– Было же тридцать.
– А киллер?!
В общем и целом, Парной прав. А если и не прав, спорить с ним, с одной стороны, без толку, с другой – опасно. Фрол прикусил язык, говорят, что подобное поведение ценится так же, как и золото.
– Ничего, ты мне должен только двадцать. Половину я списал. Управляющий в «Старом погребке» на самом деле стукач. Ты правильно мыслишь.
Похвала Валетову нравилась. Он даже позволил себе резко вскинуть голову и бросить высокомерный взгляд – нет, не на Севу, в окно. На шефа так смотреть нельзя.
– Придется тебе съездить в Самару. Передачку отвезешь моему корешу.
– Деньги? – Кожные покровы на лице у Фрола стремительно белели.
– Нет, не деньги. В пакет лучше не заглядывай, тебе незачем знать, что там. – Парной подошел к шкафу и достал плотно упакованный сверток, размером с небольшую женскую сумочку.
– И это все? – Фрол продолжал беспокоиться.
– Не волнуйся. Дело плевое. Сядешь на поезд. Раз-раз и там. Тут езды-то, тьфу. За два рейса ты мне все долги отдашь. Вообще-то стоят курьерские услуги дешевле, но ты мне нравишься. Вот держи на дорогу, – перед носом шлепнулась пачка денег. – Твой билет сейчас привезут. Надо немного подождать.
– Ехать сегодня?
– Нет. Завтра. О твоей квартире я побеспокоился. Хозяйке заплачено за год вперед.
– Спасибо.
– Какие дела, Фрол. Все путем. Прочелночишь, продолжишь заниматься спиртным. Нет предела моей доброте. Тебе не кажется?
О, как он виснет! Как виснет! В ногах одна телка, у изголовья – другая. Обе ласковые- ласковые. Красивые-красивые. Пьяные-пьяные. Неимоверно распущенные и обе блондинки с голубыми глазами, как у медсестры Наташи.
На полу ящик французского шампанского. Играет медленная музыка. Он купил себе новый музыкальный центр! Это балдеж! Кайф! Ништяк! Таски! О-о-о!
В полумраке комнаты правит Дионис.
Он был неоригинален. Подобрал их в «Даунтауне». Подружки-милашки. Уговаривать не пришлось. Только покажи деньги.
Какая ночь!
Одна встала, пошла на кухню за клубникой и сметаной. У него в холодильнике клубника в апреле! Сказка!
– Кошечка маленькая, где ты там? – Фрол остановил оставшуюся с ним подружку. – Марина, иди сюда!
– Марина – это я, – замурлыкала вытянувшаяся подле него ляля. – Она Вика.
– Вика! Где ты там!
Из кухни вернулась вторая девочка. В руке у нее был сверток Парного.
– Фрол, да ты богатый человек! – Она всунула ноготь в открытую упаковку и, зачерпнув немного белого порошка, втянула носом.
Он подбежал к ней и отобрал находку.
– Что ты наделала, дура!
– А, а-аха-ха. Что злишься, зайчик! – Она обняла его и тут же обмякла, он еле успел положить сверток на тумбочку. Пришлось волочь ее к постели.
– Кокаиновый мой мальчик, – мурлыкала она, улыбаясь, пока он тащил ее.
Не успел Валетов избавиться от блондиночки, а в дверь начали звонить.
– О, е! – только и выдохнул он. – О, е! – подбежал к двери. – Кто там?!
Подружки ни с того ни с сего начали смеяться и визжать, как обезумевшие.
– Откройте, милиция!
А, все, конец. Парной его прикончит. Он всучил ему наркотики. Сволочь. Сейчас они войдут, найдут порошок. Вика говорит, что кокаин, но он-то не знал, что в пакете. Кому теперь докажешь?
– Откройте, – стук становился сильнее.
– Подождите, – завыл Фрол. – Я голый, сейчас оденусь и открою.
Он вернулся в комнату, схватил беснующихся девок за волосы.
– Умрите, суки! – громко зашептал он.
Гостьи примолкли. Он выключил музыку, стал надевать трусы и штаны, не забывая время от времени высовываться в коридор и кричать: «Сейчас!»
Пакет с кокаином притарил в ящичке для обуви. Девчонки соизволили надеть одни трусы и один лифчик на двоих. Можно открывать, иначе сейчас дверь выломают.
В квартиру вошел милицейский патруль. Один с Фрола ростом, другой – как два Фрола в высоту и четыре в ширину, всего, значит, восемь Валетовых получается. Кошмар нарушителей порядка во плоти.
Волосы на голове у Фрола зашевелились.
– Хулиганим, бедокурим, пьянствуем? – раздалось откуда-то из-под лампочки.
Фрол заулыбался, стал смотреть на свои босые ноги.
– Всего помаленьку, – сознался он, заискивающе таращась ввысь.
К нему сверху наклонилось круглое, совсем не злое лицо, любящее по жизни сало и горилку.
– А зря. Люди хочут спать, а у вас музыка. Зачем такой беспорядок? Это для того, чтобы ваши соседи по ночам нашу милицию тревожили? Или для каких иных целей?
Кадык заерзал по горлу и застрял посередке. Фрол заморгал, потекла слеза. Он закашлялся.
– Сопливый, а хронический алкаш уже, – маленький мент беспардонно ощупал жидкие бицепсы Валетова. – Ничего, что грудь впалая, пацан, зато спина колесом.
– Еще будете хулиганить?
Фрол прищурился, глядя вверх на свет.
«Кто ж тебе ответит „да“, мастодонт?»
– Не, не буду.
– Правильно мыслишь, я своего отражения тоже иногда боюсь, когда ночью пописать встаю. В комнате кто?
– А, шлюхи.
– Кто?!
– Кто шлюхи?! Молчи, ко-озел!
Девки одетые, но нечесанные и ненамалеванные, вылетели в коридор.
– Он нас тут насиловал! – орала Марина.
– Да, своей зубочисткой ковырялся! – подвывала вторая.
Две огромные лопатоподобные ладони легли девочкам на плечи.
– Успокойтесь, миссы. Заявление будем писать?
– Будем просто писать! – все еще горлопанила Марина. – На него! А сейчас дайте нам уйти! Разбирайтесь с ним сами!
Ментов интересовал, похоже, только Фрол, они уже расступились, чтобы пропустить девчонок, но тут маленький схватил Вику.
– Глянь, что у нее под носом.
– Стойте, барышни! – загромыхало восемь Фролов в одном.
Указательный палец калибра «три сосиски» проехался по верхней губе бедняжки. Лицо ее окривело, казалось, навсегда, но нет, нормально, обошлось.
Собрав остатки порошка, двойник Сабониса отправил себе в рот.
Хорошо, когда собирались выпускать девок, приоткрыли дверь. Фрол метнулся к выходу, пригибаясь и выхватывая из ящика сверток с кокаином.
Сладостное причмокивание неслось ему вслед.
– Хорош, – радовался здоровый.
