час с 10.00 до 15.00». Подергав дверь, она обнаружила, что та закрыта, и встала в замешательстве. Затем она обошла баню и через черный вход, тем же самым путем, которым в холл заходили солдаты, вошла во внутреннее помещение. Вытащив бутылку с самогоном и хлебнув для храбрости, Маша поставила сумку на один из стульев и стала собирать охотничье ружье.
Буфетчица стояла за длинным прилавком и ожидала за сегодняшний день неплохую выручку, так как обычно вначале все гости Шпындрюка брали все за бесплатно, но по мере того как они напивались, начинали швырять в нее пачками денег, так что приходилось просто-таки уворачиваться. И тут неожиданно из-за угла стали раздаваться какие-то щелкающие звуки. Проявив интерес к происходящему, буфетчица оправила фартучек, покинула свое рабочее место и пошла посмотреть, что же там такое происходит.
Когда она вывернула из-за угла, на нее смотрели два ствола и два пьяных глаза.
– Да что ты, Машенька! – воскликнула торговка. – Ты сдурела?
– Молчи. Молчи, – дважды повторила находящаяся в состоянии невменяемости женщина. – Ну-ка, иди на свое место и помалкивай.
Буфетчица метнулась на место. А тем временем Маша, проверяя на ходу в карманах фуфайки, достаточно ли там патронов, вошла в мужское отделение. Прошла мимо мужских шкафчиков и вошла в помывочный зал.
Надо ли говорить, что на некоторое время ее окутала полная тишина. Фрол, подошедший набрать еще в тазик водички, так и не решался закрыть кран – и горячая вперемежку с холодной вода лилась уже через края таза на пол.
Пьяная женщина водила стволами из стороны в сторону, не давая возможности никому шевельнуться. Шпындрюк хотел было отправиться во второй свой заход, но так и застыл перед парилкой. Если мужики замерли от того, что на них смотрело огнестрельное оружие, то баба замерла по несколько другой причине – она одновременно в жизни никогда не видела такого числа орудий детопроизводства.
– Вы все заложники! – закричала она, опомнившись. – Всем к стене, на колени!
Простаков, глядя на то, как дамочка неловко держит большое охотничье ружье, пробасил:
– Че-то я не понял, нам че, раком встать, что ли?
И тут эта сука взяла и испортила кафель. Она пальнула над головою Лехи. В разные стороны брызнули осколки, – некоторым досталось, – и мужики взвыли. После чего поспешили выполнить указание злостной пьяной женщины. А она тем временем вставляла в ствол новый патрон. Никто не решался приблизиться, теперь ни у кого не возникало сомнения, что дамочка настроена серьезно.
Вытащив из-за пазухи фуфайки самогон, Маша глотнула и поставила бутыль на мраморную лавку. Ухмыльнувшись, она уселась напротив дюжины мужиков и расстегнула фуфайку:
– Да, жарковато здесь у вас. В общем, так. Ты вот, – она ткнула в банщика Толю, – иди сюда.
– Не пойду, – твердо сказал банщик. – Я буду на коленях стоять.
– Иди сюда, – повторила она и повела стволом.
Шпындрюк жестом позволил Толе сделать то, что она требует. Приблизившись к террористке, банщик поглядел на нее маслеными глазами:
– Слушай, может, тебе мужика надо? Так тут найдется. Зачем ты это вот с оружием так балуешься?
– Заткнись! – взвизгнула Маша. – Сволочи вы, кобели все! Только об одном и думаете!
– Можно подумать, вы о чем другом думаете, – набрался смелости и произнес Толя.
– Молчи, убью! Иди зови милицию, у меня список требований! – И Маша вынула из кармана кусок бумаги. – Вот у меня здесь все написано.
Шпындрюк поднялся с колен:
– Я глава администрации. Что вы хотите?
Маша узнала главу администрации.
– Протопоп Архипович, – прошептала она. – Ужас-то какой! Я ж не думала!
– А вы, бабы, вообще редко думаете. Вот у меня жена...
– Молчать! – снова взвизгнула Маша. – Ты такой же, как и все остальные! Вы все сволочи!
