— Дед учил. Ведун показывал. Город, — Нит нарисовал вокруг точки маленький кружок, а потом еще один, огромный, обхватив почти всю карту, добрых пятьсот миль в диаметре. — Таким будет город, если каждый Верный Пес выполнит свой долг.
Хорошие у них амбиции! Тысяча человек, одно поселение, враждебное окружение, и планы на землю, почти в три раза крупнее Британии. Сколько на это уйдет лет, поколений, веков, если каждый год они будут переносить границу на два-три метра? Страшно даже представить. Десятки тысяч — больше, чем существует человечество. Смелость, амбициозность, целенаправленность, которой можно только позавидовать — Эдвард не мог думать так далеко наперед. Его цель была ближе, придвинув к себе лист, он постарался еще раз восстановить в памяти карту, которую сто раз крутил в руках, изучал в мельчайших подробностях, и, наконец, поставил еще одну точку. На северо-западе, на другом берегу Данаприса — город находился почти точно на проложенном еще в Британии маршруте.
— Мне нужно сюда, Эдвард. Помнишь, мы говорили про долг? Это мой долг. Я должен дойти в это место, ты можешь рассказать, как мне это лучше сделать?
— Нет, — ответ категоричен и беспрекословен.
— Но почему? Нит, я же не прошу у тебя чего-то невозможного…
— Ты без меня не дойдешь. Я провожу тебя, — и дальше вернулся к стрелам.
— Ты… — на такое парень даже не надеялся. Отвлечь охотника в конце лета — преступление, у них слишком много дел, чтоб гулять с чужаками. Но сказано было таким тоном, что возражений быть не могло. Решение принято, Нит поведет Эдварда. — Ты даже не спросил, что я там хочу найти!
— Зачем? Ты сказал, что это — твой долг. Я проведу тебя.
Вот и все. Других объяснений быть не может. Есть долг, его нужно исполнить — с таким проводником заведомо безнадежное предприятие начинало обретать реальные перспективы. Но это не значит, что нужно забывать про подготовку. Эдвард не собирался быть обузой, он будет идти на равных, и если Нит передумает — пойдет дальше сам. С Нубилом. То, что верный раб его не бросит, не вызывало сомнений — даже в ад они уйдут вместе, их судьбы были сплетены при рождении, ведь недаром судьбе было угодно так, чтоб безродный афганец и британский лорд голубых кровей родились в один день, в один час, в одну минуту. Они вместе издали первый крик, и вместе издадут последний вздох. Но все же Эдвард решил поговорить с Нубилом. Раб был единственным, кто до сих пор не догадался, что задумал хозяин — он просто не задавался таким вопросом, и новость, что скоро, в конце лета, они двинуться дальше, стала для него полной неожиданностью.
— Лорд Эдвард, это очень опасно! Я видел, там страшно! Может, не стоит?
— Так надо, Нубил. У меня просто нет другого выхода. Но ты не волнуйся, с нами будет Нит, а с ним совсем не страшно.
— Я не боюсь за себя, лорд Эдвард, я боюсь за вас! Нас будет всего трое, с вами может что-то случиться, и я не смогу ничем вам помочь! Лорд Эдвард, может, мы еще поживем здесь? Еще подождем?
— Чего подождем, Нубил? Третьего пришествия?
— Лорд Эдвард, нам обязательно помогут! Они не могут про вас забыть, они обязательно придут вам на помощь…
— Кто придет? Нубил, нас всех уже давно похоронили. Никому мы не нужны, кроме самих себя. Скажи, тебе тут нравится? Тебе нравится такая жизнь? Мне — нет. Мы должны идти.
— Лорд Эдвард, а как же ваш дядя? — Нубил редко возражал хозяину, и на этот раз попытался применить, как он думал, последний козырь. — Лорд Дэвид вас не забудет, он обязательно нам поможет! Он придет сюда, и всех нас спасет!
— Это дядя-то? — парень расхохотался. — Да дядя Дэвид, пожалуй, последний человек во вселенной, которого интересует наша судьба… Хотя нет, вру — как раз наша судьба его очень интересует, только немного в другом смысле…
1980 год от Рождества Христова, 22 марта
— Он ушел?
