Странно, очень странно. Никогда я ещё не просыпался с чувством недоумения. Моё тело никак не могло смириться со странным поведением помещения, где мы (я и тело) ночевали. Нет, я прекрасно помню, что ночью орки отвезли нас куда-то, в сомнительного вида корзине, быстро выгрузили в каком-то доме и разместили по комнатам ночевать. Но это не объясняет того, что проснулся я в какой-то тесной и тёмной каморке (она очень напоминала схрон контрабандистов на 'Легконогой Эль'). К тому же одинокая свечка, горящая в глубокой плошке, очень слабо освещала помещение. Но её света хватало, чтобы понять, что в доставшейся мне комнатёнке не было даже окна. Узкая кровать, тумбочка и рваный коврик — вот и весь сервис. Если бы память не утверждала, что нас спасли от стражи, я был бы уверен, что нахожусь в тюрьме (сырость и холод убеждали именно в этом). Но всё это было мелочью по сравнению с тем, что всё это архитектурное счастье вместе со мной явственно покачивалось!
Вы бы сказали, что на любом корабле меня качало бы точно также. Но, тогда было бы слышно плеск волн о борт корабля, поскрипывание такелажа, разговоры команды. А тут — совершенно тихо и покачивается! Жуть! Да где же это я? И где все?
Осторожно открыл дверь и выглянул. Никого. Длинный узкий коридор, несколько светильников на стене. Вышел. Справа по коридору ещё четыре таких же двери, как моя, слева окна плотно закрытые ставнями. И что мне теперь делать? Холодно, сыро, есть хочется и дорогу спросить не у кого. Пошёл на поиски кого-нибудь. Даже если нас всех во сне захватили в плен, то должны кормить. Наверное.
Ага! Слева дальше по коридору я увидел массивную дверь с высоким, мне почти по колено, порогом. Это должен быть выход! Может на улице найдётся кто-нибудь, кто объяснит мне происходящее. Судя по всему для того чтобы открыть дверь надо потянуть на себя. Осторожно повернул ручку и потянул. Безрезультатно. Потянул сильнее. Ничего не изменилось. Тогда я упёрся левой ногой в стену и изо всех сил дёрнул эту дверь на себя.
О, боги!
Меня спас от безвременной кончины высокий порожек, за который я успел ухватиться руками. С ужасом увидел странный дом, из которого выпал, весь окружённый плотным туманом. И, что самое ужасное, земли подо мной не было! Ну не может дверь находиться так далеко от земли, как тогда заходить в дом? Так что спрыгивать я побоялся, и правильно сделал. Потому что в разрыве тумана я увидел землю. Но какую! Игрушечную! Малюсенькие деревья и домики почему-то вызвали у меня панический ужас. Да где же это я?
— Куда-то собрался? — Спросил Рорин, втащив меня за шиворот в дом. — Опять ты лезешь, не спросясь. Пора бы уже и поумнеть.
Никогда не думал, что буду так рад услышать очередную нотацию от родственников, я даже не стал вслушиваться в воспитательный бубнёж дяди. Я был просто счастлив опять остаться в живых. Всё ещё продолжая что-то мне выговаривать, дядя за руку потащил меня по коридору и впихнул в комнату, где сидели дети храмовника.
— Сидите все вместе и не смейте выходить, пока не позову.
С этими словами Рорин закрыл за мной дверь. Дети молча уставились на меня, явно ожидая пояснений. Здесь явно просторнее — две кровати и стул, на него я и уселся.
— Ну? С чего это тебя к нам определили, натворил что? — Шасана явно изнемогала от желания узнать новости. — Где мы? И когда поедем в кланы?
— Да мы уже в пути. — Я с чувством превосходства взглянул на девушку. — Мы едем на тайном орочьем средстве передвижения. Летающий домик, называется 'драная жаба'.
Шасана в удивлении открыла рот, и тут всё впечатление испортил её братец — он стал истерически смеяться.
— Драная жаба! Ой, я не могу! Драная жаба! — Мальчишка хохотал, вытирая слёзы, и всё не мог успокоиться. — Ты бы не позорился со своим невежеством, Малыш. Ты же орк и это должен знать.
