– ... – повторила Саша. Смысл сказанного ею она не понимала сама.
– Понятно, – сказал старший брат, – такая же... Развелось их...
«Получилось! – восторжествовала Саша. – Как удачно, что я не успела кинуться к ним и рассказать, что я здесь делаю... Вспомнила вовремя, как тот же Федя-даун говорил мне, что и милиция, и похитители здесь заодно. А этот... который постарше... знает Федю. На всякий случай – пускай они меня считают тоже дауном. А что – кто еще будет шляться с Федей по пустырям за городом, да еще в таком виде...»
Федя-даун явно не понял всего того, что милиционеры говорили о Саше. По всему было видно, как ему неприятна эта встреча и как он хочет поскорее отвязаться от милиции и утащить Сашу к себе.
– Слушай! – обратился вдруг младший брат к старшему. – Смотри какая клевая... Может, мы ее... это самое? Она же все равно ничего не поймет...
– Ты что?! – старший брат даже изменился в лице. – Чтоб я больше этого от тебя не слышал, понял? А еще погоны надел...
– Да ты посмотри, какая телка!! И такая придурку достанется? Честное слово – мне обидно даже... – младший облизнул губы, откровенно пожирая глазами Сашино тело.
– Помолчи, – поморщился старший, – мы на операции находимся, а не на прогулке. Нам нужно все здешние окрестности прошарить. А ты развлекаться собрался...
«Операция какая-то у них, – подумала Саша, – уж не собираются ли они еще кого похищать? Или, может быть, это самые настоящие милиционеры и операция у них – самая настоящая... Вполне возможно, хотя по этому похотливому типу так не скажешь... В любом случае я уже научена горьким опытом – никому здесь верить нельзя. Лучше пускай меня эта сволочь трахнет, чем... Главное для меня – выбраться из этого проклятого городка и обратиться к нормальным, человеческим ментам...»
– Ну хоть пощупать! – взмолился младший. – Да ты только на нее посмотри – жопа, как орех, так и просится на грех...
– Прекрати немедленно! – старший повернулся, чтобы уходить.
Младший шагнул было за ним, но снова остановился, терзаемым непобедимым либидо.
– Я же не буду ее насиловать – что я дурак? – снова заканючил он. – Я ласково... Ей тоже понравится, честное слово.
– Все! – вконец обозлился старший. – Совсем свихнулся ты... Сейчас не утихомиришься – рапорт напишу, понял?
Милиционеры скрылись за кустами.
Саша отбросила назад волосы и вытерла губы внешней стороной ладони.
– Козлы... – пробормотал Федя-даун, – сволочи ментовские...
Голос его звучал сейчас так осмысленно, что, казалось, мог принадлежать любому вполне нормальному человеку.
Саша даже вздрогнула.
Она повернулась к Феде – тусклые невыразительные глазки его были почти незаметны за свисающими на лицо сальными косицами волос.
– Суки, – глухо повторил Федя и повернулся в направлении своего дома. – Пойдем.
«Вот так, – подумала Саша, – яркие эмоции могут создать видимость мозгов даже у полного дебила...»
Федя, а за ним и Саша – спустились с пригорка. В груде камней, возвышающихся прямо перед ними, Саша заметила небольшое черное отверстие – вроде как нору.
– Что это? – спросила Саша, – это здесь ты, что ли, живешь?
– Нет... – ответил Федя и, встав на корточки, сунул глубоко в дыру руку. – Отвернись и не подглядывай, – сказал он Саше.
Пожав плечами, она повиновалась.
– Зачем это? – пробормотала Саша под нос себе. – Что вообще за глупость – подчиняться умственно неполноценному человеку?
Рассердившись на себя за то, что покорно выполнила приказание Феди-дауна, Саша круто повернулась.
Федя-даун стоял за ней почти вплотную. В руке у него была резиновая милицейская дубинка, которую он, очевидно, вытащил из норы.
Никак Федя не ожидал, что Саша повернется. Встретившись с ней глазами, он вздрогнул. Саша тоже вздрогнула, увидев во взгляде Феди что-то совершенно новое.
– Что ты... – начала она, но, как только первое слово сорвалось с ее губ, Федя негромко вскрикнул и отпрыгнул на шаг назад.
Саша изумленно смотрела на него, не понимая, что он хочет сделать.
Федя-даун размахнулся дубинкой. Саша успела пригнуться – дубинка просвистела у нее над головой.
«Надо закричать, – мелькнула у нее мысль, – те милиционеры недалеко ушли... Они услышат... Черт, зачем я пошла с этим психом?!»
Федя снова кинулся на нее. Саша отпрыгнула в сторону. Она хотела крикнуть, но у нее не хватило на это дыхания – из горла ее вырвался только сдавленный хрип.
Федя-даун, широко расставив ноги, сипло дышал. Он низко пригнулся к земле и дико сверкал на Сашу глазами из-за всклокоченных волос – милицейскую резиновую дубинку от держал обеими руками – так на картинках в школьных учебниках истории первобытные люди держат свои каменные топоры.
Он ничего не говорил, только следил за каждым движеним Саши, мгновенно превратившись из тупого недочеловека в яростное животное.
Он молчал, только воздух с шумом вырывался через его вывороченные уродливые ноздри, и Саша боялась его окликнуть, ожидая, что вместо членораздельных слов из его глотки вырвется звериный вой.
– Федя... – все-таки, пересилив себя, ласково заговорила Саша – она с трудом могла подчинить себе свое дыхание, – может быть, поговорим? Скажи мне, чего ты хочешь, и я...
Договорить она не успела. Федя-даун, занеся над лохматой головой резиновую дубинку, прыгнул к ней. Саша попыталась отбежать в сторону, но ее босая нога запнулась за что-то, и Саша растянулась на земле.
Подняться ей не удалось.
Что-то тяжелое ухнуло рядом с ней, и глухая темнота вошла в ее голову через только что образовавшуюся пробоину на левом виске.
– Выходи из машины! – кричал одноглазый бородач, клацая затвором своего обреза.
Череп на его плече – над надписью «Если хочешь горя, полюби меня» – ухмылялся точно так же, как толстяк буфетчик, потрясающий пузом, обтянутым матрасной рубашкой.
– Блинчики попробуй. Для тебя поджарил, – говорил он, – по моему фирменному рецепту, между прочим.
Хлопнула дверца выплывшего из тумана черного джипа, выпрыгнул оттуда Эдик.
– Меня Семен Борисович зовут, – спокойно сообщил он, почесывая свою чудовищную нижнюю челюсть, – а никакой не Эдик.
– Очнулась, – сказал Федя-даун и поднялся, отряхнув колени.
Саша открыла глаза и провела ладонью по лицу – засохшая кровь под ее пальцами осыпалась, будто запекшаяся корочкой акварельная краска.
Она лежала в тени дерева. Вокруг нее, насколько она могла увидеть, – были нагромождения камней.
«Я жива, – с удивлением подумала она, – даже странно. Мне показалось, что меня застрелили... Это Федя-даун достал-таки меня своей дубинкой...»
Она осторожно прикоснулась рукою к левому виску и тут же вскрикнула от боли.
