становится хорошо, потому что они, драконы, умные, сами знают, что делать и кого ловить, да и понимают, чего им говорят. «Твари полуразумные», – вспомнил Дан. Полу? Вроде собак? Даже престарелая Тяпа казалась Дану вполне разумной. Трехлетний ребенок разумен или нет?
Сторожевые драконы могли патрулировать круглые сутки. Сна им требовалось всего ничего, покемарят часок – и снова готовы за порядком следить. Кормить надо раз в день, лучше досыта, голодный дракон может нарушителем и подзакусить, объясняй потом, куда у задержанного одна рука девалась. Ну и подкармливать не грех. Если дома чего осталось: суп там вчерашний, репа пареная. Морковку вот любят (дракон подтверждающе заклекотал).
* * *
«Истребителей» судили через день. Дана вызвали свидетелем, от лица пострадавшего вампира выступал черноокий дознаватель. «Истребители» корчили из себя идейных, обещали Дану страшные кары и заработали по двадцать пять плетей за запугивание свидетеля, по три месяца за оскорбление дознавателя при исполнении служебных обязанностей, по пять лет на попытку умышленного убийства и еще по два года за разжигание межрасовой розни. И год за оскорбление следствия и суда. Чтоб другим неповадно было.
Где им предстояло отбывать срок, Дан не знал, а плети выдавались тут же, причем весьма унизительным способом: усатые дяди гренадерского сложения спустили с «истребителей» штаны, установили их на карачки задницами к публике, головы зажали коленями и принялись охаживать плетками. Задницы распухали на глазах, наказываемые негероически орали, один даже маму звал, когда кончик плетки угодил ему между ног (Дан сочувственно вздрогнул). Судья подозвал его, то есть поманил пальцем, и посоветовал быть поаккуратнее: эти явно не одни, выдадут ли своих – неважно, те пока еще ничего противозаконного не совершили, а начать совершать могут именно с Дана. Кинжал хоть купи, а то ходишь без ничего…
Мун Стамис его за содеянное похвалил, его старший сын зевнул, а Дана устроила дискуссию, и младший сын, он же старший брат, легко доказал, что, поступи Дан иначе, это выглядело бы не просто трусостью, но даже и подлостью, потому что негоже товарища бросать в беде, пусть он и вампир. Он у них в семье был философом.
Только куда интереснее всем, ну поголовно всем, была внезапная привязанность сторожевого дракона, и каждый считал своим долгом выяснить, как пришельцу это удалось и знает ли он нужное слово. Слово Дан знал. Родео. Только там оседлывают бычков сходным образом. Дан ведь гарцевал на драконе совершенно по-ковбойски, хватаясь за шею и хвост одновременно. Ездить верхом, благодаря новомодному хобби Олигарха, он научился, но все же на более подобающих животных...
Один раз его спасла классическая случайность с перебором: он не нагнулся завязать шнурок башмака, он на этот шнурок наступил и выстелился во все свои сто восемьдесят с хвостиком, ободрав запястье и отбив коленку. Стрела сломалась о каменную кладку там, где только что был торс Дана. Поэтому он установил рекорд по бегу на четвереньках, слегка прихрамывая на ушибленную руку и опасаясь стрелы в зад, а за углом принял человеческую позу и установил еще один рекорд, уже по обычному бегу, – и ни разу ведь на болтающийся шнурок не наступил. После этого он купил кинжал, наверное, от стрел отбиваться. Перебрал десятка два, не слушая комментариев оружейника, и остановился на тяжелом, некрасивом, классно сбалансированном тусклом клинке, немного похожем на десантный нож. Хозяин крякнул и извинился: «Я думал, ты болван» – и подарил удобные ножны. Ножичек обошелся в две полных короны, то есть безумно дорого. Хозяин ему еще меч предложил, но меча Дан не держал в руках лет пять… ну да, с тех пор как погиб Сашка, не с кем было тренироваться… и не хотелось.
