Лумис продолжал пить ровно до того момента, когда свалился под стол. То есть он не успел, потому что Март и Ли были готовы, подхватили предводителя под руки, наскоро вытряхнули из одежды и уложили в кровать, а он все нес какую-то ему одному понятную чушь, упирая на то, он просто никак не мог опьянеть, ну совершенно это невозможно, а они просто обязаны себя беречь, потому что скотине Серому надо натянуть нос. Они соглашались, обещали и беречь, и натянуть, утрамбовывая Лумиса обратно под одеяло, пока он не захрапел. Берт безучастно рассматривал свой нетронутый стакан.
– Знаешь, – сказал вдруг Ли, – мне кажется, что хартинги настолько рациональны, что не причинят вреда твоей семье. Ты ведь исправно делаешь то, что должен, и они, может, об этом даже знают – Лумис же предъявляет документы, не исключено, что об этом сообщается куда следует.
Берт медленно поднял глаза и тепло ответил.
– Спасибо, Ли. Но я, наверное, не смогу поверить, пока не увижу их снова.
– Большая семья?
– Да… Жена, два сына, дочь, младший брат и его дети…
Ли покачал головой и больше эту тему не задевал. Марту всегда мерещилось, что Ли каким-то образом понимает, что чувствуют люди. Или видит, или просто умный и опытный и догадывается. Он никогда не комментировал, никогда не лез в душу даже Марту, хотя тот и не возражал бы, но иногда, когда Марту было особенно хреново, вдруг говорил два-три слова, да таких верных, словно он только что побывал в голове Марта и точно знал не только, что он чувствует, но и что надо сказать, чтоб легче стало. На памяти Марта никому другому он ничего такого не говорил, впрочем, Март мог бы этого и не заметить… Но ему хотелось думать, что Ли позволяет себе подобное только с ним – с другом.
…Руины казались не такими уж и древними: камень еще не особенно выкрошился. Лошадей они, разумеется, оставили снаружи, даже спутывать не стали. А если волки, что бедным тварям делать – ждать, когда их съедят? Пусть уж лучше ускачут, они при нужде пешком пройдутся. Седельные сумки они сложили у самого входа, но уже внутри руин, Лумис полагал, что чудовищам они уж точно ни к чему, а лихие люди не рискнут войти. Порядок движения был отработан до автоматизма: в центре треугольника шел Лумис, изображая бдительность, впереди – Ли, замечавший все на свете, чуть позади Лумиса и по бокам Март и Берт. Чудовища обнаружились в подвале – и привычные мертвецы да скелеты, и незнакомые птицы и с огромными когтями и стальными клювами, и двухголовые твари, пыхающие огнем что твой дракон – вот их убивать было сложнее всего. Марту слегка опалило волосы, хотя он не успел увернуться и струя пламени хлестнула его прямо по лицу. Лумис радостно завопил свое перекореженное жутким произношением «о, yes!». Может, и правда, эти кольца да амулеты защищают от огня и еще каких-то напастей? Лумис говорил, что на полный набор пальцев не хватит, но хорошо бы пока отыскать все защитные. Вот сейчас Март поверил – хорошо.
Они прорывались вперед… то есть нет, не прорывались. Шли неуклонно, оставляя за собой только трупы. Лумис осматривал каждое освобожденное помещение, но пока содержимое кладов его не радовало: склянок он нашел только три, одно кольцо и странного вида лук, который оставил себе. Ну-ну, видели мы, как он стреляет, в корову в десяти шагов попадет, в козу – ни за что. Март даже уже и не помнил, на сколько этажей вниз они спустились. Не слыхал о таких глубоких подвалах. Берт морщился: одна из тварей плюнула какой-то гадостью, прожегшей ему рукав куртки, но Лумис не спешил давать ему зелье, значит, впереди будет хуже.
Но насколько, Март и представить себе не мог. Прорубившись к высоким каменным дверям, они на секунду остановились: и как же открывать такую махину? А махина начала открываться сама. И то, что было внутри, не снилось самому большому любителю страшных сказок. Чудовище превосходило размерами все, что видел прежде Март. Высокий Ли доставал ему макушкой только до коленного сустава. И пусть оно было довольно медлительно. Куда ему спешить, оно их в любом случае сожрет, и бежать некуда, потому что дверь с громким скрипом и лязгом захлопнулась. А открывалась беззвучно.
Ли запихнул Лумиса в тесное пространство за массивной каменной колонной.
– Не вылезай ни в коем случае. Стреляй, пока не кончатся стрелы, старайся, конечно попасть в глаз, но главное, стреляй, отвлекай его. Я – с другой стороны. Март, Берт, постарайтесь ему перерубить поджилки.
