– Привет, – Федя-даун снова присел перед ней на корточки, – очухалась.
Саша раскрыла рот. Лицо Феди-дауна разгладилось, будто по нему проехались утюгом. Волосы свои он убрал назал и перехватил шнурком на затылке. Вроде теперь и надбровные дуги у него не так заметно выделялись, а в глазах светилась насмешка, которую ни за что нельзя заметить в глазах человека, страдающего синдромом Дауна.
В общем, сейчас Федя производил впечатление обыкновенного человека, непонятно, куда подевалась тупая рожа умственно неполноценного урода.
Саша снова застонала.
«Это мне только чудится, – подумала она, – я еще без сознания... Федя-даун... Он не может быть здоровым человеком. Я же сошла с ума...»
– Больно? – посочувствовал Федя-даун. – А не надо было дергаться. Я же тебе сказал – повернись и не подглядывай. Тихонько тюкнул бы тебя по затылку, ты бы вырубилась аккуратно и ничего не заметила бы... Только голова потом немного поболела... А то устроила – поединок. Мне и пришлось врезать тебе как следует. Тут мусоров полным-полно, а ты бы еще и вой подняла... Слава богу – не успела. Дубинка вскользь прошлась, – добавил он, качнув головой, – рассекла тебе кожу на виске.
– Ты же... – выговорила Саша, – ты же...
– Даун? – усмехнувшись, проговорил Федя. – А то как же? Конечно, даун. Вот погляди...
Он рывком снял шнурок со своих волос, взлохматил их. Черты лица его перекосились почти до неузнаемости, глаза потухли, как у мертвого.
Саша вздрогнула.
– Здорово я умею?.. – засмеялся Федя. – Это что! Вот если еще слюни из варежки пустить и дергаться – тогда полный кайф. Ну да что я тебе говорю – ты сама все видела и оценила, наверное...
Он снова преобразился в нормального человека. Снова пригладил волосы, заново перехватив их шнурком на затылке.
– Впечатляет?
– Д-да...
– Всех впечатляет, – заверил Федя-даун, – ментов в особенности... Как случится что-нибудь – приходят в «Придорожное». Спрашивают – есть такой-то и такой-то?.. Ага, вот такой-то есть... Привести! Кого? Федьку-дауна-то? Пожалуйста, вон он на помойке крыс жрет... Ну да, по приметам вроде подходит, но... А что – он и в самом деле даун? Ну да – у него и справка есть...
Федя коротко посмеялся и продолжал.
– И справку я себе сделал, – сказал он, – совсем как настоящая.
Саша попыталась сесть. И когда у нее это получилось, то она вдруг заметила, что на ней теперь есть одежда – бесформенные джинсы, впрочем, вполне новые, и мужская майка. От майки сильно пахло потом, но это было не самое страшное – за последние-то несколько суток. На ногах у себя Саша обнаружила разбитые кроссовки, раньше принадлежавщие, по всей видимости, подростку.
– Это я тебя одел, – заметив ее удивление, сообщил Федя-даун, – а то... женщина ты уж больно эффектная... – тут он ухмыльнулся и подмигнул ей.
Саша вдруг вспомнила о скрипучих ящиках в темной подсобке, о пыхтящем сзади полуживотном- получеловеке. Голова ее закружилась, перед глазами поплыли мутно-зеленые круги. Она оперлась руками о землю, чтобы снова не упасть.
Горло ее сдавил мучительный спазм, она ниже наклонила голову...
Федя-даун, выругавшись, отскочил от Саши, отряхивая свою майку.
Сашу вырвало снова. Потом еще несколько раз горький комок подкатывал к горлу, желудок сокращался, будто раненое животное, в которое тыкают горящей головней; но из ее рта сочилась только тягучая слюна.
– Все, что ли? – осведомился стоящий в сторонке Федя-даун, когда Саша наконец откашлялась, – постыдилась бы, в натуре...
– Чего... это... – не поняла Саша, – мне... стыдиться?..
