– А что это ты так обо мне заботишься? – ехидно поинтересовалась Екатерина. Но, несмотря на довольно агрессивный тон, Миронов уловил в ее голосе нотки беспокойства. Похоже, девушка начинала ему верить.
– Я же сказал, не перебивай меня! – жестко проговорил Дмитрий и, выдержав паузу, продолжил: – Моя забота о тебе легко объяснима. Грушицын мой враг, и я хочу причинить ему максимум неприятностей. Если за пару дней до ареста, когда у него возникнут проблемы, он к тому же узнает, что его бросила невеста, то просто сойдет с ума. Этого я и хочу.
– Значит, ты предлагаешь оказать тебе услугу, ничего не давая взамен? – Белкина положила подбородок на кулачок и издевательски посмотрела на Дмитрия.
– Если ты наконец дашь мне договорить, то все сразу поймешь! Выполнив мою просьбу, получишь то, о чем мечтаешь больше всего на свете. И уехать из города я тебя прошу не к тете в Тмутаракань. Здесь, в этом конверте, двухнедельная туристическая путевка в пятизвездочный отель на Канарах с полным пансионом и десять тысяч долларов на дорожные и прочие расходы. И еще приглашение на работу в крупнейшее модельное агентство Москвы. Данные у тебя есть. Думаю, манекенщица из тебя получится неплохая!
Миронов замолчал, глядя Белкиной в глаза. В них не было ни сомнений, ни колебаний. Дмитрий понял, что если даже девушка не верит в скорый арест Грушицына, то само по себе предложение заворожило ее.
– Впрочем, можешь забыть о моем предложении, если считаешь, что я вру. Жаль, конечно, что я не увижу муки Грушицына, зато уцелеют деньги. А ты останешься у разбитого корыта и всю жизнь будешь кусать локти. Решай! У тебя тридцать секунд. Я тороплюсь.
– Ты дьявол, – снова очаровательно улыбнулась Белкина. – А на Канары мы поедем вместе?
– Нет, сейчас я занят, – покачал головой Дмитрий, изобразив на лице досаду. – Но, если ты не передумаешь к тому моменту, когда вернешься в Москву, позвони мне. Мы с тобой неплохо проведем время.
– Непременно, – еще шире улыбнулась Екатерина. – Давай сюда конвертик!
– Отдам, – кивнул головой Миронов. – Только ты сначала позвонишь Грушицыну и скажешь, что бросаешь его. И запомни, ни слова о предстоящем аресте. Я хочу сделать этому козлу сюрприз.
– Чем же он тебя так сильно достал? – удивилась Белкина, беря у Дмитрия трубку сотового.
– Тебя это не касается, – отрезал Миронов. – Звони!
Полунин уже потянул на себя дверь в подъезд дома, когда услышал крик Виталия. Он удивленно обернулся, невольно выпустив ручку. Пистолет в руке Фиксатого и выражение отчаяния на его лице сказали Полунину намного больше, чем его истошный крик. И, как это часто бывает в экстремальных ситуациях, время будто замедлило свой бег.
Отточенные службой в морской пехоте и пребыванием в зоне рефлексы Полунина сработали быстрее, чем разум. Еще не успев до конца понять, что происходит, Владимир упал на бок и перекатился через плечо, стремясь спрятаться за распахивающейся ему навстречу дверью подъезда.
Скатываясь с невысокого крыльца, Полунин увидел, как сверху посыпались стекла из разбитого окна лестничного пролета, а следом за ними на асфальт двора, перепрыгнув козырек над подъездом, свалился мужчина в вязаной маске и бронежилете, вооруженный «калашниковым». Двое точно таких же типов, опередив первого на секунду, выскочили из подъезда, а откуда-то сверху прогремела автоматная очередь, взметнув снежные крошки под ногами Фиксатого.
Виталий метнулся в сторону, пытаясь укрыться за джипом Полунина, но Владимир уже не смотрел на него. Ударом в коленную чашечку он свалил на ступеньки одного из двоих мужчин, выскочивших из подъезда, а затем перекатился по хрусткому снегу в сторону, уворачиваясь от ударов прикладов.
– Живым Полунина брать! – прекратив стрельбу, закричал кто-то сверху.
