Осведомленный о последнем отчете, через верного человека в министерстве внутренних дел, Николай вздохнул с облегчением. Цель была достигнута.
Три недели спустя представители всех королевских домов Европы прибыли в российскую столицу на бракосочетание сестры Николая, Великой княжны Ксении и Сандро, Великого князя Александра, старшего брата Сержа. Сандро был морским офицером, зарабатывал 210 000 золотых рублей в год. Деньги выплачивались из семейного фонда Романовых. Сандро собирал книги по истории морского дела, скупая их по всему миру. Государь и особенно Ее Величество хотели выдать дочь за Наследника иностранного престола и до конца противились этому браку. Один раз Сандро было уже отказано под предлогом, что Великая княжна еще очень молода. Но отец Сандро, Великий князь Михаил Николаевич, был очень настойчив и однажды буквально вынудил Ее Величество дать согласие и выторговал к тому же миллион золотых рублей в приданое.
Серж, зная всю историю из первых рук, был очень смущен способом, каким было получено согласие. Он хорошо знал своего брата. Наглый, он всегда добивался всего, чего хотел. Сандро был очень привлекателен и имел большой опыт отношений с женщинами. Многие представительницы этого пола искали его внимания, но его целью было жениться на сестре Наследника. Он и женился.
В русском сарафане с глубоким декольте и в короне, украшенной огромными бриллиантами, Императрица выглядела великолепно. Гости, Императорская чета и новобрачные посетили премьеру спектакля в Китайском театре в Царском Селе. «Le Reveil de Flore» танцевала Матильда Кшесинская. Главный балетмейстер, мэтр Мариус Петипа и маэстро Чекетти вышли на сцену вместе с Мати и другими артистами в конце спектакля на поклоны. Успех был невообразимым. Публика аплодировала в экстазе.
— Посмотри, Минни, какой успех имеет эта маленькая штучка. Что она сейчас вытворяет? — наклонился к жене Император.
— Это называется па-де-де, милый. Теперь ты понимаешь, почему Ники сходит с ума.
— Конечно, понимаю, но мое мнение ты знаешь. Я считаю половой акт на стороне грехом.
— Но он не женат, милый. До того как он женится, ему это надо для здоровья. Она лучше, чем цыганки из «Яра».
В Императорскую ложу внезапно вошел начальник полиции Петербурга. Наклонившись к уху Императора, он прошептал:
— Ваше Величество, даже не знаю, как сказать…
— Скажи.
— Карета с новобрачными свалилась с моста около дворца в Ропше. Лошади, видимо, испугались людей с факелами и шарахнулись в сторону.
— Ты хочешь сказать, что они погибли?
— Нет, Ваше Величество. Бог миловал, нет. Но они упали в канаву с грязной водой и в сильном шоке. Сейчас они уже во дворце. Одежда Их Императорских Высочеств совершенно испорчена. Князь Вяземский уже принял все меры. Я только хотел доложить Вашему Величеству…
— Вот и доложил.
— Что случилось, дорогой?
— Ничего серьезного. Сандро и Ксения упали в канаву. Могло бы быть хуже, а так они просто вымазались, как поросята.
— Папа, ты только посмотри, что они пишут о Мати. — Юля с криком ворвалась в комнату отца.
— Прочитай мне, детка. Без очков я все равно ничего не вижу.
— Не показывай это Мати.
Матильде заметку показали в театре. У нее началась истерика.
— Папа, почему люди так завистливы, так злы, так жестоки? — захлебывалась она слезами.
— Успокойся, Мати, радость моя, ты же знаешь, как ты красива, ты лучшая балерина, все поэтому. Интриги всюду, деточка. А в тебя влюблен сам будущий Царь.
— Папа, ты никогда раньше не говорил так. — Мати обняла отца за шею. — Я так счастлива, что ты это сказал. Да, я должна быть сильной, я должна уметь игнорировать зависть и злобу.
Государь тоже прочел отчет о вечере в театре.
— Это что такое? — заорал он на министра внутренних дел.
Граф Толстой задрожал.
— Ваше Величество, прошу прощенья. Они, вероятно, приняли большие меры предосторожности, чем мы думали. Мы все узнаем немедленно. С Вашего разрешения я поставлю ее дом под круглосуточное наблюдение.
— Я даю тебе разрешение.
17 октября 1888 года, около станции Борки, в Богом забытом месте, на направлении Крым — Петербург царский поезд был взорван бомбой, которую террористы подложили под рельсы. Крыша вагон— ресторана рухнула. Чтобы она не задавила всю семью, гигант Император удерживал ее на своих плечах около четверти часа, пока не подоспели спасатели. Через три недели врачи поставили диагноз — ущемление легких. Государь серьезно заболел. В марте 1894 года его состояние было признано безнадежным. Семья поехала в Крым в надежде, что свежий воздух, мягкий климат, солнце и голубое небо совершат чудо. К августу Государь понял, что умирает, его любимый попугай тоже это понял и кричал беспрестанно: кончено… кончено…
— Уберите эту ужасную птицу, она сводит меня с ума, — в истерике требовала Императрица.
Золотую клетку с птицей унесли в домик садовника к восторгу детей прислуги.
Дворец в Ливадии постепенно заполнялся народом. Первым прибыл отец Иоанн Кронштадский, святой человек, у него было много почитателей по всей стране. Затем появился священник Янышев, который ездил в Англию готовить принцессу Алису Гессенскую к переходу в православие. Официальная невеста Наследника приехала в сопровождении своей старшей сестры Елизаветы, жены Великого князя Сергея Александровича, московского губернатора, высокого молодого человека с постоянным выражением скуки и презрения на лице.
Аликс добиралась из столицы Крыма, из Симферополя. Как простая пассажирка, она пересекла всю Европу на обычном поезде. Никем не встреченные, сестры, щурясь от яркого солнца, взбирались по роскошной длинной лестнице, ведущей от кромки моря прямо к центральному входу дворца. Императрица, все еще противившаяся браку сына, умышленно не дала распоряжений графу Толстому ни о каких царских привилегиях для невесты. Быстро переодевшись, Алиса была готова предстать перед царской семьей. Ее и Николая попросили придти в спальню к Государю, располагавшуюся в дворцовой пристройке. Три врача то и дело озабоченно входили и выходили, бледные, уставшие.
Государь ждал сына с невестой, чтобы дать им свое благословение.
— Холостой Наследник — одно, а холостой Царь — совсем другое, Минни. — Он положил свою большую руку на ее маленькую ладонь. По знаку сын с невестой вошли. Императрица молча вытирала слезы шелковым платком.
