— Этого я и боюсь. Я ему сказал, что каждый захочет поживиться.
— Первая — сестра. Чего он мне только ни купит! Брат — миллионер, красота какая! Вероятно, я говорила, что Бифф — немного психопат, но в щедрости ему не откажешь.
— Знаете, что он мне сразу предложил? Двадцать тысяч фунтов.
— Вы шутите?
— Нет, не шучу. Конечно, я отказался.
— Почему «конечно»? Я знаю в одном Париже триста сорок семь человек, которые кинулись бы, как акулы. По-видимому, вы очень хороший.
— Я думаю, по Бедекеру — пять звездочек.
— Просто не верится!
— Что я такой хороший?
— Что он такой богатый.
— Сам читал телеграмму.
Кэй помолчала.
— Нет, подумайте! — снова начала она. — Прямо басня с моралью. Бифф выудил мистера Пайка — он вам не говорил?
— Как-то не пришлось.
— Да, выудил. Тот купался, а сперва — пообедал, и что-то с ним случилось, вроде судороги. Бифф кинулся в пруд, прямо как был, и спас его. А он запомнил.
— Вы думаете, дело в этом?
— Конечно, он ведь очень сердился на всякие кутежи. Особенно его раздражало, что Биффа вечно сажают. Должно бы отразиться на завещании, а вот…
Джерри заерзал. Неприятно сообщать плохие новости.
— Отразилось.
— Как это?
Джерри рассказал печальную историю, с ужасом глядя на то, как гаснут прекрасные глаза.
— Значит, — подытожила Кэй, — если его схватят, он потеряет все?
— Видимо, да.
— Чепуха какая-нибудь, даст полисмену в ухо — и пропали миллионы?
— Вероятно.
— Но его же всегда сажают! Его бы посадили на необитаемом острове. Нельзя было бросать его в Лондоне.
— Пришлось. Я хотел позвать вас туда, вместе мы его удержим. Сегодня я улетаю. А вы?
— У меня работа.
— Не отпустят на недельку?
Кэй подумала.
— Вообще-то могут, если попросить. Не так я нужна, но сегодня не выйдет, разве что завтра утром.
— Ничего, продержится. Ему еще надо выйти из шока. Едва уцелел.
— А что такое?
Джерри поведал то, что автор детектива назвал бы «Случай с рыжеусым полисменом».
— Наутро, — заключил он, — Бифф был собран и трезв. Сейчас он не ударит полисмена, если вы ему его принесете.
Кэй благоговейно смотрела на него, и он это заметил, настолько заметил, что решил пригласить ее в кафе. Многое можно сказать в уединении столика!..
— Заперли! — сказала она. — Какой вы молодец! Это в отеле?
— Нет, он ко мне переехал.
— Слава Богу! Мало ли что в этих отелях… а так — легко уследить.
— Глаз с него не спущу.
— Спасибо вам большое. Что бы для вас такое сделать?
— Пойти со мной в кафе.
— Не могу. Очень хочу, но не могу, я иду с Генри. А вот и он!
Действительно, то был он. Генри вошел, поцеловал ее, выразил надежду, что она готова, и, увидев гостя, застыл, словно увидел змею.
— Здравствуйте, — сказал Джерри.
— Приехали? — спросил он.
— Уезжаю, — сказал Джерри, и сторонний наблюдатель ощутил бы, что если он не скрежещет зубами, то неизвестно, что значит «скрежетать».
Через час-другой, уже в воздухе, Джерри вспомнил, что забыл картину.
Бифф рассердился и считал, что гнев его праведен. В конце концов, говорил он, когда посылаешь друга за картиной, можно ее хотя бы привезти.
Джерри защищался, как мог.
— Знаешь, я не забыл, я сразу об этом сказал, но то-се, заболтались, а тут этот Сомерсет пришел — ну, я и выскочил.
— Без картины.
— Как-то выпало из головы.
— А почему ты выскочил?
Джерри помолчат, не в силах описать гнусную сцену.
— Он ее целует!
— Кто? Кого?
— Этот Блейк. Твою сестру.
— Естественно. Обручишься — и целуешь, первым делом. Бывает и без обручения.
Джерри странно засипел.
— О, Господи! — воскликнул Бифф. — Ты что, влюбился в нее?
Джерри очень не хотел изливать душу перед таким ненадежным человеком, но знал, что выхода нет, и сухо кивнул. К его удивлению, Бифф все понял.
— Понимаю, — сказал он. — Есть в ней что-то такое… Многие одобряют. Один скульптор — такой это, абстракционист — грозился, что застрелится. К сожалению, передумал. Да, так влюбился, это надо же!
— Ты не возражаешь?
— Нет, что ты! Может, бросит свою мороженую рыбу. Знаешь, у меня есть гипотеза: Кэй с ним связалась, потому что он не похож на ее знакомых. Покрутишься два года среди этих типов, а тут — бороды нет, одет с иголочки, купается каждый день, а не только к празднику. Не захочешь, подумаешь, что влюбилась. Напрягись, победа близка. Ты что-нибудь предпринял?
— Я ей сказал, что люблю ее.
— А она?
— Напомнила, что обручена.
— А дальше?
— В каком смысле?
— Ты это так и оставил?
— Что же тут можно сделать?
— Ну, ну, ну, — сказал Бифф тем тоном, каким говорят с любимым, но заблудшим отпрыском, — прямо кролик какой-то! Или медуза. Девицу надо хватать, обнимать и целовать до победного.
— Мы говорили по телефону.
— А! Ясно, ясно… Тут особенно не обнимешь. Но вообще — только так. Сотни раз проверено. Ладно, Бог с ней, с картиной. Жалко, но — Бог с ней. Мне ли не понять, сам влюблен. Я говорил тебе про Линду?
— Да, вы когда-то собирались пожениться.
— Опять собираемся. Купил разрешение, записался в регистратуре, там за день записываются.
