потом додумаю! А ведь не зря я его крокодилом обзывала, вот и чешуя на нем, как на моей сумочке! Дорогущей, между прочим, сумочке, на последние пару зарплат купленной, эх, хдешь ты теперь, родимая! Так, а я-то где?! Этот тип сомнительной рептильной наружности упоминал и название озера, и какую-то тезару.
Ох, и раздражает же взгляд спасителя моего, как раздевает прямо. После этой мысли пришла другая, что раздевать взглядом меня как раз не обязательно, одёжка облепила тело, да так что цветочки на бюстгальтере разглядеть можно. Но орать и ногами топать не стала, снова в воду не хотелось! Поэтому пристроила я сбоку, с левого, метелку, и начала активненько по сторонам смотреть. Ну, из увиденного, кроме рептилии, на хвосте которой я так удобно устроилась, ничего особо мистического, чудесного и потустороннего не было, и все внимание пришлось уделять хранителю озера, а ведь так не хотелось! Мне страшно на него смотреть, было что-то такое в его глазах, поистине внушающее ужас. Да, его морду, похожею на череп змеи, только увеличенной в сотню раз, я надолго запомню, и не забуду клыки ,выпирающие из пасти на сантиметров тридцать, а уж эти наросты на голове у него ну или гребни, уж не знаю, как правильно назвать, так во сне сниться будут, кошмарном.
– Уж, лучше гребни, так будет правильнее, – прокомментировал мою мысль хранитель.
Ээээ, я не поняла, это я вслух сейчас его обглядывала да комментировала?! Ну совсем с ума сошла девка!
– Нет, не вслух, но это мне не мешает вам отвечать, леди Ветка. И я позволю себе несколько уточнений: я не имею отношения к змеям, но что бы вам было проще, то я дракон, хотя население Тезара называет нас водяными стражами или элементалями природы. И да, я в состоянии читать ваши мысли. Вопросы будут?
После этого мыслей в голове не осталось, дельных, по крайней мере, наверно испугались, что их кто-то еще узнает. Короче, очень весело, ну да ладно! Я все-таки почти Йожка, не пропаду!
– Вопросы? Ну, естественно будут! Очень бы хотелось знать как вас зовут, почему я тут, в смысле в другой мир не собиралась вроде как, что за мир такой, и главное как из него выбраться?
Пока я перечисляла то, что меня беспокоит, этот элементаль все пытался поймать мой взгляд! Но я решила, что хорошего помаленьку и нечего этому рептилию в моей голове копаться, и потому прошептала заговор, не шибко сложный, но такую ментальную защиту ставит, загляденье!
Бабка Йожка Прынцесса
Думай, Бабка, думай! Ты ж не зря свой хлеб с маслом и икрой на завтрак кушаешь… что я там недавно про кровь говорила? Ну, уж если не это… то не поможет ничто!
Я с трудом подтянула к себе палец, тяжело вздохнула… заранее пожалела себя, любимую… вытолкнула изо рта тряпку и куснула со всей дури.
– Ты что это там делаешь, ведьма?! – Отбросив в сторону сумку, рванулся ко мне Атаний.
Поздно! Злорадно хмыкнула я, чувствуя, как по телу прокатилась уже знакомая волна резкой боли. Да и не такой уж резкой, как в первый раз. Видимо, организм постепенно привыкает!
Атаний охнул и отступил назад, а я опустила вниз лапы, и спрыгнула с кресла, удивляясь, куда делись стягивающие меня веревки.
Наверное, туда же, куда раньше исчезала метла и сумка, само пришло в голову понимание.
Первым делом я кинулась к сумке, и отодвинула ее подальше от беспардонного гнома. Потом зубами подтащила к ней метлу и села рядом, бдительно поглядывая на растерянного Атания.
Попробуй только сунуться, фашист, узнаешь, какой длины у Йожек когти!
– А… – Растерянно попытался что-то выяснить гном, но тут раздался топот нескольких пар сапог и в комнату ворвался Талм.
А за ним староста и еще несколько плечистых лесорубов.
– А где? – Уставился на пустое кресло младший и вдруг заметил на кровати меня. – ВИЯ-аааа!
– РРРР! – Злобно оскалила я зубы на рванувшегося ко мне парнишку. – Не подходи, предатель!
– Вия… это же я… Талм… – Растерянно остановился он. – Ты что… меня не узнала?!
– Прекрасно узнала, предатель! Втерся в доверие, лгун, а как только я в человека превратилась, сразу с веревками набросился! Не подходи! А то я за себя не отвечаю!
– Нет… это не может быть… – На его глазах снова висят слезы, но меня этим больше не проведешь!
Не там лохушку искать вздумали, господа лесоводы!
– Может… – Виновато бормочет Атаний. – Я сам видел, как она снова в метаморфа превратилась!
– Вия… – В зеленых глазках плещется виноватое раскаянье. – Но мы же не знали!
– Опять врешь! – Злобно рычу я. – Как это не знали, когда я сама вам сказала, кто я!
– Мы не поверили… – На низко опущенное лицо волной свешиваются зеленоватые волосы.