— Да. Джон, рад тебя видеть!
— Я тоже рад, лорд Гамильтон. Как я понимаю, нашу маленькую проблему можно считать решенной?
— Да. Считай, что Эдварда больше не существует. Нью-Перт, это черная дыра, если даже он оттуда выберется, то уже далеко не тем… Но это вряд ли. Уж я постараюсь.
— Отрадно слышать. Как все прошло с Робертом? Как он это воспринял?
— Тяжело. Но ты же знаешь моего брата, с ним всегда можно договориться — он вошел в наше положение, да и отношения между ним с Эдвардом далеко не такие теплые. Я бы даже сказал, ледяные — Роберт подозревает, что леди София нагуляла Эдварда на стороне. Уж очень он не похож на старших братьев, да и у Роберта, ты сам знаешь, с этим уже много лет проблемы, первые два раза не обошлось без благословения Папы, а в третий все прошло подозрительно легко… А выносить сор из избы — ты представляешь, что начнется, если лорд Роберт Гамильтон потребует генетическую экспертизу? Наш род много лет будет от такого позора отмываться, так что с Эдвардом это было самое просто решение.
— И ты мне все это так смело рассказываешь… Не страшно, Дэвид?
— Перестань! Чтоб Джон Гордон, председатель палаты лордов, второй человек в Британии, после короля, и был не в курсе наших семейных дрязг… Ты ведь потому мне и предложил это, знал, что Роберт будет не против?
— Знал, — лорд Гордон не скрывал очевидного. — Эдвард был костью в горле, но я бы никогда не посмел пойти против Гамильтонов. Сам понимаешь, сейчас политическая ситуация несколько не в мою пользу…
— Понимаю. Но обещаю, голоса фракции Гамильтонов теперь твои. Надеюсь, и ты не забудешь про свое обещание…
— Как можно! Дэвид, можете уже начинать готовиться к свадьбе! Как только Эдвард покинет Британию, я поставлю Катрин перед фактом.
— А не боишься? Она девушка строптивая… Любовь, и все такое… Я общался с ней, когда Эдвард был у нас в гостях, мне она не показалась рассудительной леди, которая выйдет замуж по велению отца…
— Катрин — разумная девушка. Она поймет. Тем более, Эдварда все равно не вернуть, в их возрасте разлука на несколько лет — все равно, что навсегда. Тем более, какая еще любовь? Дэвид, не смеши, между ней и Эдвардом обычная юношеская страсть. Новое поколение совершенно забывает все нормы приличия, скоро уже и брак будет чем-то ненужным. А твой сын — ответственный молодой человек, тоже Гамильтон, у него карьера, должность в столице, связи. Он красив, и, ты сам говорил, искренне ее любит. Они обязательно найдут общий язык, кого она предпочтет, мальчишку за тридевять земель, или мужчину? Двадцать пять лет и двадцать — отличный возраст! Они будут хорошей семьей, и связь между нашими благородными родами станет еще крепче…
— Джон, перестань! Во-первых, вспомни, какими мы были в их возрасте? Та же кровь и молоко! А сыну действительно давно пора замуж, засиделся он в холостяках. Представляешь, когда этот выскочка Эдвард увел у него Катрин, он чуть с собой не покончил! Двоюродный брат, называется! Мы его с трудом вытащили, а когда он узнал, что я отправлю Эдварда в Нью-Перт, и Катрин опять будет свободна, чуть не прыгал от радости… Ты, когда будешь говорить с ней — не дави. Пусть все лучше идет своим чередом, а то она может чего выкинуть, о чем мы все потом будем сильно жалеть…
— Катрин? Не выкинет. Она копия матери, та тоже увлекалась разными заезжими офицерами, марсианами, а как пришло время — послушно пошла за меня замуж, и сам видишь, сколько лет душа в душу живем, каких прекрасных двоих детей на свет произвели… Но я буду осторожен. Намекну, что Эдвард сам ее бросил, что она ему надоела, и он выбрал карьеру, предпочел быть комендантом на краю света, чем просто офицером рядом с ней… Дэвид, ты же меня знаешь!
— Знаю, Джон! Лорд Гордон кого угодно уговорит, хоть дочь, хоть короля, хоть всю палату лордов!
