Туманное Звено. Стихотворения

неотразимый и нежданный дар.
Но усмиренно удалится в землю,
пройдя по стержню, грозовой удар.

СКАЛА

Тот знает, кто во тьме себя искал,
что не всегда смеются зубоскалы,
что слезы в пьяный капают бокал,
что над собою плачут даже скалы…

Где пахарь, и стрелок, и рыболов
приподнимают шляпы с петушками,
там гребни горных сахарных голов
стоят под сахарными облаками.

Там реет петушиное перо
над войлоком тульи и над забором,
и ветровое горное ребро
спускается невозмутимым бором.

Должна еще одно сказать я вам:
там есть необычайные утесы…
Край шляпы прижимая к головам,
на край скалы глядят каменотесы.

Не на вершину, в мире тишины,
где снег, как серебро, средь камня вкраплен,
а ниже — на отвес глухой стены —
той, из которой выступают капли…

Ту влагу твердокаменных пород
не сушат даже горные морозы.
Взгляните: из скалы — из года в год —
сочатся человеческие слезы.

Известно ль вам, что сладостную соль
родит сама в себе порода эта?
Что настоящая пронзает боль
и вымышленную любовь поэта.

РАЗДВОЕНИЕ

Не видя караваев хлеба,
из войлока создав диван,
под снежной пеленою неба
ведя собачий караван,
разбуженная тишиною,
связав со снегом жизнь свою
не самоедкой ли смешною
я перед вами предстою?

В одной из жизней самоедкой
я, без сомнения была:
саму себя душою едкой
люблю я разъедать дотла…

Сплетутся мысли пауками
(опутать сердце разум рад!)
и головными хоботками
изъеден мой сердечный клад.
К нему сиянье не вернется,
хотя он, как и прежде, чист:
он потемнеет и свернется,
как змейка иль осенний лист.

ПЕЧАТЬ

Под осень мысль сидит на берегу,
блестящих рыб ловя рукой искусной.
Хотя себя от чувств я берегу,
в основе мысли есть обычно чувство.