– Потому что сами привыкли врать! Вот и другим не верите! – Отрезала я. – К вам со всем добром, гномку эту выдала… твоих друзей развлекала… а ты на меня с веревками! А если бы я перекинуться не успела, что вы со мной делать собирались? Ну, рассказывайте!
Атаний огорченно пыхтит, у Талма слезы уже ручьем, но я все дожимаю… Пусть пораскаиваются, им полезно!
Они же не представляют, как я перепугалась на самом деле! Сразу историю своего мира вспомнила, когда даже не по подозренью, а по простому наговору, по доносу завистливой соседки или похотливого гаденыша женщины шли на страшные муки и на костер!
-Вия… – Решил, наконец, вступится староста. – Ты прости их… ничего плохого мы бы не сделали… мы всегда проверяем, если кто подозрительный попадется… а ты правда, можешь… вот так… когда захочешь… в человека превращаться?
Ага! Фигушки вы меня обдурите! Я-то до сих пор помню, что в человеческом виде накрепко связана веревками!
-Могу, но не буду! И вообще, минуты лишней с вами не останусь! Утречком пораньше и улечу, а сейчас выходите все отсюда, я устала!
Сама им так командую, а сама смотрю, успею в окно, если что, выпрыгнуть, или нет?!
И сумку бы прихватить не мешало! А вот метла и сама прилетит, такое на ней заклятье!
Но гномы послушно потихоньку из комнаты выходят и дверь за собой прикрывают.
Так, это хорошо, что я сейчас снова кошка! Слух у меня в этом облике намного тоньше!
Подкралась к двери, ухо приложила, все они ушли или нет?
Нет, не все. Кто-то потихоньку неподалеку носом хлюпает, и я даже точно знаю, кто!
Но на жалость больше не поведусь, хватит, дожалелась! Они может и правда, ничего бы плохого не сделали, только я вовсе не мышь белая, чтобы позволять над собой эксперименты проводить!
И про утро я вам специально заливала, вот сейчас соберусь, на метлу сяду… только вы меня и видели!
Достала я зубами из сумки булавку и долго мучилась, прежде чем придумала, как её пристроить к спинке кровати, чтобы можно было быстро палец уколоть.
А потом снова произвела над собой знакомый ритуал, и оказалась лежащей на постели лицом вниз. Со связанными руками и ногами. Ох, же и бестолковая! Опять не подумала, что человеком так лежать мне будет не удобно!
Зато заклинание для клубков само всплыло в памяти и через миг веревки лежали у моих ног, смотанные в два ровных мотка.
Так, теперь займемся подготовкой. Настроение у меня боевое… только всхлипы за дверью начинают на нервы действовать. А не слишком ли я поспешила, окончательное решение принимать? Ну, да ладно, сначала дело, потом все остальное. А приготовить мне нужно многое.
Достать в потайном кармашке простенький на вид мешочек, развернуть.
Некоторые, очень нужные предметы рассовать по карманам, остальное рассортировать по степени нужности.
Поправить макияж и прическу, брызнуть духами, протереть углом коврика ботиночки, ну вот я и в ажуре!
Засунуть сумку в мешок вместе с курткой и метлой, шепнуть заветное словечко… и у меня в руках небольшой кошелечек, в виде кисета.
Его я повесила на шею, под платье, проверила еще раз, все ли предусмотрено… и вперед!
На кухню, разумеется.
Нет, сначала я, конечно решила, что улечу отсюда немедленно, но поразмыслив, решила дать гномам второй шанс.
В чужом мире нужно быть крайне осторожной, если хочешь выжить… а я очень хочу. Потому и останусь тут до утра. А утром раздобуду местную одежду, запасусь едой и… неплохо бы разжиться здешней валютой, боюсь, моя карточка туземных банкиров не впечатлит!
Поэтому радуйтесь, гномы, сегодня мы идем к вам! Открывая дверь, пробормотала я, и сразу наткнулась на опухшие от слез глазенки Талма.
Эх, гном, ну сколько раз тебе говорить, что мужчины плакать не должны?!
Стажерка Зельда
Привели меня, стало быть, в покои урчиева сына. А там… Мать честная! Духота стоит страшенная, потолок чесночными плетенками увешан, на подоконнике ягоды рябиновые рассыпаны – погнили уже… Видать, от нечисти спаленку прятали – да болезнь приманили. Хвороба-хворобушка в духоте почивать любит, на мягких перинах.
– Огляделась, странница? – тихо урчи спрашивает. Присмирел – верно, за сына взабыль боится. – Вылечишь моего Кирия?
Я киваю – вылечу, мол. А про себя думаю: одним глазком сейчас посмотрю, что за немочь сына урчиева одолела, ежели не по силам будет мне ее одолеть – через окно сбегу, в полях схоронюсь.
Подхожу к ложу богатому ближе.
Лежит Кирий на льняных простынях, на пуховых перинах. Одеяло из доброй шерсти сделано, беленой, по краю синий узор вьется. У многих здесь такие узоры на одеже – от духов, от навок хозяина охраняют. Изможденный парнишечка, бледненький, но все ж видно, что красавец растет: кудри густые, темные, как у отца, кожа светлая. Лицом Кирий, верно, в мать пошел – черты тонкие, почти девичьи… Ну да ему