Март кивнул. Все одно сожрет, потому что их с мечами двое, а ног у чудища шесть. И хвост – всем хвостам хвост, такой махнет – от дубовой рощи ничего не останется. Вместе со скелетами и покойниками. Ли вжался в стену возле второй колонны и поднял лук. Ну, этот-то только в глаз и будет стрелять, вопрос в другом: ему, уроду шестилапому, эти стрелы – что Марту соринка мелкая.
И началось… Первая же стрела Ли вонзилась чудовищу в глаз, так тот даже башкой не качнул, с голодным интересом разглядывая не спешивших прятаться людишек. На всякий случай Март взял в левую руку кинжал. Конечно, что этой тварюке короткое лезвие, ну так кинжал все-таки рунный, вдруг да помогут знаки древних богов… Лумис тоже выстрелил и даже попал. В шею. Стрела скользнула по шкуре, но не отскочила, значит, шанс, значит, не бронированная тварь. Ну, поработаем лесорубами…
Он никогда прежде не двигался с такой скоростью, вертясь под ногами чудища, проскальзывая под его толстым брюхом, рубя не только поджилки, но и вообще что придется. У каждого чудовища есть уязвимое место, Лумис это сто раз повторял, но поди-ка найди такое, а если оно где на голове, захочешь – не допрыгнешь. Урод топтался на месте, и Марта пробирала дрожь, когда он представлял себе, как лапа толще его самого наступает ему на ногу… или на голову. Ли садил стрелы в одно место, и чудище начинало проявлять беспокойство, совало морду, стремилось достать Ли передней лапой, да не пролезала лапа за колонну, грамотно он место выбрал. Тогда тварь вдруг дохнула огнем, как те двухголовые, но Ли успел скользнуть под прикрытие колонны. То-то, эльф, поди, куда более верткий, чем ты…
Лумис тоже старательно натягивал лук, не принося монстру особого вреда, но некоторые стрелы протыкали светло-коричневую шкуру, по которой текли струйки нежно-розовой крови. Дымящейся. Так что лучше стараться не попадать под капли… Впрочем, хоть застарайся, кровь брызгала, когда меч или кинжал вонзался достаточно глубоко.
Тварь оживлялась. То есть начала побыстрее шевелиться, почаще переступать ножищами, размахивать хвостом, круша все, что попадалось. Марту прилетело по касательной, самым кончиком, но он едва сумел подняться. Левая рука отказалась слушаться. Он уронил кинжал. Ничего. Выживем – подберу, не выживем – и не понадобится. По лицу Берта текла кровь – алая. Ли, опустошив колчан, уже вился вокруг чудища, а потом вдруг проделал то, что Март счет бы выдумкой, если б он услышал рассказ, а не увидел собственными глазами. Ли запрыгнул на обломок колонны, потом на второй, повыше – невозможно было прыгать на такое расстояние, да еще вверх, но он сумел, а оттуда он заскочил на спину монстра и, балансируя, начал рубить хребет. Тварь взревела, оглушив так, что Март на секунду остановился и потряс головой, но тут же ринулся к очередной лапе и затанцевал вокруг нее, даже не глазами, а чем-то непонятным видя, как то же самое делает Берт возле другой лапы. И получилось! Сначала подогнулась та ножища, которую рубил Берт, потом – Мартова, и они оба едва успели отпрыгнуть, как монстр рухнул на передние колени. Март и Берт, не сговариваясь, переместились к средним лапам и, уже даже почти не перемещаясь, начали рубить поджилки, как дрова топором, и снова получилось, только вот Берт отскочить не сумел и туша придавила его ногу.
Поза у этого урода была бы смешная, если б не Берт. Задница вместе с мечущимся хвостом перебирала двумя целыми ногами, а груди и живот плашмя лежали на полу. Берт не кричал, но и вырваться не пытался. Ли добежал до головы чудовища и начал вонзать меч ему в глаз. Тот снова заревел жутким голосом. Март попытался взобраться на его спину, чтобы помочь Ли, но без помощи рук не получалось, а левая так и отказывалась шевелиться. Март подумал секунду и воспользовался мечом, как ледорубом: воткнул и подтянулся, кое-как угнездившись на колене, повторил. Тварь все не желала умирать, когда Март начал колотить ее по шее мечом, так, где уже изрядно поработал Ли. Виднелась серая кость хребта, и Март, не щадя своего замечательного клинка, работал, как топором. Ли, похоже, выколол-таки один глаз чудовища и взялся за второй. Но прошло еще долгих несколько минут, пока не хрустнул хребет, а из него не брызнул костный мозг. Март вогнал в щель лезвие по рукоять, потом снова и снова. Не убьет, так обездвижит.
Его остановил Ли.
– Вроде все. Слезай.
Март съехал, как с горки. Лумис уже стоял возле Берта, ухватив себя за подбородок. Ли покачал
