сопротивлялась, ее бы не изувечили…
– Мало бы?
– Не мало, конечно. Но уж поверь, очень немногие девушки после насилия кончают с собой. Наверное, такие есть, но я даже не слышал никогда. Это, увы, не редкость. Совсем не редкость. Благородные могли увидеть ее на улице. Это могли быть не благородные, а сынки. Или просто пьяные. Или просто шпана. Ты вспомни, куда Дана ходила одна? На рынок в ближнем квартале? В пару соседних лавок? А вечером ее просто из дома не выпускали одну, ведь гуляла она только с тобой.
– Гай! – взмолился Дан, впрочем, безуспешно. Гай беспощадно продолжал, и Дан возненавидел (в тысячный раз) его равнодушный голос:
– Выходя во внешний город, благородные никогда не церемонятся, именно потому красивые женщины редко бывают на улице после заката. Сынков ты сам видел, рассказывал мне, как они едва служанку в трактире не завалили – и завалили бы, если б ты не вмешался. Я понимаю, что тебе девочка нравилась, что тебе ее жаль – ну так и помни ее. Но себя винить в этом даже не глупо, а куда больше. А уж сейчас тем более. Ты уж прости, Дан, но не будь тебя, был бы кто-то другой. Министр, например. Или маршал. Или еще кто-то важный и влиятельный. Если бы Тика тебя любила, я бы еще понял твои страдания, но она тобой всего лишь пользовалась.
Дан отвернулся к стене. Он был прав. Только менее больно не становилось.
– Можешь, конечно, отворачиваться и обижаться, можешь даже мне морду набить… когда сможешь. Но единственный, кто действительно виновен, – Тика. Себе жизнь сломала – это еще ладно, но ведь и мужу тоже. Хорошему военному, порядочному человеку. Впрочем, предполагаю, что теперь ей существование, как ты сам говоришь, медом не покажется. Суть не в том, что она мужу изменила, это тоже явление не редкое. Суть в том, что она его унизила. Она показала ему, что он ничего не может сделать, потому что силы неравны, потому что он не может ничего предпринять против тебя. Вот он и предпринял.
– Генерал просил меня передать тебе его извинения, – подал голос властитель. – И уж поверь, он был искренним. Как ни парадоксально, к тебе у него нет никаких претензий, а о выстреле он сожалеет. Вышел из себя, сорвался, как мальчишка.
– Всегда виновата женщина, – буркнул Дан.
– Не всегда. Но в этом случае виновата только Тика. Генералу стоило бы с ней развестись, конечно.
– Разведется еще, – усмехнулся властитель. – Не думаю, что теперь она будет свято хранить ему верность.
– А здесь разве есть разводы?
– Есть, а как же. Только очень редко. И повод только один: особо разгульное поведение жены. Потом ей остается только дорога в веселый квартал, потому что никогда никто на ней не женится, жить не на что, а делать благородные ничего не умеют.
– Это пройдет, Дан. – Ага, не ошибся, услышав легчайшие шаги. Это Аль. А это властитель удаляется. Оскорбился видом спины Дана с заживающим рубцом под лопаткой. – Пройдет, поверь мне. По себе знаю.
– А он и понимает.
Дан словно услышал, как пожимает плечами Гай. Вообще, у него слух то ли обострился, то ли просто натренировался, как и зрение и прочие органы чувств. Конечно, до друзей ему как до любой из двух лун, но тут уж ничего не попишешь.
– И ему очень плохо от этого, – вздохнул Аль. – Дан, если тебе необходимо остаться одному, мы уйдем.
– Вы уйдете, и мне немедленно станет хорошо, – саркастически скривился Дан, осторожно переворачиваясь на спину. Зачем доставлять себе лишнюю боль? Для этого вон и другие найдутся. – Не надо мне объяснять очевидное, ладно? Я знаю, что Тика меня не любит. Всегда знал. Но я-то ее люблю.
– Это и скверно, – заявил Аль. – Хуже нет любить такую пустышку. К тому же еще и красоты особенной нет…
– Ну, насчет красоты – спорно, – улыбнулся Гай. – Мне, положим, она тоже не очень нравится, но, по общему мнению, она похожа на эльфийку.
Аль усмехнулся так презрительно, что Дан потратил пару минут на приведение себя в спокойное состояние. Тихо, может, он прав, эльфиек Дан еще не видел. Как-то не получалось попасть в края эльфов, а в столице Аль был единственным.
– Дан, а мне вот эльфийки тоже не нравятся. Как, собственно, и люди.
– А чем вампирши отличаются? – вяло поинтересовался Дан.
– Ты ж маму видел, – удивился Гай.
– Видел. Одетую в сто слоев одежды.
– А, ну да… Ну, меня ты зато видел, понимаешь, чем я отличаюсь от человека. Вот и женщины тоже так. У ваших слишком всего много – тут, тут. – Он поводил руками в соответствующих местах. – Не люблю. Мне нравятся тонкие девушки.
– А эльфийки толстые, – фыркнул Аль. – Дан, не верь ты ему. Беспристрастно: самые страшненькие эльфийки примерно такие, как Тика. Ну а красивые – представляешь?
– А твоя подруга? – вовсе неделикатно спросил обиженный Гай. Аль вспыхнул, покусал губы и ответил резко:
– А моя подруга сейчас, скорее всего, вынуждена радовать в постели какого-нибудь благородного, и хорошо если одного!
– Прости, – тихо сказал Гай, и Аль мгновенно остыл.
– Может, попросить властителя… – начал было Дан. Эльф и вампир отмахнулись и ответили удивительно слаженно, как в Квадре и положено:
– Не станет. – Они переглянулись, и продолжил Аль. – Это мелочь, понимаешь? Привычная мелочь. На равновесие не повлияет. Он не будет вмешиваться.
– А на настроение Квадры тоже не повлияет? На твое, например? Для тебя тоже мелочь?
– Я привык к этой мысли, – пожал плечами эльф. – За восемь лет можно привыкнуть. И знаешь, если вдруг я ее у кого-то увижу, то тоже ничего не сделаю, особенно если с ней обращаются хорошо. Потому что это может отразиться на эльфах вообще. Так что я стерплю. И ты стерпишь, потому что всегда есть такое, что мы изменить не в силах. Тебе сейчас больно…
– Нет, – перебил Дан, задним умом приметив – восемь лет, а встретились они существенно позже, так что не это было причиной его ухода. – Я даже не знаю, как мне сейчас. Я эти дни не столько о Тике думал… не думал почти. Ни о чем. Я вспоминал. Складывал свою здешнюю жизнь на полочки.
– Чтобы не думать о Тике, – тихонько произнес Гай. – Не самый плохой способ. Ты прости нас, Дан, мы неоправданно жестоки с тобой. Какова бы ни была Тика, чувствам не прикажешь. А мне и вовсе помалкивать надо, потому что я и не влюблялся сильно. Так… по мелочи.
– Мал еще, – снисходительно уронил Аль, пряча улыбку. Гай выразительно оскалился. Нормальная пикировка. Друзьям можно быть нетактичными. Друзьям можно все.
* * *
Как только Дан восстановил силы, властитель послал их на задание. Сначала Дан решил, что это профилактическая мера и никакой надобности нет, но вечером накануне отъезда встретил Велира, который разыскивал Нирута. Дан с максимальной почтительностью объяснил, что хозяин приглашен на ужин понтификом.
– Жаль, – огорчился Велир. – Я рассчитывал… неважно. Не откажешься ли поужинать со мной, Дан?
– А я могу?
