– Ариэль сказал. Макс испугался?
– Естественно.
– Побежал?
Маркиз кивнул.
– Потому и гибнут. Бегут не разбирая дороги. Ты-то как уцелел?
– Дорогу разбирал, – усмехнулся Маркиз. – Хотел Макса остановить. А ты?
– А я бегать не мог. И ходить. Скаффи меня унес по воздуху. С тех пор здесь и живу.
– Не отпускают?
Сталкер посмотрел на него долгим взглядом, словно оценивая, подумал и сказал:
– Сам не хочу.
– Почему? – спросил Маркиз, потому что от него ждали этого вопроса.
– Тебя там кто-нибудь ждет? – Маркиз покачал головой. – Вот и меня тоже. Меня никто не любил так, как они. Даже мать.
Сидевший на корточках демон улыбнулся, протянул руку и погладил Маркиза по голове. Похоже, он понимал разговор. Людвиг спросил:
– Ну чего скалишься, Скаффи? Улыбаешься? Он научил тебя улыбаться? А ты молодец, щенок. Я улыбаться, как видишь, не могу. Удивляешься? Они все понимают. Они только говорить не могут по- нашему, у них рот не так устроен. Слышал, как они ревут? Это они говорят. Если бы ты не перепугался, ты услышал бы «Здравствуй, сталкер».
Маркиз вспомнил низкие частоты, от которых болела голова, посмотрел на устрашающую пасть, слегка раздвинувшуюся в смущенной улыбке, и улыбнулся в ответ. А ведь улыбка была смущенная. Откуда- то Маркиз это знал.
– Как они понимают, мне ясно. А вот как ты понимаешь их?
– Это еще проще. Они – это то, что у нас называется телепаты. Рога видишь? Специальный орган чувств. Расслабься. Совсем расслабься, и ты его поймешь.
Маркиз попытался. Собственно, расслабился он без проблем, но абсолютно ничего не почувствовал. Демон тихонько рыкнул. Людвиг издал сдавленно-клекочущий звук, наверное, засмеялся.
– Он расстроен. Не напрягайся. Знаешь, как они любят людей?
Маркиз пожал плечами. Изуродованное лицо Людвига было неподвижно, почти как лица демонов. Луи действительно часто на него ссылался. Людвиг был авантюрист. Говорили, что с законом не ладил, а раз сходив в Зону из любопытства, он не смог с ней расстаться и лет 15 назад не вернулся. Людвиг в отличие от большинства сталкеров, был волк-одиночка, партнеров не имел, и поэтому никто не знал, что с ним случилось.
– Не нервничай. Расслабься, и услышишь. Не бойся. Тебя мать родная так не любила, как они любят.
– Не было у меня матери, – буркнул Маркиз.
– Значит, никто так не любил. Слышал я эти сказки, что демоны убивают… Что, Скаффи? Убивали? Вы – людей? А, ну так и говори. Он сказал, что их предки это делали. По глупости, по незнанию. Ты понял, что они не мутанты? Они просто из другого мира. Ну, инопланетяне обыкновенные. А планетка у них – не Земля. Их такими сделала борьба за существование. Естественный отбор и особенности эволюции. Тяготение, например, четыре наших, а они и там летали. Радиация, от которой ты в пять минут полысеешь. И газы ядовитые. А живность такая, что акулы бабочками покажутся. Враждебная планетка. Вот они и стали такими: нет друзей, кругом одни враги. Знаешь, у них глаз пулей не вышибешь. – Демон приблизил голову к Маркизу, подставляя глаз. Маркиз потрогал. Камень. Тот же базальт, только синий и гладкий. – Только дети уязвимы. Взрослые, считай, нет. А потом среди этой вражды они вдруг встретили таких, как мы, и те придурки, как и мы, испугались… Но мы только удираем, мы не вооружены, а у тех пушки были, и они напали. Вот их предки несколько штук укокошили на месте, без всякого оружия... а потом дошло до них, что использовать предметы для убивания кого-либо могут только разумные существа… И до людей тоже дошло, что они войнушку с братьями по разуму устроили, и люди пошли мириться. Арракс, он здесь самый старый, рассказывал, что там был его отец. Это было всеобщее ликование, и людское, и демонское. Они стали дружить, стали вместе в космос летать, представляешь? А тут, над зоной потерпели аварию. Может, и Зона-то пошла с той аварии. Люди за эти годы… ну, считай, выродились. Фей видел? С этими их воинами? Это потомки. Демоны говорят, люди сильно деградировали, потому что чего-то не хватает в воздухе. А они не вырождаются. Вообще, представляешь? У них в языке даже слова такого нет. Даже если останется всего один, он сможет размножаться… Я это не очень понимаю, я им просто верю. Они тут живут, за Зону не выходят, чтобы не пугать людей. Ты никому не говори о них, сталкер. Люди злы. А они как дети. И вообще, скажешь кому – убью.