– Ну это мы уже слышали, – согласился Шпындрюк, приближаясь.
– Стой, пузатый, расстреляю!
– Так что ты хочешь? Я иду бумажку прочитать. – Шпындрюк подошел, при этом оба ствола уперлись ему в пузо. – Смотри, женщина, не нажми. А то на пятнадцать лет поедешь отдыхать, если не на двадцать пять, лес валить. Ты еще крепкая.
Шпындрюк отошел и опустился перед Поликарповой на лавку.
– «Пункт „а“, – огласил он. – Кастрировать Поликарпова Виктора». – После паузы он добавил: – Тут написано «немедленно».
– Вот-вот, – воскликнула Маша. – Нечего ему шляться по чужим бабам. Надо с женой было своей жить.
Шпындрюк невозмутимо продолжал:
– «Пункт „б“: зашить у Светы». Свет много.
– А я не знаю ее фамилии! – кричала Маша, и слезы катились у нее по щекам, в то время как ружье ходило из стороны в сторону, периодически направляясь то на одного, то на другого.
– И как ты себе все это представляешь? – спросил, прочитав и второй пункт, Протопоп Архипович.
– А вот пусть их сюда приведут, пусть сюда приведут! – кричала женщина. – Я сама все сделаю. Я вот и нож взяла, и нитку с иголкой. Вам ничего не надо будет. Только не мешайте. Я все сама сделаю! Я вон со скотиной всю жизнь проработала – всяко делать приходилось: и сшивать, и зашивать, и отрезать, и роды принимать.
– Мы тебя все, Мария, знаем как заслуженную скотницу, – Шпындрюк начал переговоры.
– Протопоп Архипович, отойди от греха подальше к остальным.
Глава, видя, как ружье ходит у нее в руках из стороны в сторону, а указательный палец лежит на курках, поспешил занять свое прежнее место.
– Что мне, опять на колени вставать?
– Опять! – визжала она. – Теперь давайте мне сюда Витьку со Светкой!
– Я начальник милиции, – поднялся дородный дядя.
– Ну-ка, не вставать! Не вставать! Не верю я вам, кобели вы! Всех вас надо кастрировать!
Простаков стоял на коленях рядом с Фролом:
– Ну ты подумай, вот только вошли.
– А вы трое черных в углу, вы кто такие?
– Почему черных? – обиделся Резинкин. – Мы уголь грузили, мы солдаты. Вот помыться зашли. Еще не успели даже сполоснуться, а ты тут. Надо спустя десять минут было зайти. Может, ты это, выйдешь, а мы домоемся, а потом снова войдешь. Мы не местные.
– Экий ты нашелся! – не унималась Поликарпова. – Доумничаешься сейчас – погибнешь в своей армии.
Мент шепнул на ухо Шпындрюку:
– Зря вы отошли, надо было за стволы хватать.
– Я тебя сейчас за член схвачу! – воскликнула Маша и посмотрела на предмет разговора.
– А ты схвати, – тут же согласился правоохранительный орган. – Вот подойди и схвати.
– Нет, я тебе отстрелю сейчас все! Мне надо, чтоб сюда Витьку со Светкой привели, чтобы они оба голые были! Я им сейчас операцию проведу на органах!
Шпындрюк осознал, что действительно пропустил хороший момент и мог бы попытаться выбить оружие. Он пошел прямо к Маше на коленях:
– Девочка, ну что ты говоришь, какие операции? Положи оружие, и все об этом забудут. Здесь собрались уважаемые люди.
– Уважаемые люди, – воскликнула Маша, – вместе жопы не моют – у каждого своя баня! И не верю я ему, Протопоп Архипович, какой же он начальник милиции?! Смотрите, рожа какая! Ведь каждый день за воротник заливает! Не может он быть начальником!
– Ну а что тогда я, по-твоему, тут делаю?
– А вы сюда случайно попали! Я вас трогать не хотела. Я хотела, чтобы вы ко мне на машине приехали на переговоры по поводу Витьки со Светкой. А вы тут тоже голый. Да что ж это такое! – Она положила
