приговор. Относительно намерений бандитов я не питал никаких иллюзий. Наоборот, события, подсмотренные в прошлой жизни, убедили меня в том, что если кто-то кричит 'Брать живым', то этому 'кому-то' лучше живым не попадаться.

Вот и расселина. Я преодолел несколько метров одним прыжком и пробкой от шампанского вылетел на прибрежный песок. Ничего не подозревающая Ольга резвилась в воде, издеваясь над Альфой. А именно: сначала ныряет и далеко уплывает под водой, пока обеспокоенная овчарка вертит головой в поисках пропавшей хозяйки. Потом выныривает, и, притворяясь тонущей, подзывает Альфу к себе. И все начинается с начала. Давняя игра, которая так нравится им обеим.

В тот момент, когда я появился на берегу, Ольга, слава богу, как раз вынырнула.

– Ольга! – диким голосом заорал я, – Быстрей плыви на тот берег. Вместе с Альфой. На нас бандиты напали! Да сматывайся ты скорей!

Все-таки с женой мне повезло. Должно быть, феминизм не успел пустить в ней свои глубокие разрушительные корни. Она ничего не ответила, только взглянула… Но так, будто толкнула полуторачасовую речь с трибуны Государственной Думы. В этом взгляде было все – и понимание, и страх, и прощание, и даже надежда, которой уже не было у меня. Я смотрел вслед удалявшейся мощными гребками жене и мысленно шептал слова прощания, подслушанные, уже не помню, в каком фильме.

Прощай, прощай. Навек прощай.К берегам своих мечтаний отчаль,И прости, все, что было забудь.И в путь,Но любовь забыть не обещай.Прощай.

Топот ног за спиной, вернул меня к действительности. Нужно выиграть для Ольги побольше времени. Когда они увидят, что добыча ускользает, то могут пренебречь приказом главаря-Олега. И откроют стрельбу… Я встал посередине расселины, полностью перекрыв проход. На скалы они не полезут, значит, им придется пройти через меня. Из-за приказа: «всех брать живыми», и узости прохода, по которому подойти ко мне они смогут только по одному, – у меня есть шанс выиграть достаточное количество драгоценных минут.

Трое вооруженных людей подбежали к расселине и остановились, увидев меня. Я был безоружен, я был один, но все же они замерли перед входом, и начали тихо переговариваться. Не знаю, что было написано на моем лице, которое все кому не лень почему-то читают как открытую книгу, но желающих первым войти в узкий проход долго не находилось. Или это мне показалось, что долго, а на самом деле прошло совсем не много времени? Не знаю. Наконец они двинулись друг за другом, постепенно втягиваясь в горловину прохода. Первый шел, сняв с плеча карабин, и перехватив его двумя руками, видимо, собираясь воспользоваться им как дубиной. Все происходило в непривычном молчании.

Когда между нами оставалось меньше трех шагов, шедший впереди парень замахнулся, собираясь основательно приложить меня прикладом по голове. Я поднырнул ему под руку и, сократив дистанцию, ответил своим коронным левым апперкотом, потому что правой рукой до сих пор не мог шевелить без мысленных стенаний. До сегодняшнего дня я так никогда не бил. Раньше был азарт и спортивная злость – теперь всепоглощающая ненависть. Отчетливо хрустнули позвонки, и первый бандит, как подкошенный, свалился на руки шедшим позади дружкам. Из-за тесноты каменной щели, в которой не разминуться и двоим, упавший стал на время непреодолимой помехой. И пока молодчики возились, протаскивая его назад у себя под ногами, я получил небольшую передышку. К сожалению, очень небольшую.

Второй архаровец, ставший теперь первым, решил испытать на мне приемы восточных единоборств, которых неизвестно у кого нахватался. Даже не специалисту, было понятно, что он никогда не занимался этим всерьез. И потому попался на простейший прием боевого самбо, который я еще в армии довел до рефлекторного уровня. Любитель размахивать ногами, полетел на землю, ощутимо приложившись головой о каменную стену. Но и я был вынужден отступить.