Уже с кинжалом Дан сходил за пособием. Черт возьми, неужели уже месяц? И ведь все реже вспоминается банк, пенсионерки, уютная комнатенка в хрущевке площадью аж одиннадцать квадратов… Организм решил, что адаптироваться выйдет дешевле, чем рефлексировать на мотивы своей несчастной судьбы.
Карман приятно оттягивали девять корон и несколько соток – все его состояние. Вспомнился Гай, и Дан немедленно почувствовал себя свиньей и отправился его навестить. Гай читал весьма толстую книжку, сидя в мягком кресле у камина, хотя холодно не было.
– Знобит, – улыбнулся вампир, – реакция на серебро. Я рад видеть тебя, Дан. Смотрю, ты вооружился. Можно?
Он протянул правую руку; левая висела на перевязи. Рассмотрев кинжал, Гай одобрительно кивнул и спросил:
– Он без серебра потому, что ты нам поверил, или потому, что тебе просто не пришло это в голову?
– Не пришло, – покаялся Дан.
– И хорошо. Добавки серебра смягчают металл, а это – настоящий боевой нож, не игрушка. Ты умеешь им пользоваться?
Дан пожал плечами. Теоретически. Всего лишь теоретически. Применять оружие против живых людей он не только не умел, но и учиться не хотел.
– Ты сумеешь выжить в нашем мире, – после очень-очень долгой паузы сообщил Гай. Они рассматривали друг друга, и Дан подсознательно искал черты сходства с человеком. И отличия.
– Что такое трансформация в вашем случае?
– То же, что и в любом другом. Изменение. Самоизменение. Я лучше потом тебе покажу, когда плечо заживет.
– А это… больно?
– Весьма. Поэтому мы нечасто трансформируемся. У нас нет нужды или зависимости от природных факторов. Вот вервольф, хоть ты что, в полнолуние непременно меняется, но не в каждое, а четыре раза в год, и в это время им предписано покидать город.
– Нападают на людей?
– Да. Особенно на тех, которые чем-то обидели их. Подсознательно. Человек – не станет, сдержится, а волк нет. К тому же волк теряется в городе… Эти четыре раза в год волк просто доминирует. Совсем. А в лесу – пусть себе доминирует, зайцев ловит да волчиц любит. У них дети только так бывают: зачинают волчицы, рожают женщины. Знаю, что хочешь спросить. Высшие вампиры сохраняют интеллект полностью. Ты умеешь варить кофе? Одной рукой управляться неудобно. То, что ты мне о ваших вампирах рассказывал, здорово смешно. Вот что бывает по слухам. Мы не переносим солнечные лучи – все, вампиры сгорают дотла! Шляпа, перчатки и рукава – этого достаточно. Целый день под солнцем смертелен только для маленьких детей. Осиновый кол – бред. Не пытайся даже. Только серебро. Или… – Он чикнул себя пальцем по горлу и взял предложенную чашку с кофе по-дановски. – Стать вампиром нельзя, можно только родиться. Чеснок мы, как и люди, часто добавляем в соусы, рагу, маринады или в овощные салаты. В гробах не спим. Кусая, не орем диким голосом…
– Все врут, – кивнул Дан.
– Не все. Скорость, реакция, убойная мощь – это правда. Если бы не болт, я легко убил бы всех четверых.
– Ты очень легкий, – увел разговор Дан. Об убийстве не хотелось.
– Вдвое легче человека такого же роста.
– И при этом вдвое сильнее?
– Вдвое? – усмехнулся Гай. – Я тебе действительно потом покажу. Папа поставил тебе метку, я смотрю. Не удивляйся. Мы видим в другом диапазоне.
Они поболтали с час, и Дан отправился в казармы. Скверное для мужчины дело – не иметь дела. Основное занятие – шляться по городу, обстоятельно есть да болтать. Надо было хоть книжку попросить почитать… Ага, конечно. Входит ли умение читать в комплекс эквивалентного обмена? Может, и правда, поучиться чему полезному? Учить его обязаны задарма, и он хоть время убьет.
