Патруль

ПАТРУЛЬ

– Я люблю эльфов, – потянувшись, сообщил Тим.

Кирас заржал и глупо сострил:

– На обед или на ужин?

Тим был человеком спокойным и не помнил, чтобы кому-то удавалось вывести его из себя. Хотя, если бы у кого это и вышло, так именно у Кираса. Верзила на все имел свою точку зрения и, естественно, считал ее непогрешимо верной. Оно бы и ладно, так он еще навязывал эту самую точку всем вокруг. Иногда силой. Тим видел однажды, как он повалил в грязь юного Шарта и начал окунать его лицом в лужу, не давая вздохнуть, и ведь только потому, что тот заспорил насчет страстности блондинок – мол, рыжие все одно более пылкие. Сам-то, поди, одну бабу в жизни попробовал, а она рыжая оказалась, вот он и уверовал, да еще начал доказывать это кому не надо. Тим бы с ним пошутил, поболтал, но переубеждать бы не стал, каждый волен любить любых баб, а вот Кирас возражений не терпел. Конечно, мальчишка согласился, когда понял, что его в этой луже и утопят, ровно щенка. И все, сломался парень. Тим сам потом капитану и сказал, что не годится он для службы, пусть вон при конюшне или при кухне, раз способен так легко сдаться. Кончилось все плохо: однажды Шарт напился и свалился в ров, да и не выплыл. Тиму казалось, что и не пытался.

Своей вины он в этом не видел. А вот Витан считал виновным даже не Кираса, а как раз их. Мол, должны были либо гиганта урезонить, либо потом парнишку поддержать да утешить. Витан считал себя философом, книжки читал и иногда заводил разговоры, от которых команда начинала отчаянно зевать. Тим ему не возражал. Человек и ошибаться волен, особенно задним числом. Витан был сто раз проверенный и опытный, прекрасно понимал, что нельзя держать в команде сломанного, причем такого, что ломается из-за пустяка – ведь утопить его Кирасу не дали бы, да и сам он до убийства не довел бы никогда. Как бы там ни было, они – команда. Лучшая команда Приграничья. Ни друзьями не были, ни даже приятелями, однако основательно притерлись друг к другу за столько лет, понимали всякий жест и взгляд друг друга, а что особо нежных чувств не питали, так это даже и хорошо, потому что чувства всегда мешают делу. Они даже по кабакам вместе не ходили, когда возвращались в Крепость. Даже по бабам. Встретившись ненароком, здоровались, как случайные знакомые или соседи. В случае гибели не оплакивали. Вот как сейчас не оплакивали Пупиля, а ведь никому Тим не пожелал бы такой лютой смерти… и ведь даже добить не сумели, потому что удрать пришлось слишком быстро.

– А с каким соусом? – продолжал развлекаться Кирас. Связываться с ним мог только безумный, потому Тим неопределенно пожал плечами, предоставляя фантазировать на кулинарные темы как угодно. Об эльфах почему речь зашла: Мелт услыхал, что бунтаря Силга казнили в столице при большом стечении людей. Ну и слово за слово… Каждый припомнил свои встречи с этим народом, каждый нашел, чем их попрекнуть, и, уж конечно, каждый рассказал о веселых ночах, проведенных с эльфийками. То есть каждый наврал, потому что если эльфийки и снисходили до людей, то не до таких, как они. А хотя бы почище.

Тим пошевелил веткой дрова. Собственно патрулирование завтра. Здесь еще безопасно, сюда никто не добирается. Однако дежурить все равно будут, даже без его распоряжения. Всегда что-то случается в первый раз, и если зарубежники не заходили за Кровавый овраг вчера, нельзя быть уверенным, что не зайдут сегодня. Или не обойдут, хотя это добрые двести миль.

Шаги они услышали одновременно, подобрались, потянулись за оружием. Кирас нежно погладил рукоять своего топора. Это не враг идет, враги справа, к тому же постараются на сучки не наступать и тем более на скрипуч-траву. Этот как раз дает знать о том, что идет. Конечно, не исключен и отвлекающий маневр, потому в ту сторону как раз никто и не смотрит. Чего смотреть, если Мелт уже пружину арбалета взвел, а Тим не припоминал, чтоб Мелт промахивался, и ведь из любого положения бил, словно и не целясь.