Оставшийся на ногах третий бандит не спешил. Он положил карабин на приходящего в себя горе- каратиста, а сам вынул из кармана нечто, напоминающее обыкновенный фонарик. 'Электрошок, – промелькнуло в голове, – Надо быть поосторожнее'. Я полностью сконцентрировался на его небыстрых, плавных движениях, стараясь не пропустить готовящийся выпад. И потому не заметил, как за моей спиной неожиданно сгустилась тень… Резкий тычок в спину, сопровождаемый электрическим разрядом, на какое-то время удалил меня из реальности. Перед закрытыми глазами зарябило от звездочек, черточек и горошин, а когда я их открыл, то обнаружил, что лежу на берегу озера связанный по рукам и ногам. Быстрый взгляд на водную гладь проинформировал меня о том, что Ольга благополучно добралась до противоположного берега и уже успела скрыться среди подступающих к самой воде деревьев. Я с облегчением перевел дух. Миссия выполнена. И что там будет со мной дальше…

– А ты, оказывается, не слабак, – донесся до меня насмешливый голос Олега, который умудрился перелезть через скалы и спокойно подойдя сзади, на совесть обработал меня электрошоком, – Как ты ловко Жорику врезал! До сих пор в отключке…

Его полупрезрительный тон не мог до конца скрыть одобрительные нотки. Словно ему гораздо интереснее было иметь дело с сильным противником, чем вовсе не встречать сопротивления. Он наклонился надо мной, бесцеремонно разглядывая, как будто искал знакомые черты. Потом, видимо не найдя, равнодушно пожал плечами, но прежде чем отдать распоряжения своим подручным, как бы на всякий случай заглянул мне в глаза. И в этот момент я понял, что наше дело – труба…

Когда-то в безденежном студенчестве случилось мне две недели проработать санитаром в психбольнице. Больше не выдержал. Не могу я просто так людей бить, даже буйно-помешанных. Так вот, видел я там разных психов: и тихих, и громких… Всяких. Но на всю жизнь запомнился мне один маньяк, настоящий Чикатило, на чьей совести было столько крови и мучений, что хватило бы на 15 расстрелов. С виду, – обычнейший человек, никаких отклонений от нормы. Только глаза… Когда впервые наши взгляды встретились, меня передернуло. Передернуло и сейчас, потому что глаза Олега тоже принадлежали маньяку и садисту. Па-ба-ба-бам…

Пока меня связанного тащили обратно к Шум-горе, я все пытался просчитать, для чего мы понадобились Олегу живыми? Козе понятно, что он решил поживиться в этом погребении, и, значит, свидетелей не оставит. Дело ведь не шуточное, – нападение на археологическую экспедицию, пусть даже не вполне официальную. Тут попахивает всероссийским розыском. Тогда почему? Но однозначно просчитать психа еще не удавалось никому. Действует он всегда удивительно логично, но логика его отличается от общепринятой так же, как геометрия Лобачевского от геометрии Евклида. Поэтому, оставив безнадежное занятие, я стал потихоньку шевелить скрученными за спиной руками, пробуя путы на прочность. И о, чудо, скользкий капроновый шнур дал небольшую слабину. Теперь при известном усилии я смог бы освободить руки. Правда, оставались еще ноги, но нельзя же просить у Фортуны слишком много. Мне и так доставляло немало радости, что бандитам приходится туго, ведь кроме меня им приходилось нести еще и нокаутированного мною Жору.

Когда впереди показались знакомые очертания Шум-горы, я начал оглядываться в поисках Витьки и двух археологов. Что они с ними сделали? Ответ не заставил себя ждать: я без труда различил три фигуры, привязанные к деревьям у самого подножия кургана. Очевидно, мне предназначалось стоящее рядом четвертое дерево. Пока все ясно, но вот что будет потом? Когда меня подтаскивали к дереву, я успел разглядеть, что Витька стоит как-то странно – скособочившись. Тут в глаза мне бросились два кровавых пятна, расплывшихся у него на боку и на бедре. И не мне одному.

– Я же сказал: не стрелять на поражение! – рявкнул Олег на свою шушеру.

Должно быть, это произошло, пока я отдыхал от избытка электричества на песочке у озера, и потому не слышал выстрелов.

– Да мы бы его иначе ни за что не повязали бы, – принялся оправдываться здоровый рыжий парень, потирая руку, – ты посмотри какой у него ножичек! И протянул Олегу Витькин нож.

– Угу, – поддержал товарища тощий дылда с рукой на перевязи, – он даже раненный меня порезал, сука!

И, развернувшись, пнул Витьку по окровавленной ноге. Витька охнул, а я одним движением сорвав шнур и вывернувшись из рук моих растерявшихся охранников, прыгнул на связанных ногах к дылде, и протаранил кулаком его солнечное сплетение. Этот порыв мог дорого мне обойтись. На меня набросились сразу четверо и, повалив, попытались превратить в отбивную котлету, но властный голос Олега приказал:

– Прекратить! Стоять, я сказал! Поднимите его.

Вы читаете Пойти туда...
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату