холодным. Солнечные лучи с трудом пробивались через кроны разлапистых елей и сосен, хотя там, наверху, судя по всему, был яркий и знойный полдень.
Полуэльф лежал на траве. Волосы разметались вокруг головы черным сиянием, несколько спутанных, влажных от пота прядей прилипло вискам. На алебастрово-белом лице застыла маска страдания.
Я вдруг испытала острое желание прикоснуться к бескровным губам, пропустить между пальцами черный шелк волос, дотронуться до прохладной мраморной кожи… Что за дикие шутки? Это же Вереск. Противный, заносчивый, высокомерный сноб, которого я терпеть не могу… Ну ладно, согласна, в последнее время он меня раздражает несколько меньше. Но он все еще опасен. И, если уж на то пошло, по-прежнему не в моем вкусе. 'Тебе это снится. Это не твои чувства ', - пояснил внутренний голос. Да уж, отличный сон. Доктор Фрейд аплодирует стоя.
Рядом с Вереском, опустившись на колени, застыл человек. Я не видела лица, но узкая кожаная куртка не скрывала очертаний фигуры. Женщина. Прошло несколько мучительно долгих секунд, затем она решительно вскинула голову и едва заметно наклонилась - словно собиралась поцеловать лежащего перед ней мужчину. Я ощутила болезненный укол ревности. 'Сон! Это всего лишь сон.' В следующий момент над ее головой взметнулся серебряный стилет - и стремительно полетел вниз, к распростертому на земле телу. Стремительно - и так медленно, что, казалось, я могла бы прогулочным шагом подойти к персонажам этой жуткой сцены и поинтересоваться, что происходит. Но я была призраком, сгустком сознания, способным лишь к бездейственному наблюдению. Я рванулась вперед, но у меня не было ног, чтобы двигаться. Беспомощный крик 'Нет!' умер, не родившись, - у меня не было голосовых связок, чтобы выпустить его наружу.
Длинное узкое лезвие без усилий вошло в грудь. Тело Вереска конвульсивно дернулось. Глаза распахнулись, тонкий покров льда дрогнул… В этом взгляде - взгляде, направленном на убийцу, - плавились, перетекая друг в друга, миллионы оттенков нежности. На меня никто никогда не смотрел… так. Но разве это важно теперь?
Картинка стала расплываться. Слезы, отрешенно подумала я, как странно, разве у призраков бывают слезы?
Девушка что-то произнесла на эльфийском. Вереск ответил - так тихо, что я не смогла бы разобрать слов, даже если бы понимала язык.
Когда я снова обрела способность видеть, он был мертв.
'Зачем?!'- безмолвно крикнула я, сама не понимая смысла вопроса. Зачем она убила его? Зачем он позволил ей это сделать? Зачем я наблюдала все это, хотя могла в любой момент прекратить этот кошмар и проснуться?… Теперь это все уже не важно.
Я потеряла… кого? Кем стал для меня темноволосый надменный полуэльф? Любимым? Другом? Братом? Всем вместе и чем-то большим. Он вошел в мое сердце стремительно и прочно, как узкий серебряный стилет…
'Это сон! Сон! Ты тут ни при чем!' - полузадушенно пискнул внутренний голос, но он был уже не в силах предотвратить надвигающуюся истерику.
Боль родилась где-то в бесплотной груди, стиснула спазмом отсутствующее горло и, наконец, прорвалась наружу безудержным рыданием. И вот тут у меня, наконец, появилось тело…
Тело сотрясала крупная дрожь, сердце колотилось бешено и аритмично, рубашка намокла от пота - словом, в наличии был полный набор симптомов пробуждения от кошмара. Вот только начавшаяся в этом кошмаре истерика никак не желала прекращаться. Меня рывком подняли за плечи. Я послушно села, инстинктивно подтянула к себе колени и уткнулась в них лицом. Женя протянул мне кружку с водой, но меня так колотило, что ее содержимое расплескалось по пути ко рту.
Господи, что происходит? Такого позорного срыва со мной не случалось уже лет семнадцать - с тех пор, как мне отказали в приеме в секцию фехтования. И уж конечно, ни один мужчина никогда не удостаивался столь бурной реакции с моей стороны. К счастью, где-то в самом дальнем закутке сознания сохранился трезвый наблюдатель, хладнокровно фиксирующий происходящее и оценивающий обстановку. Ночь еще в самом разгаре, до рассвета далеко. С той стороны костра торчит растрепанная голова Ника. Напугали ребенка, ироды! А вот и твой драгоценный полуэльф, живой и здоровый. Ну, может, не очень здоровый. Бледноват что-то… Ладно, бледный, как покойник. На лбу испарина, держится за сердце, дышит тяжело и неровно… Но ведь дышит же! Ничего с ним не случилось, прекращай рыдать. (К сожалению, никакого эффекта эти призывы не возымели.)
Женя, не сводя с меня встревоженного взгляда, покопался в своей сумке и вытащил из нее маленький флакончик.
- Выпей, это поможет.
В нос шибанул запах этанола, от которого меня едва не вывернуло наизнанку. Я отчаянно замотала головой.
- Пей, я сказал! - рявкнул Женя. - А то запихну это в тебя вместе с бутылкой.
Я одним глотком осушила флакон. Женя был прав: 'это' помогло. Истерика прекратилась мгновенно. Очень сложно, знаете ли, рыдать, когда глотка забита расплавленным оловом. Сколько градусов в этом пойле?!
- Спасибо, - искренне просипела я, когда мне, наконец, удалось протолкнуть в спаянное горло несколько глотков воздуха. Все-таки сожженная слизистая и тошнотворный травянистый привкус во рту - не слишком высокая плата за возможность контролировать свои эмоции.
- Ты в порядке?
Я сделала неопределенный жест рукой:
- Более или менее.
Голова была чугунная, сердце тяжело и часто бухало в висках, и я все еще не могла удержаться от судорожных всхлипываний, но в целом чувствовала себя на удивление сносно для человека, который две минуты назад бился в истерике.
Женя удовлетворенно кивнул и перевел взгляд на Вереска.
- А ты как?
Полуэльф поморщился.
- Скоро буду в норме. От ночных кошмаров еще никто не умер. Не волнуйся, у меня такое… бывает.
Я от всей души посочувствовала ему. Бедный парень, если ему регулярно снятся подобные ужастики, ничего удивительного, что он такой параноик. Только, ради всего святого, ПРИ ЧЕМ ТУТ Я?
- Надеюсь, это не заразно? - хмыкнул Женя, покосившись на меня.
- Нет. У Юлии, видимо, опять не к месту включился ее Дар, и она отреагировала на мои чувства со свойственной ей эмоциональностью. Не так ли, Юлия?
Вопрос был задан нейтральным тоном, но что-то подсказало мне, что он не хотел бы раскрывать подробности моего (нашего!) сна. Я молча кивнула.
Женька поджал губы и задумчиво покачал головой. По выражению его лица было непонятно, удовлетворило ли его наше объяснение, но вдаваться в дальнейшие расспросы он не стал.
- А у вас тут не скучно, как я посмотрю, - жизнерадостно заметил Ник. Теперь, когда выяснилось, что никто из участников так напугавшей его сцены всерьез не пострадал, происходящее стало казаться ему забавным приключением.
- Да уж, - с мрачной иронией согласился Вереск. - Обхохочешься.
Я закуталась в одеяло, придвинулась поближе к костру, надеясь унять теплом нервную дрожь, и украдкой посмотрела на полуэльфа. Он совсем не выглядел удивленным тем, что какая-то посторонняя девица запросто влезает в его сновидения. Может, он не понял, что я видела тот же сон (сама я почему-то в этом ни секунды не сомневалась)? Да нет, тогда бы он обязательно расспросил, что именно меня так взволновало. Скорее всего, отлично понял - и именно поэтому отмалчивается.
Я не стану докучать ему вопросами. Но один- самый важный - все-таки задам.
- Эта женщина… там, во сне… вы ее… знаете?
Проклятье! Ну почему, почему мой дурацкий язык в иные моменты болтает, как помело, а когда понадобилась капелька смелости, малодушно заменил интимное 'любите' на нейтральное - и совершенно бесполезное - 'знаете'? Разумеется, он ее знает. На незнакомок не смотрят так, что у постороннего наблюдателя плавится спинной мозг.
