Словно оплеванная, Ника вернулась на вокзал. Купила билет на поезд. После чего набрала номер Армэна. Долго не отвечали. Но, когда она уже собралась нажать на отбой, Ника услышала:
– Не звони больше по этому телефону, сука! – говорил, естественно, не Армэн, а его жена. – Поняла?
– Позови Армэна.
– Пошла ты!
– Если он узнает, что ты не дала ему телефон, когда я звонила, он…
– Скажет мне «спасибо»! Потому что он тебя больше ни видеть, ни слышать не желает. Поняла?
– Не ври!
– Он говорит, что ты шалава и дрянь. Это его слова. Поняла?
Это вечно повторяющееся «поняла» так взбесило Нику, что она… Нет, не наорала на оппонентку матом, а расплакалась от злости. С ней часто такое бывало.
И жена Армэна вдруг совсем другим голосом проговорила:
– Приступ у него сердечный был. В больнице он сейчас. Слабый. Не приходи к нему. Ему волноваться нельзя.
Ника решила, что это даже хорошо. Потому что явиться к Армэну в больницу она сможет только послезавтра.
– А когда можно будет прийти?
– Никогда! Армэн в семью вернулся. Он, когда выпишется, сам тебе все скажет. Поняла?
Зло зарычав, Ника отключилась. Она все прекрасно поняла! Когда у Армэна случился сердечный приступ и он попал в больницу, первое что он сделал, придя в себя, позвонил ей. Ника не ответила, и он набирал ее еще и еще. Сильному мужчине необходима жалость (они называют это «сочувствием») любимой женщины. И если та не может сию минуту его пожалеть хотя бы словесно, то он свяжется с другой, не такой любимой, но родной и все-все понимающей, чтобы гарантированно получить свою порцию сочувствия. А уж та своего не упустит. Примчится по первому зову. Окружит заботой. Пылинки будет сдувать. С ложки кормить. И предлагать свою почку, если вдруг она понадобится, как бы всем своим поведением говоря: вот смотри, кто чего стоит. Я тут с тобой, я рядом. Я твое плечо, правая рука, а заодно и жилетка. А та, другая… Кто она, где она?
«Да ладно бы только это! – злилась Ника. – Пусть бы она облизывала Армэна, пока меня нет. Я даже не очень волнуюсь из-за того, что она наверняка его против меня настраивает. Хуже всего, что она завладела его телефоном. Теперь я не смогу ему дозвониться. И все мои вызовы и эсэмэски она сотрет. А потом скажет ему: «Твоя потаскуха ни разу не позвонила. Она где-то шляется, не вспоминая о тебе!» Естественно, я смогу это опровергнуть, показав свой телефон. Но захочет ли он со мной разговаривать? У жены Армэна есть почти два дня на промывку мозгов…»
Всю дорогу до дома Ника изнывала от нетерпения. Хотелось выбежать из вагона и подтолкнуть состав, чтоб быстрее катил. Когда наконец доехали, Ника побежала на стоянку за машиной. Не мыться, переодеваться, есть, а мчаться в Приреченск.
Добралась, к счастью, без приключений. И сразу в больницу. Но ее в палату не пустили. Сказали, посторонним нельзя.
Не зная, что делать, Ника сидела в фойе. И тут увидела друга Армэна. Он шел с гостинцами к больному, и его пропустили.
Ника окликнула мужчину. Тот обернулся, нехотя подошел. Лицо его было недовольным.
– Как он? – спросила Ника.
– Уже нормально.
– Меня не пускают к нему. Не поможешь пройти?
– Нет, извини.
– Почему?
– Не хочет он тебя видеть.
– Все-таки задурила она ему мозги… Змеюка!
– Если ты о жене Армэна, то она тут ни при чем. Ты сама виновата. Когда он в беду попал, тебя рядом не оказалось, ты где-то шарахалась…
– Да не шарахалась я нигде! Я дома лежала, болела.
– Не было тебя дома. Я в тот момент в областном центре был. По просьбе Армэна к тебе заезжал. Мне никто не открыл.
– В магазин выходила, наверное…
– Я три раза заходил. В разное время.
Ника не знала, что сказать. Но она обязательно придумала бы, да только слушать ее больше не желали.
– В общем, сама ты свое счастье профукала, – подытожил товарищ Армэна. – И нечего тут никого винить. А теперь пойду я. Прощай.
Ника поплелась к машине. Сдаваться она не собиралась. Ей просто нужен был тайм-аут.
Она приехала к деду, помылась, поела, поспала. На следующий день вновь пошла в больницу. Она вооружилась конфетами, духами и деньгами. Что-нибудь из этого арсенала явно пригодится для того, чтобы проникнуть в палату Армэна. И ей это удалось! Молоденькая сестричка пустила ее просто так, лишь выслушав душещипательную историю Никиной любви. Хотя до этого не соглашалась провести ее даже за все презенты, вместе взятые.
Ника вошла в палату Армэна на цыпочках. Она видела, что он спит. И хотела сесть, принять достойную позу, чтобы он, когда проснется, увидел ее, грустную, любящую, страдающую и невероятно прекрасную. Но Ника успела лишь опуститься на стул рядом с кроватью, как услышала голос:
– Как ты сюда попала?
Говорил Армэн. Худой, старый, изможденный, он казался совсем другим человеком. Не тем, к кому Ника привыкла. Но она сделала вид, что не видит столь разительной перемены в его внешности, и с радостным возгласом: «Как же я соскучилась!» кинулась к нему обниматься.
– Уйди! – отстранил ее Армэн. – Я велел тебя не пускать. Если ты не уйдешь, я вызову охрану.
– Да что с тобой такое?
– Со мной все в порядке. Я наконец прозрел.
– Милый, неужели ты злишься на меня за то, что я не сразу приехала к тебе? Но я не могла. Я…
– Нет, все, молчи! Ничего слушать не желаю. – Он яростно стукнул по кнопке вызова медсестры. – Ты – шалава. Гулящая девка. Ты использовала меня!
– Нет, я люблю тебя!
– Не ври! Я про тебя многое узнал. Попросил друга в институт твой съездить. Думал, может, ты там экзамен сдаешь. А ты и не училась никогда.
Вбежала медсестра. Увидев Нику, всполошилась:
– Как вы сюда попали? Немедленно выйдите!
– Армэн, дай мне все объяснить, – взмолилась Ника.
Но он отвернулся к стене, не желая ее больше видеть.
Вскоре Армэна выписали. Первое время он был примерным семьянином. Его супруга вновь забеременела, чтобы скрепить брачные узы еще одним ребенком. Желательно девочкой. Но Армэну быстро надоело быть правильным. Когда супруга забеременела, он начал посещать клубы, снимать девочек, а на момент появления на свет младшенького (снова родился мальчик) уже имел двух постоянных любовниц.
Все эти новости Ника узнавала через знакомых. Армэн, когда они случайно сталкивались на улице, проходил мимо, делая вид, что ее не замечает.
Тогда на душе Ники образовалась глубокая рана. Но далеко не последняя.
Глава 11
Галка проснулась с головной болью.
Кряхтя, села на кровати. Потянулась. Но тут же сморщилась и упала на подушку гудящим затылком.
– Что ж мне так плохо-то? – пробормотала она в пустоту.
И сразу вспомнила вчерашний вечер и количество алкоголя, которое было поглощено.