– Окружающих тебя, – пояснил Федя, – неприлично блевать прилюдно. Нехорошо.
Саша оглянулась назад и только сейчас заметила, что, кроме нее и Феди-дауна, на площадке среди нагромождений каменных глыб, находятся еще несколько человек.
«Значит, мне не почудилось... – мысли бурлили в черепной коробке Саши, словно в закрытой кастрюле вода, – честное слово, мне кажется, что, если случится еще что-нибудь непредвиденное, я сойду с ума...»
Саша переводила взгляд с одного на другого – их было трое.
– Привет, – сказал бармен-буфетчик, поглаживая объемистое пузо под расстегнутой рубашкой, – что же ты так поспешно уехала из моего кафе?
Саша ничего не ответила.
– Думаешь, едва меня не запалила? – усмехнулся Эдик. – Тот гаишник меня чуть ли не с детства знает. А я никогда нигде не был замечен ни в чем таком... Вы бы видели, что за шоу эта сучка устроила на дороге, остановила гаишника... – он обращался к своим товарищам, – он чуть с катушек не съехал от всего происходящего...
Саша ничего не сказала.
– Да, задала ты мне работку, – прогудел одноглазый бородач, – никак я не думал, что ты через ворота проедешь... Думал – ты там же обосрешься возле тачки, и я тебя возьму тепленькую... с собой. На вид – такая мышка, напугать тебя просто, а ты, оказывается... Теперь вот тачку свою утопила. Опять же – нам убытки. Кстати, на будущее – никогда не доверяй дорогую машину обслуге на провинциальных автостоянках. За стольник они любого ублюдка пропустят к открытому капоту...
– Значит, – проговорила Саша, – это вы... ты испортил мою... машину Эльвиры Максимовны? А Эдик... То есть Семен Борисович – подобрал ее на дороге. Потом бармен... Потом – Федя-даун...
Все трое расхохотались. Засмеялся и Федя.
– А нашему дауну-то круче всех обломилось! – высказался сквозь смех одноглазый бородач. – Он нам такое порассказал про подсобку... Как ты там его безропотно обслужила... Легко тебя развести оказалось. А мы думали – ты с мужиками вообще не можешь...
– Что вам нужно? – глухо проговорила Саша, и смех тут же стих.
– Все дело в том... – медленно проговорил Эдик – очевидно, он был тут за главного, – дело не в том, что нам нужно, а – что нужно тебе. Поняла?
– Чего же не понять... – Саша попыталась усмехнуться, но усмешка у нее вышла какая-то кривая – как будто специально растянули рот резиновой кукле, – Эльвира Максимовна у вас. А теперь с меня вы будете требовать выкуп. Я правильно поняла?
– Несомненно, – откликнулся сзади Федя-даун.
Саша даже не оглянулась на него. Какое-то новое чувство входило ей в грудь – чувство непонятного торжества и смертного отчаяния. Она вдруг до остроты ощутила каждую клеточку своего тела, лица окружающих ее людей отпечатались в ее сознании фотографически четко.
– Дайте кто-нибудь сигарету, – неожиданно для себя попросила она.
Бармен-буфетчик не спеша прикурил сигарету и протянул ее Саше.
– Ничего у вас не выйдет, – затянувшись, проговорила Саша, – откуда я возьму деньги?
На лицах присутствующих отразилось недоумение.
– Ты что, – спросил бармен-буфетчик, – отказываешься платить выкуп?
– Рада бы, – пожала плечами Саша, – да нечем. У меня ничего нет. Одежда – и та чужая. Кстати, спасибо, а то у вас днем-то жарко, а ночью – жуть как холодно... К тому же – как я на людях покажусь?
– Ты хоть понимаешь, что ты сейчас подписала себе смертный приговор? – внушительно выговорил бородач и поправил черную повязку на глазу. – А на людях после этой нашей беседы ты вряд ли покажешься. Если только лет через пять, когда эту дорогу все-таки решат достроить, кто-нибудь найдет твои косточки...
Что-то дрогнуло внутри Саши, но она не могла сдержать себя.
