в кашицу и размазывал до сосновой доске для сушки – такой вот был способ, почему-то сначала высушенная, а потом измельченная кора была куда менее эффективна, а высушенная, скажем, на березе вызывала жуткий зуд. Никакие враги им не мешали, если не считать особо назойливых кусучих насекомых. Маркус пытался навялить им свой амулет, да вокруг конюшни этого летучего зверья было еще больше, поэтому Лена отказалась.
Стрела воткнулась в ствол дерева рядом с головой шута. Он, естественно, шарахнулся, рванулся было к Лене, да вторая стрела заставила его замереть. Это были всего лишь стражники.
– Эльф?
Шут покачал головой.
– Полукровка.
– Видишь особенную разницу, урод? Подорожная где?
– В дорожном мешке. А мешок в деревне.
– С собой, значит, нету. А оружие с собой, значит, есть…
– А как он будет меня защищать без оружия? – удивилась Лена. В этом мире она благоразумно носила только черное платье Странницы. Стражники смешались.
– Светлая? Это твой эльф, что ли?
– Это мой полукровка, – кивнула Лена, – и эльфы у меня есть. Трое. И у меня есть подорожная на всех моих спутников.
– А-а-а… э-э-э… они из этого мира?
– Нет, из другого.
– А не видела ли ты в своих странствиях голубоглазого эльфа с рубцом на левой щеке?
– У меня два голубоглазых эльфа, и у одного шрам на щеке. А что?
– Откуда у него этот шрам?
– Ты разговариваешь со Светлой, стражник, – напомнил шут. – Будь почтителен.
– Я должен проверить твоих эльфов, Светлая.
– Иди и проверяй, – пожала плечами Лена. – Я должна собрать первоцвет именно сегодня и именно в этот час. Если хочешь, чтобы я тебя сопровождала, тебе придется подождать.
Конечно, первоцвет можно было собирать еще две недели, но у Странниц свои причуды. Стражник почесал в затылке, сдвинув на нос металлический шлем.
– Да нет, не нужно… А на этого эльфа точно подорожная есть?
– Разумеется. Его зовут Рош Винор, и он не эльф, а полукровка. Будь точен, стражник.
– Все-таки и его проверить надо. Пусть он с нами пойдет.
– Он нужен мне здесь.
Поперепиравшись еще несколько минут, Лена согласилась вернуться в деревню. Шут мастерски подделал подорожную, и ему было нетрудно, потому что дурак писарь приглашающе оставил там довольно много места между текстом и подписью чиновника, и свежевыдуманное имя вошло, и особые приметы. Эльфы кажутся людям похожими, тем более светловолосые и голубоглазые, и Лена, увидь она впервые Гарвина и Дарта, не нашла бы в них особенной разницы.
Люди встречали стражу крайне неприветливо. Наверное, имелись прецеденты, но в присутствии Лены стражники вели себя пристойно. Надо было видеть, как они отшатнулись, когда полуголый Милит, делавший что-то, согнувшись в три погибели, медленно распрямился: его рост и сложение внушали некий трепет, а шрам на боку убедительно доказывал, что ему и драться доводилось. Гарвин даже головы не повернул, продолжая разговаривать с Дартом. Светловолосым эльфом со шрамом на
– Это Дарт, – уверенно сказал один из стражников. – Но почему шрам у него на правой щеке, если я разрубил ему левую?
– Очевидно, потому что это не Дарт, – пожала плечами Лена. – Его зовут Далин, и он эльф из Трехмирья.
– Да простит меня Светлая, но я не могу ошибаться, – виновато покачал головой стражник. – Это Дарт, и я никогда не забуду его глаза. Очень трудно забыть глаза человека, который хочет тебя убить.
– Интересно, – спросил Гарвин у кривоватого плетня, – а Дарт запомнил твои глаза, человек?
– Ты хочешь сказать, что я лгу, – задумчиво проговорила Лена, – а с какой целью я лгу?
– Что ты! – испугался стражник. – Но может быть… может быть, ты ошибаешься?
– Может, все-таки ошибаешься ты? – предположил Маркус. Тот попятился, но снова покачал головой.
– Нет. Ты сам солдат, ты должен меня понимать. Я уверен – это Дарт.
Гарвин соизволил посмотреть на Лену, пожал плечами: и что делать будем?
– Мне вот эльфы на одно лицо, – сообщил Маркус, – я этих-то различаю не очень. Ну а если это Дарт, то как шрам перекочевал на другую щеку? Я с таким еще не сталкивался. Он что, маг, этот твой Дарт?
Будь это Россия средних веков, стражники бы закрестились. Эти, правда, тоже поделали какие-то охранительные жесты, повертели головами: мол, избавь нас боги от такого ужаса, как эльфийский маг…
– Все равно, – решил командир, – Дарт он или не Дарт, выясним потом. Мы забираем его с собой, Светлая.
– Серьезно? – удивился Милит. – А как это?
– Будешь спорить, и тебя заберем.
– Ладно, – примирительно улыбнулся виновник, – я Дарт. И что дальше? Прямо на этим воротах меня повесите или рискнете везли в столицу? И слух пойдет, что меня взяли… И эльфы снова поднимутся. Надо вам это? По дороге много что может случиться.
– Много что, – согласился командир. Не робкий он был парень, но предусмотрительный. На Лену старался не смотреть: обвинить во лжи Странницу не хотелось, так он делал вид, что она ничегошеньки ему не говорила насчет Далина из Трехмирья. – А повесить тебя мы всегда успеем. Или заколоть.
– Ну и что ты предлагаешь? – спросил Гарвин у Лены. – Так и отдадим, вмешаемся или проведем небольшие полевые испытания?
– Кто вмешается, будет сочтен бунтовщиком, – предупредил командир. Лена улыбнулась:
– Я тоже?
– Тебя это не касается, Светлая. Ты не должна вмешиваться.
– Кто сказал?
Он нахмурился. Долг боролся с привычной почтительностью к Странницам. Тут из толпы раздался голос:
– Хватит уж, позабирали довольно. Идите себе… никого мы вам не отдадим. Ни Дарта, ни эльфов Светлой. Пролили уж кровушки, достаточно.
– Бунт? – возликовал командир. – Знаете, что бывает с бунтовщиками?
– Да знаем! Светлая, ты давай, забирай своих да иди с миром. Спасибо, что заглянула к нам. А этих рысаков мы тут придержим малость.
Стражников было пятеро. Они и не заметили, как оказались в плотном кольце. Конечно, они могли попробовать прорваться… да вот только вилы убивают не хуже мечей.
– Если сгорит эта деревня, – спокойно пообещал Дарт, – я потрачу годы, но найду вас пятерых и уничтожу. Сколько бы вы ни прятались, найду. Даже если вы к тому времени будете дряхлыми стариками, я вас найду и убью на глазах ваших внуков. У меня впереди столетия, а у вас?
– Если сгорит эта деревня, на вас падет проклятие Светлой, – искренне сказала Лена. – Сейчас мы уйдем, и вы не станете нас преследовать. Хорошо?
Что подействовало сильнее, обещание Дарта, угроза мифического проклятия или пчелиный гул, Лена не знала. Командир был не только смел, но и неглуп, пробиваться сквозь толпу не жаждал, да и Маркус опять производил впечатление всего лишь приложения к своему мечу. Лена послала шута и Милита собирать вещи, подошла к командиру и потерла кольцо.
