, находясь в походах, эта паскуда соблазняла и трахала наших жен!
Пораженная публика моментально обратила свои изумленные взгляды на громоздкого пузатого Арнольдовича. Санчо подошел вплотную, почти упершись ему подбородком в грудь, и спросил:
– Это правда? Отвечай, старый ловелас!
Арнольдович отнял руку от глаза, продемонстрировав почтенной публике здоровенный фингал, и, встав по стойке «смирно», прогудел:
– Никак нет! Я всю жизнь в Калмыкии прослужил, писарем при штабе дивизии.
– Писарем? – задумался Челобанов.
– Да, – гордо подтвердил Арнольдович.
– В Калмыкии, – добавил я. – А там морского флота нету.
– Да, – живо согласился Челобанов. – Точно нету! Там степи!
Челобанов резко повернулся к морскому офицеру и закричал:
– Так какого же хрена в таком случае вы бьете морду моему швейцару?
– Ну и что? – оправдываясь, вскричал моряк. – Я не утверждаю, что это он. Я говорю, что такие, как он... писаришки штабные... творили черт-те что, пока мы были в походах!
Челобанов, пораженный приведенными аргументами, изумленно уставился на моряка. Я понял, что пора лично вмешаться, пока Санчо не набил морду моряку за всех незаслуженно обиженных писарей-швейцаров
