— Открой эту корзину, — сказала старуха.
В этот момент Имран испытал страх.
— Не бойся, — ободрила его старуха.
— А если я не сделаю этого.
— Тогда я сама открою ее.
Имран протянул руку, снял с корзины крышку и наклонил ее к себе, чтобы увидеть содержимое.
Змеиное тело было уложено ровными кольцами и каждое последующее было меньше предыдущего. Имран успел насчитать семь колец, прежде чем она ужалила его в самое сердце.
К вечеру толпа зевак поредела, а с наступлением темноты и вовсе осталось несколько человек, да и те скорее остались погреться у костра, который разожгли стражники, ибо принадлежали к многочисленному племени бездомных. Но стражники, крестьяне рекрутированные из ближайших деревень, а их было двое, чувствовали себя беспокойно при таком соседстве, в каждом бродяге им чудился айар с длинным ножом под полой, они разогнали остальных, и остались наедине с казненным. Заступили они недавно, и в обществе мертвеца им предстояло провести всю ночь.
— Вот чего я больше всего не люблю, — сказал первый стражник, — так это охранять трупы. Ну, кому они нужны, разве, что иблису.
— Не скажи, — живо отозвался второй, — родственники выкрасть могут.
И опасливо покосился в темноту.
Было полнолуние, но в небесах господствовал ветер, двигая рваные облака, которые то и дело закрывали светило, оставляя свет, который, не имея зримого источника, вызывал тревожные чувства.
— Ты, что-нибудь знаешь про него? — понизив голос, спросил первый.
— Конечно, это маг и чернокнижник, говорят, что за ним гонялись двадцать лет. Поймают, посадят в тюрьму, а он, через несколько дней исчезает.
— Как исчезает?
— А вот так. Он умел проходить сквозь стены.
— Врут, наверное. Надо было тюремщикам свое ротозейство оправдать, вот они и выдумали.
— Нет, нет, совершенно точно. Говорят, в Медине он исчез на глазах караульного раиса, а потом опять объявился.
— А вот я слышал, — вновь понизив голос, сказал первый стражник, — что это седьмой имам, тот самый, скрытый махди, продолжатель дела пророка. Он мог творить чудеса и пришел дать справедливость.
— И что же ему помешало? — недоверчиво спросил второй стражник.
— Его предали, схватили спящего и умертвили.
— Вот это уже точно врут, каторжник он, колдун, и чудеса, что он показывал, были от нечистого.
— Ну, если ты говоришь, что он маг и умеет исчезать, почему же он сейчас не исчезает?
— А ночь еще не кончилась, — зловеще сказал второй стражник. Он поднялся и подошел к кресту поближе.
— Ты посмотри на него, он же совсем как живой.
В следующий миг он с криком ужаса отпрянул назад, споткнулся и выронив копье, упал на спину, едва не угодив головой в костер. Первый стражник вскочил на ноги и со словами: «что случилось», помог ему подняться.
— Он открыл глаза, — дрожащим от страха голосом произнес второй стражник. Он схватил свое копье, держа его в вытянутых руках, приблизился к распятому и кольнул его в самое сердце. Тело дернулось, и из раны потекла кровь.
— Ты видел? — вскричал стражник, отступая к костру, — кровь идет.
— Ну и что, — отозвался первый стражник.
— Да как что, разве ты не знаешь, что из мертвецов кровь не течет?
— Слушай, оставь беднягу в покое, сам же говоришь, что он колдун. У обычных людей не течет, а из них течет.
— Пожалуй, — нехотя согласился второй стражник. Он воткнул острие копья несколько раз в землю, вытирая кровь преступника. Затем подсел к костру и положил ее рядом.
Первый стражник подбросил сучьев в костер, которые тут же затрещав, вспыхнули и выхватили из темноты приближающуюся фигуру. Это был тучный, богато, но небрежно одетый человек в зеленой чалме сползшей на глаза. В одной руке он держал посох с рукояткой, в виде змеи, вырезанной из дерева, а в другой соломенную корзину. Затаив дыхание, стражники с ужасом наблюдали за ним.
— Мир вам, служивые, — приветствовал их человек.
— И тебе мир, — невольно вразнобой ответили стражники, хотя отвечать были не обязаны, и даже более того, не имели права. Но вежливость такая штука, обезоруживающая. Человек подсел к костру, поставил перед стражниками корзину и откинул белую ткань, закрывавшую ее содержимое. До обоняния стражников донесся сногсшибательный запах, запеченной на углях куропатки. Немного помедлив для большего эффекта, Ахмад Башир, а это был он, извлек из корзины глиняный кувшин с узким горлом, заткнутым пробкой.
— Я шел мимо, — начал Ахмад Башир, — смотрю костер. Думаю. Кто воздаст этим доблестным ревнителям нашего спокойствия, если не я. Вот, принес вам еды и вина доброго.
— Здесь нельзя находиться, — поглядывая на корзину, сказал второй стражник.
— А вино пить тем более нельзя, — добавил первый стражник, — уходи отсюда.
— Ну, как знаете, — Ахмад Башир взял корзину и поднялся.
— А корзину оставь, — приказал второй стражник.
— Вообще-то и я рассчитывал поесть из своей корзины, — заметил Ахмад Башир.
— Ну, хорошо, ешь быстрей и уходи. Нельзя здесь.
— Зачем же, по-твоему, он здесь висит, как не для того, чтобы люди смотрели, — сказал Ахмад Башир. Он вышиб из кувшина пробку, извлек из корзины чашу и стал медленно наполнять ее.
— Он же мертв. Чего его сторожить, — добавил Ахмад Башир.
— А ты знаешь, что этот разбойник глаза открывал, я его только что усмирил, — важно сказал стражник Ахмад Башир пролил вино.
— Как это, усмирил?
— Копьем.
Ахмад Башир бросил чашу на землю. Не обращая более внимания на стражу, подошел к распятию и дотронулся до обнаженной ступни Имрана.
— Отойди от него — сказал стражник.
В ответ он услышал громовой голос:
— Скотина. Что же ты сделал? Ты убил его.
— Э, — насторожился стражник, — здесь что-то неладно.
Он протянул руку, чтобы схватить копье, но его на месте не оказалось. В испуге он обернулся и тут же получил сильнейший удар по голове. Первый стражник, было, бросился ему на помощь, но кто-то прыгнул ему на спину и повалил на землю. Его тут же обезоружили и заткнули рот. Стражников связали вместе и оставили лежать на земле.
— Снимите его с креста, — распорядился Ахмад Башир.
Двое людей с закрытыми лицами перерезали веревки и опустили тело на землю. Ахмад Башир встав на колени, осмотрел Имрана.
— Что с ним? — раздался из темноты женский голос.
— Кровь, — сказал Ахмад Башир, — кажется, он умер.
— Несите его к нам домой, — сказала женщина.
— К вам не надо. Ибн Лайс сыт по горло неприятностями.
— Ну, тогда несите в дом Абу-л-Хасана.
Ахмад Башир подчинился.
— Делайте, как она говорит, — приказал он.
— Как бы на мауну не нарваться, — озабоченно сказал один из помощников.
— Ничего, давайте быстрее носилки.