Но нападавшие убивать Владимира и не собирались, довольно неуклюже используя автоматы вместо дубин. Однако, несмотря на явное отсутствие профессионализма в действиях, они подавляли Полунина численным преимуществом, не давая ему возможности подняться на ноги. Фиксатый попытался прийти к нему на помощь, но автоматная очередь из окна заставила его вновь спрятаться за корпусом джипа.
На какое-то мгновение Владимир оказался зажатым между ступеньками подъезда и невысокой металлической оградой палисадника. Один из нападавших замахнулся прикладом «калашникова», намереваясь обрушить его на голову Полунина, но Владимир на секунду опередил его. Он выхватил из нагрудного кармана пистолет, которым угрожал утром доктору, и выстрелил бандиту в ногу.
Тот развернулся на девяносто градусов. В первую секунду человек в маске даже не понял, что произошло, а затем взвыл от боли. Мужчина выронил автомат и завалился на бок, схватившись обеими руками за простреленную ногу. В ту же секунду Полунин вскочил и направил пистолет в сторону еще двух бандитов.
– Только пошевельнитесь, – тяжело дыша, проговорил он. – Тут же продырявлю! Оружие на землю, падлы! – И, когда бандиты выполнили приказ, Полунин поманил одного из них пальцем. – Иди сюда. Быстро!
Спрятавшись за мужчиной в маске, словно за щитом, Полунин попятился от подъезда. Отойдя на несколько шагов, он увидел стрелка в окошке лестничного пролета. На лице его тоже была маска, но Владимир не сомневался, что это тот же самый белобрысый тип, который возглавлял оба предыдущих нападения на него. Владимир жестко усмехнулся и продолжил пятиться к машине.
Стрелок не опускал автомата, стараясь держать противника под прицелом. А когда Полунин уже почти добрался до джипа, в окошке рядом с головой автоматчика появилась еще одна, и Владимир замер от удивления, узнав Батона!
– Ах ты, сука! – услышал Полунин крик позади себя и следом несколько выстрелов из пистолета.
Стрелок в окошке оказался расторопным. Он мгновенно отпрыгнул в сторону, скрывшись из виду, а вот Батон выстрелов явно не ожидал. Даже когда первая пуля высекла щепки из остатков оконной рамы, он не пошевелился, глядя на стрелявшего в него Фиксатого с открытым ртом. А затем пули настигли и его.
Первая попала в правую ключицу, развернув Батона вокруг своей оси. Вторая оторвала у него левое ухо, а третья ударила в основание черепа и, раздробив кость, выплеснула мозги на стену подъезда. Батон был мертв еще до того, как его почти обезглавленное тело с глухим стуком свалилось на бетон лестничной площадки.
Полунин выругался и отшвырнул от себя захваченного бандита. Одним быстрым движением он развернулся и, распахнув дверцу джипа, прыгнул внутрь. Уже поворачивая ключ зажигания, Владимир распахнул дверцу с противоположной стороны.
– Быстро в машину! – приказал он Фиксатому и, увидев, что тот наступил на порожек, дал задний ход.
Почти в тот же момент в окне лестничного пролета второго этажа вновь появился стрелок с автоматом. На секунду между ним и тронувшейся с места машиной оказался отпущенный Полуниным бандит, спешивший убраться с открытого места. Но его присутствие не остановило стрелка. Взбешенный выстрелами Фиксатого, он дал короткую очередь по джипу, не обращая внимания на размахивающего руками сообщника.
Пули прошили его грудь, словно мешок с тряпками, с чавкающим звуком вылетев из спины. Бандита отбросило назад, и ноги его взлетели выше головы, но Полунин уже не видел этого. Несколько пуль «калашникова» пробили борт «Чероки» навылет, и одна из них зацепила шею Владимира.
Полунин вскрикнул и, попытавшись зажать ладонью рваную рану, из которой хлестала кровь, на секунду потерял управление. Джип, уже успевший набрать приличную скорость, ударился задним бампером о скамейку, вкопанную в землю неподалеку от выезда со двора.
Машину сильно тряхнуло, бросив Полунина и Фиксатого на приборную панель. На секунду показалось, что джип сейчас окончательно остановится, но он, оставив на земле покореженный бампер, вырвал с корнем скамейку и рванулся к выезду со двора. Только тогда Фиксатый заметил кровь, струящуюся из-под руки Полунина.
– Иваныч, тебя зацепило! – воскликнул он. – Стой. Я сейчас помогу!
Скривившись от боли, Полунин рявкнул:
– Надо делать ноги! Быстрее!