Он вышел из темноты, постоял немного, давая им возможность себя рассмотреть. Неужто капитан расщедрился на пополнение? Где ж взял? Капитан не дурень, кого попало в патруль не пошлет, значит, по крайней мере, боец…

Разноцветная форма патрульного – желто-зелено-серая, захочешь рассмотреть в лесу ли, на пустоши ли, все равно не углядишь, потому что сливается и с листвой, и с поросшими мхом камнями. За спиной – недлинный меч, на поясе – кинжал-мечелом, на ремнях, перекрещивающихся на груди, – метательные ножи, поверх наруча праща намотана, а вот это просто замечательно, хорошего пращника днем с огнем… ага, и мешочек с тяжелыми металлическими шариками, такой в лоб прилетит – и все, готовый пленник, плохо соображающий, но живой. За спиной еще – длинный прямой лук. Дальнобойный. Отлично.

– Ну садись, – предложил Тим. – Сказать ничего не хочешь?

– Птица утренней зари, – сообщил новичок. Любил капитан такие вот пароли, то у него трепещущий рассвет, то засыпающая звезда, то тающая улыбка феи. Стихи ему нравились, вот и таскал оттуда фразочки покрасивее, да чтоб как можно меньше подходили к патрульным.

– Красивая птичка,– заржал Кирас. – Райская!

Ну, понятно. Не только эльфиек не пробовал, хоть и хвастался, но и эльфа распознать не мог, значит, если и видал, то издали. И то вряд ли. Но чтоб эльф – в патрульные? Или псих… или среди людей вырос. Может, полукровка? Но на вид – просто образец породы. Тонкая кость, изящное сложение, гибкость – кажется, что суставы во все стороны гнутся, удивительная гармоничность и пропорциональность, большушие глаза – цвет только вот при неясном свете костра не разобрать, длинные светлые волосы.

– Волосы надо обрезать, – произнес Тим. – Цепляться за ветки будут.

Эльф молча вытащил из кармана шнурок и связал волосы в хвост. Все вытаращили глаза на его уши.

– Ну и на хрена он нам сдался? – поинтересовался Кирас. Мелт хмыкнул:

– Затем, что эльфы классные бойцы. И не задирайся, он тебя хоть на мечах, хоть врукопашную разделает.

Кирас затухтел, запыхтел и был уже готов проверять на практике, но Тим осадил его одним взглядом. Дисциплина есть дисциплина.

– Полукровка?

– Эльф.

– А чего к нам?

Он неопределенно пожал плечами, помолчал, но все же ответил:

– Не рвался, но приказали. А я умею повиноваться приказам.

– Тады садись, – приказал Кирас, – и лопай, пока осталось.

Эльф опустился на землю (кажется, именно такое движение называется грациозным), взял предложенную ложку и, не чинясь, доел похлебку, не отказался и от чая. Спиртного у них не было – не хватало еще патрулю за собой водку таскать. Вот вернутся в крепость и оттянутся. Кто вернется.

– Как зовут-то тебя, птица утренней зари? – спросил Тим. Эльф с усмешкой ответил:

– Птица утренней зари. В переводе на ваш язык. Если короче, то Тален.

Кирас долго и восторженно ржал, тыкал в сторону эльфа пальцем, отпускал свои тупые реплики, а тот попивал чаек, держа кружку обеими руками, и вроде бы внимательно слушал. Спокойный. Это хорошо. Такой в драку не полезет просто так.

– А тебя как зовут? – спросил он, дождавшись, пока Кирас временно не иссяк, и, услышав ответ, без улыбки сказал: – Кирас – древнее имя. Когда-то оно означало «отблески солнца в росе». Красиво, правда?

Вот тут уже заржали остальные. Даже если эльф и наврал, а Тим в этом очень сомневался, нет лучших знатоков древности, получилось все равно здорово. Кирас побагровел, начал вставать, выразительно засучивать рукава. Тим его не останавливал. Пусть лучше сегодня как следует получит, чем будет обиду таить. С него, безмозглого, станется подлянки мелкие в патруле устраивать. Эльф терпеливо подождал, когда верзила приготовится, а потом не вставая сделал молниеносную подсечку, плавно переместился Кирасу на пузо и скучным голосом сообщил:

– Я двенадцать лет отслужил в гвардии принца Силга. Тебе не справиться со мной, человек, и поверь,