Сказано было просто, как обещание пивом угостить. Маркиз безусловно поверил.
– Я уже обещал Максу.
Людвига он слушал с открытым ртом, но, как ни странно, не очень удивлялся. Свойство натуры. Он всегда допускал все, а мысль о том, что Зона появилась после какого-то катаклизма, была едва ли не первой, когда он попал сюда впервые. Уж он точно не считал, что Зона послана Богом как наказание (испытание, соблазн, награда и так далее), в Бога пусть верит кто-то другой. Правда, скользящих в густом лесу фей и воинов он считал скорее мутантами, оказавшимися не в то время не в том месте, но и версия нормальных инопланетян вполне годился. Те были люди – однозначно… по крайней мере, феи: изящные, легкие, хрупкие, порой заманивающие в лес мужчин… даже сталкеров иногда. Маркиза такая заманила, когда он еще пацаном был. Гостили неподалеку с отцом, а его уже тогда неудержимо тянуло с непонятному – к Зоне. Заходить он не рисковал, сидел на опушке леса на почтительном расстоянии и пытался понять, что же там, за колючкой, за джипом с пулеметом… Тут его и настигла скудно одетая красотка. Приятные были воспоминания.
Он встряхнулся и снова посмотрел на демона. Красота относительна, и то, что два часа назад пугало, теперь казалось прекрасным.
– Раскрой крылья, – попросил он. Демон выпрямился во весь свой могучий рост и развернул крылья. Это было завораживающе красиво. Демон взлетел – с места, без всякого разбега, сделал круг и мягко опустился на прежнее место.
– Правда, они красивые? – спросил Людвиг странным голосом. На его изуродованном лице было выражение, с каким мужчина любуется своей любимой, мать – ребенком, скупой – богатством. Это была нежность, которую невозможно высказать словами. Вдруг и Маркиз почувствовал то же самое. Маленькая ладонь малыша гладила его щеку. Черт. Они же телепаты. Что чувствует он, чувствую я.
– Ты обещал умирающему, – напомнил Людвиг. – В наше время таких клятв не нарушали.
– В наше тоже не нарушают. Погоди. Два вопроса. Почему умирают те, кто о них говорил?
Людвиг заквохтал.
– Потому что все умирают. Твой прадедушка сталкером не был, о демонах не говорил, однако умер. Нормальное сталкерское суеверие. Мало их? Второй вопрос?
– Я вернусь домой?
– Конечно. Отнесут тебя в безопасное место, а там все зависит от тебя и от твоего сталкерского бога. А то оставайся. С ними хорошо. Научишься разговаривать, а нет – так я всегда переведу. Я в жизни не встречал человека, хоть на четверть такого доброго, как самый злой из них. Сильные все добрые.
В этом тезисе Маркиз сильно сомневался, но спорить не стал. Каждый верит в то, во что хочет верить.
– Хотя бы погости. Потом всю жизнь будешь жалеть, что ушел. Знаешь, сколько они могут рассказать? Они такие... необыкновенные. Они живут долго, очень долго, уж не знаю, сколько, нет в Зоне времени. Но намного дольше, чем мы. И не вырождаются от родственных браков. У них есть память предков. То есть каждый из них знает все, что знали его предки. Точнее сказать, вспомнит, когда будет надо. И всему, что умеют, они могут научить.
– Тогда, – поспешно сказал Маркиз, припомнив рассказ об уютной родине демонов, – им действительно не стоит знакомиться с людьми.
– Ты понимаешь, – удовлетворенно кивнул Людвиг. – Они чисты, как дети. Я просил их даже к сталкерам не подходить. А ты, видно, сам подошел.
