хороших прицельных выстрелов.
Остальные же английские корабли действовали если не ниже всякой критики, то уж во всяком случае, не заслужили особых похвал. 'President' не сумел разбить батарею на косе. 'Pique' также не справился с крайней правой батареей на косогоре, и она была оставлена русскими только после высадки десанта. 'Аврора' не уничтожена, малый транспорт возле неё тоже. Батарею на косе успокоили только после того, как 'President' начал действовать в паре с 'La Forte'. С учётом того, что все французские корабли свои задачи выполнили, такой уровень организации боевого взаимодействия, по мнению де Розенкурта и де Ла Грандье, удовлетворительным считаться никак не может. В итоге дело пришлось прекратить с тем, чтобы немедленно скорректировать планы.
Британские офицеры возмутились. Мало того, что возложенные на французские корабли задачи ни в какое сравнение не идут с задачами англичан, но и само их выполнение также требует уточнения некоторых нюансов. Во-первых, 'L'Eurydice' и 'L'Obligado'. В результате обстрела ими Петропавловска в городе не отмечено ни одного пожара, да и где такое видано - осуществлять бомбардировку, не видя, куда падают ядра и бомбы? Всем известно, что артиллерийский огонь без корректировки превращается в бессмысленный фейерверк. Другими словами, стрельба через перешеек оказалась безрезультатной - а что, так трудно было это предвидеть? Лучше бы корвет с бригом помогли разобраться с батареей на косе и с 'Авророй'. От высаженного к перешейку десанта толку также не было, потому что батарея 'седла' не была уничтожена - кто же так делает? Во-вторых: ах, какая великая заслуга 'La Forte'! - тридцатью орудиями левого борта сбили пять русских пушек на открытой батарее, и всё равно она дважды оживала, а потратили на это мероприятие без малого два часа. Потом, этот десант на крайнюю батарею справа. Тут совсем непонятно. Если мы атакуем, то мы атакуем, а если заняли батарею и стоим, то нечего было и высаживаться. Про бомбу с 'Virago' все три британских капитана, не сговариваясь, умолчали - даже в разговорах между собой о ней никто не упоминал, уж коль скоро на это не обратили внимания сами французы. Никто ничего не видел...
Потом слово снова взял Феврье Де Пуант. Медленно отвешивая каждую фразу, дабы не быть понятым превратно, осторожно пробираясь в дебрях изысканных выражений, старый адмирал изложил слушателям свой главный вывод, суть которого свелась буквально к нескольким несложным фразам.
Давайте оставим споры и разберёмся. Мы приняли решение атаковать Петропавловск? Приняли. Мы его атаковали? Атаковали. Да, враг оказался много сильней, чем предполагалось, и по этой причине захват города пока не состоялся. Поэтому предлагается считать, что он... э-э... м-м... перенесён на несколько более поздние сроки. За оставшееся время до наступления зимы эскадра атакует иные порты России - Анадырь, Охотск, Аян; было бы не лишним наведаться и в устье Амура. Коль скоро фрегат 'Аврора' остаётся в Петропавловске (а он непременно останется охранять город, ибо русским неизвестны дальнейшие планы союзников), то эскадра адмирала Путятина сразу лишается сильного боевого корабля. Кроме того, никто не знает, где она вообще...
- То есть, вы, мсье адмирал, - нахально перебил Де Пуанта кэптен Николсон, даже не вставая, - имеете честь предложить нам всем оставить Петропавловск?
- Именно так, если вам будет угодно, мистер Николсон, - ответствовал Де Пуант, даже не считая нужным одёрнуть зарвавшегося баронета.
- Прошу извинения, мсье адмирал, но позволю себе высказать предположение в том, что английская часть объединённой эскадры всё же ещё не убеждена вами в единственной правильности данного решения.
- Мне очень приятно, сэр, что вы любезно предоставляете моей персоне, как официально занимающей пост главнокомандующего, возможность самостоятельно принимать окончательные решения, оставляя за прочими командирами право совещательного голоса, - и Де Пуант, привстав, слегка поклонился сидящему Николсону, чем вызвал еле заметную улыбку весельчака де Ла Грандье.
