— А почему она стала работать официанткой в придорожном ресторане, обслуживая сидящих в машинах водителей?
— Это случилось уже после работы в компании. Она стремилась выйти на солидных мужчин, которые имели или могли иметь большие деньги. Она нашла Стэндли. Сейчас она уже не работает в ресторане.
— Вы догадываетесь, где они могут быть сейчас?
— Если бы догадывалась, не платила бы вам деньги.
— Что мне следует делать, если я обнаружу их?
— Просто сообщите мне об этом.
Я повернулся к Элси.
— После того, как я выйду отсюда, оставайтесь здесь минуты три, — распорядился я. — Слегка приоткрой дверь и в щель посмотри, есть ли кто-нибудь в коридоре. Если там никого не будет, все будет спокойно, то возвращайся в офис. На расспросы Берты не обращай никакого внимания, будь нема, как рыба.
Отвернувшись от Элси, я вновь обратился к Хейзл Даунер.
— Выходите отсюда вслед за Элси, — заявил я, — на лифте спускайтесь на первый этаж. На улице идите до большого универсального магазина. Он в одном квартала от нашего здания. В том магазине у женского туалета два входа. Войдите в одну дверь, а выходите из другой. Удостоверьтесь, что за вами никто не следит. Ежедневно в полдень выходите из вашей квартиры. Постарайтесь делать так, чтобы за вами никто не следовал. Заходите в будку платного телефона-автомата и звоните Элси в мой офис. Постарайтесь сделать ваш голос настолько резким, насколько это возможно. Скажите, что это Абигейл Смит, но при этом подскажите Элси, что гласные в ее фамилии «Смит» пишутся, как «уай» и «е» на конце. Спросите Элси, где же находится тот бездельник, ставший вашим мужем, которого я должен разыскать для вас. Элси объяснит вам, где вы сможете встретиться со мной, если у меня будут для вас новости. Когда будете набирать мой телефонный номер, убедитесь, что никто не следит за вами в этот момент. Вам все понятно?
Хейзл согласно кивнула. Я открыл дверь и вышел в коридор. Навстречу мне шел сержант Селлерс, уже одолевший половину коридора.
— Что-то ты слишком долго задержался в туалете, — с ноткой подозрения в голосе заявил Селлерс.
— Но это же за счет рабочего времени фирмы Берты, — уточнил я, — только таким образом я могу расквитаться с ней. Очень тронут вашей заинтересованностью в том, чем я занимаюсь. Спасибо.
— Куда ты теперь направляешься?
— На улицу.
— Я пойду с тобой.
— Какие могут быть разговоры, конечно, пойдемте.
Он спустился вниз на лифте вместе со мной.
— Я не позволю тебе пускаться на хитрости, — заявил Селлерс. — Запомни, умник, я намерен разобраться с этим делом без чьей-то помощи. Ты меня понял? Я намерен расколоть это дело без чьей-то помощи.
— Вот и прекрасно, — отметил я.
— Я не нуждаюсь в том, чтобы кто-то помогал мне.
— Не сомневаюсь в этом, — заверил я Селлерса. — В ярком лексиконе юности слово «неудача» отсутствует.
— Что это такое, черт побери, лексикон? — удивился Селлерс.
— Это — из греческого словарного запаса, — пояснил я.
— В один прекрасный день, — пообещал сержант Селлерс, — тебе не избежать хорошей взбучки.
— Мне уже доставалось, как следует.
— На этот раз тебе будет намного хуже.
Я заметил, как Селлерс бросил взгляд на табачный киоск.
— Пойдемте со мной немного дальше, — предложил я. — В этом же квартале в другом табачном киоске сигары продает весьма симпатичная блондинка. Хочу купить у нее коробку сигар. Парочку подарю вам.
— Ох, уж эти твои женщины, — вздохнул Селлерс.
— Ох, уж эти ваши сигары, — в тон ему протянул я.
Он пошел вместе со мной. Я купил коробку сигар. Половину содержимого коробки я отдал Селлерсу. Мне очень не хотелось заниматься подобным благодеянием, но я не мог позволить ему увидеть Хейзл Даунер, когда она вышла из здания. Впрочем, иногда бывает необходимо доставить радость и другому парню.
Глава 2
Юристконсультом по вопросам общественных отношений Национальной Ассоциации торговцев скобяными изделиями был Джаспер Диггс Кэлун. В его обязанности входила организация рекламы Ассоциации. Все в его офисе настраивало посетителя на то, что он вступал в помещение, в котором властвует динамичная личность.
У хорошенькой секретарши, чьи привлекательные формы не скрывала тесно облегающая фигуру одежда, на лице было выражение деланной невинности, которое, несомненно, тщательно отрабатывалось. Оно должно было свидетельствовать о том, что она и не догадывается о выставленных напоказ соблазнительных формах.
— Не могли бы вы сказать мне, что именно вы хотели бы обсудить с мистером Кэлуном, мистер Лэм? — спросила она, взглянув на меня своими большими голубыми глазами, в которых светилась наивная невинность.
— Весьма интересную проблему, касающуюся пост-общественных отношений, — пояснил я.
— Пост-общественных отношений?
— Совершенно верно.
— Не могли бы вы объяснить, что именно вы имеете в виду?
— Конечно могу, — заверил я ее, — я могу объяснить это всего лишь несколькими словами… мистеру Кэлуну.
Я одарил ее самой обаятельной улыбкой, на какую был способен.
Она встала из-за письменного стола и обошла его таким образом, чтобы я смог в полной мере убедиться в том, как тесно одежда облегает сзади ее фигуру. Вне всяких сомнений, я в этом убедился. Она проскользнула через дверь с надписью «Д. Д. Кэлун — личный кабинет» и по прошествии пары минут появилась вновь со словами:
— Мистер Лэм, вы можете войти. Ваш визит не был согласован заранее, но мистер Кэлун постарается передвинуть другие назначенные встречи с тем, чтобы встретиться с вами. Он только что вернулся с обеденного перерыва, и у него на столе целый список намеченных встреч; однако он готов принять вас прямо сейчас.
— Спасибо, — поблагодарил я ее и вошел в кабинет мистера Кэлуна.
Кэлун сидел за письменным столом, слегка наклонившись вперед, во всей его позе так и чувствовался избыток энергии. Его губы были подчеркнуто сжаты в одну тонкую линию. Маленькие усики были аккуратно подстрижены таким образом, чтобы и они носили на себе отпечаток неукротимой решительности, которая, впрочем, имела столь же искусственный вид, как и выражение невинности на лице его секретарши.
Он был широкоплеч, лет ему было чуть больше тридцати. У него были темные волосы, черные брови и острый взгляд серых глаз.
— Мистер Лэм! — воскликнул он, вставая с кресла и стремительно протягивая руку, словно выстреливая ее в поставленную мишень. Я вложил свою руку в его ладонь, но при этом слегка согнул пальцы в кулак, чтобы от его пожатия не вскрикнуть от боли. Могу поклясться, что он собаку съел на регулярном пожимании рук. И в этом проявлялась динамичность его личности.