Я сделал вид, что его смех меня не касается. А сам стал вспоминать, как же Рорин назвал этот летающий дом. Начало слова не помню, но «жаба» точно присутствовала.
— Тебе откуда знать? Ты же не выбирался из своего поместья.
— Читать надо больше. Или старших слушать внимательнее. — Шасин с превосходством посмотрел на меня и продолжил. — В книге о путешествиях по орочьим землям было написано, что у морских кланов есть большие летающие лодки, дирижабли называются. На них очень удобно добираться в труднодоступные места. Из-за того, что вокруг нашего континента идёт очень сильное океанское течение, на водных кораблях доплыть до островов тяжело. Поэтому шаманы давно придумали эти дирижабли. Вот на одном из них мы и летим.
Опаньки! Это ж надо так проколоться! Был бы я на самом деле орком, то знал бы об этих «дирижабах», но мне-то никто о них не говорил! И как объяснить этому не в меру умному мальчишке моё полное незнание предмета?
— В нашем клане этими лодками не пользуются. Так что мне и не надо про них знать. У меня своих проблем достаточно.
— Да, да, конечно! — Ухмылка Шасина вызывала сильное желание дать ему по носу. — Интересно, чем ты так занят в своей степи, что тебе некогда узнать элементарные сведения о собственной расе. Какой-то ты странный орк.
— Какой есть, тебе-то что? Вы теперь вообще неизвестно кто!
Тут в наш разговор вмешалась и сестрица. Сначала она просто внимательно нас слушала, а теперь решила высказать своё мнение.
— Что значит неизвестно кто? — Шасана даже пересела ко мне ближе, чтобы не пропустить подробности. — От того что мы путешествуем с вами мы орками не стали.
Я, признаться, был удивлён их неосведомлённости. Неужели храмовник не сказал детям о кардинальной перемене в их судьбе. Времени было более чем достаточно, но он предпочёл держать детей в неведении.
— Разве отец не сказал, что вы теперь постоянно будете жить на землях кланов? Вы никогда не вернётесь в Чедан.
Брат с сестрой смотрели на меня в одинаковом изумлении. Всё ясно, Шас промолчал, а я теперь отдувайся за него. Может это секрет, а я разболтался. Ведь мне тоже никто ничего не говорил, а всё что я знаю — это результат удачного подслушивания и подсматривания.
— Ну, может быть, я что-то не так понял. Так что вы лучше спросите у своего отца.
Попытка увильнуть от ответа не прошла. Сестрице ещё можно было бы заговорить зубы, а вот с братишкой этот номер не пройдёт. Мальчишка вцепился в меня с такой хваткой, какой позавидовала бы любая сторожевая собака.
— Откуда ты это знаешь? Ты что-то слышал? Нечего теперь отпираться, ты уже проговорился.
— Почему я должен вам что-то рассказывать. Мы с вами не друзья.
Дети переглянулись между собой и решили пустить в ход самые тяжёлые аргументы для переговоров. Шасана сначала смотрела на меня жалостливым взглядом, а потом, убедившись в моём решении молчать, схватила меня за руку и стала горько рыдать.
— Ну, Мааалыш! Ну, миленький! Скажииии…
Нет, это же невозможно терпеть! Это же шантаж чистой воды! Что за семейка — достанет кого угодно. Я попытался освободить руку, но противная плакса вцепилась в неё, как клещ. Дочь храмовника так увлеклась процессом выбивания из меня нужных ей сведений, что стала подвывать в такт моим дёрганьям рукой. Мальчишка же сидел рядом и ждал момента слабости с моей стороны, что бы сразу задать нужные им вопросы. Вот поганцы! С такими талантами им нашлось бы тёплое местечко в Тайной страже какой-нибудь страны.
— Всё, прекрати свой вой. Я расскажу вам многое, но у меня есть условие.
— Мы на всё согласны, только скажиии…
— Подожди, Шасана. Раз начался серьёзный разговор, то надо сначала внимательно изучить условия. А потом соглашаться. Прекращай концерт, умойся и садись рядом.