- Вне всякого сомнения, мсье адмирал, - Николсон едва не дымился от ярости, но умело это скрывал. - Смею предположить, что данное общее совещание является всего лишь предварительным, поскольку ни у одного из присутствующих пока нет никаких конкретных планов.
- Думаю, вы правы, - сказал Де Пуант. - Как только вы, сэр, будете готовы предложить план дальнейших действий от имени капитанов британской части эскадры, совещание будет созвано вновь. Позвольте узнать, есть ли он у вас сейчас?
- Нет, мсье адмирал, - ответил кэптен Николсон. - К сожалению, плана у меня пока нет.
- Ну, вот видите, - Де Пуант откинулся на спинку кресла, добродушно улыбнулся, но улыбка вмиг сошла, наткнувшись на всё тот же ледяной взгляд баронета.
Капитан 'Virago' негромко кашлянул в кулак.
- Он у меня будет, мсье адмирал, - негромко, но твёрдо пообещал Николсон. - Не позднее, чем завтра.
Де Пуант помял подбородок.
- Смею предположить, что завтра наступит не ранее, чем завтра. Что ж, господа, у вас есть время. Предварительный же план гласит: мы покидаем Петропавловск. А пока что я убедительно прошу вас с помощью мистера Маршалла провести похороны в соответствии со всеми требованиями по отданию положенных воинских почестей. Думаю, хорошим местом станет Тарьинская бухта. Ветра, судя по всему, завтра опять не будет, и нам придется вновь воспользоваться помощью вашего парохода и его превосходного капитана...
'К тому же, покойный Прайс - англичанин, так что вам и хоронить', - чуть было не добавил Де Пуант, и тут же устыдился своей мысли.
- Хорошо, мсье адмирал, - сказал Николсон и встал, за ним поднялись Маршалл и Барридж. - Полагаю, на этом вы будете считать совещание законченным?
- Да, господа, - ответил Де Пуант и также распрямился. - Честь имею.
Только вслед за своим адмиралом соизволили встать де Ла Грандье и де Розенкурт, одновременно звякнув кортиками.
- Хэлло, Билли! Кэп'н91 отпустил меня на полчаса проведать тебя, - пригнувшись, лейтенант Блэнд вош`л в каюту и поморщился от резкого запаха спирта и карболки.
- Хэлло, Эл.
Лейтенант Морган только что закончил перевязку. Корабельный врач скомкал старые бинты и взглянул на Моргана вопросительно.
- Идите, Питер, большое вам спасибо. Не стоило так беспокоиться о ерундовой ране, но всё равно - спасибо.
- Ерундовых ран не бывает, сэр, - лукаво улыбнулся седой лекарь, и весёлая искорка блеснула в его прищуренных глазах. - Как-то раз на Бермудах врачевал я одного, прошу прощения, сопливого мичманишку... ему пуля залетела прямо в открытый рот и продырявила щёку изнутри. Вроде, чепуха - но дырка-то не заросла толком, и парню пришлось весьма туго...
- Почему? - заинтересованно спросил Блэнд.
- А потому что при каждой затяжке его физиономия с левого борта дымила, как вулкан Стромболи, сэр! Вся команда нашего брига втихаря хохотала, включая даже капитана и капеллана, и в итоге бедняга подался - куда б вы думали? В бродячие фокусники, вот куда! - лекарь звонко заржал. - И весьма, надо сказать, в этом деле преуспел...
- Да ну вас с вашими шутками, Питер! - засмеялся Морган, прижав ладонью распухшую скулу. - Вот вы мне ещё накаркайте.
- Ну что вы, сэр! Как же я могу посметь? Ухожу, ухожу, - широко улыбнувшись, старый доктор козырнул, лихо повернулся и выскользнул из каюты.
- Видал шельмеца? - смеясь, Морган показал пальцем на дверь. - Зато этот лучший из всех, кого я видел. Клянётся, что ещё с Нельсоном плавал. Ведь врёт, лукавый, и даже не думает каяться.
- Конечно, плавал, - улыбнулся Блэнд. - И по сей день плавает. Разве не знаешь? Том Нельсон - это ж наш костоправ на 'Pique'. Однофамилец. Так что не врёт. Чем это тебя? - спросил он, указав на скулу приятеля.
