Увидев катафалк, он покрылся испариной.
— Неустойка плюс тот факт, что главный герой был назван моим именем.
— Подойди! — сказал Джесси. — Прямо сейчас!
— Боже мой! — всхлипнул Рэнк Мак-Грю. — Что вы собираетесь сделать с юностью Америки?
Он прикрыл глаза и двумя руками стал искать револьвер в кобуре, серьезно ожидая горячего свистящего удара пули в живот. Он услышал вздох толпы, и, продолжая доставать револьвер, вскинул взгляд на Джесси. Тот целился в него из шестизарядного револьвера.
Джесси покачал головой.
— Так я и думал, — разочарованно сказал он. — Этот парень и помаду достать не может.
Рэнк плакал.
— Джесси. — Он умоляюще протянул руку, и револьвер болтался у него на пальце. — Джесси, дай мне передышку. Пожалуйста, дай мне передышку, Джесси!
Он опустился на колени, тихо плача.
— Джесси… Я слишком молод, чтобы умирать. У меня есть мать, Джесси. У меня есть очаровательная маленькая старая мама, которая находится на моем иждивении.
Он бросил свое оружие в пыль и подтолкнул его к Джесси.
— Вот… возьми. — На рукоятке настоящая жемчужина. Ее прислал клуб его поклонников из Бронкса. — Возьми все, Джесси, возьми все.
Джесси холодно смотрел на него.
— Ты говоришь, что тебя выдвинули на соискание «Эмми»? Парень, выше головы не прыгнешь.
Рэнк почувствовал прилив надежды, поскольку ни одна пуля не попала в его тело.
— Что скажешь, Джесси? — упрашивал он. — Дай мне шанс. Я сделаю все, что ты скажешь. Все на свете. Я серьезно — все. Только скажи, и я сделаю это.
Револьвер в руках Джесси опустился. Он задумчиво посмотрел на Рэнка.
— Все? — переспросил он.
— Только скажи!
Джесси задумался и почесал подбородок.
— Шериф, — тихо произнес он. — Возможно, мы заключим сделку.
Он поковырял языком в зубе.
— Я просто не уверен, что это именно то, что нужно, но я обдумаю.
Рэнк затаил дыхание.
— Ты хочешь сказать… ты хочешь сказать, что не собираешься меня убивать?
Джесси Джеймс покачал головой.
— Нет, но вот что я собираюсь сделать. Я присмотрю за тем, чтобы ты играл намного лучше. — Он показал на небо. — Может быть, мы все там трупы, но мы все чувствуем.
И он снова достал курительные принадлежности. По дороге с площади он ловко и грациозно скрутил сигарету. Только один раз он остановился и взглянул на Рэнка.
— Я все это обдумаю, — сказал он и зажег сигарету. — Я все это обдумаю на досуге.
С этими словами он исчез на глазах у Рэнка Мак-Грю.
— Джесси! — крикнул Рэнк. — Джесси…
— Джесси! — крикнул Рэнк, и съемочная группа озадаченно посмотрела на него.
Рэнк стоял у стойки и смотрел на свое отражение в зеркале. Он мог видеть осветителей наверху, а у себя за спиной — Сая Блэттсбурга и оператора.
Сай спешил к нему с тревогой в глазах.
— Ты в порядке, Рэнк?
— Да, — слабо отозвался тот. — Да, я в порядке, но куда вы все уходили?
Он осмотрелся.
Режиссер обменялся взглядами со своей группой. Голос свой он контролировал как никогда.
— Куда мы уходили? Мы были здесь, Рэнк. Мы все время были здесь. Ты уверен, что с тобой все нормально?
Рэнк сглотнул.
— Уверен… уверен, что со мной все прекрасно — просто чудесно.
Он оглядел декорации.
— Ладно, — продолжил Рэнк. — Давайте займемся делом. Кадр 113/Джесси на полу.
Он озадаченно вздохнул. Усилием воли он заставил себя оглянуться в ту сторону, где лежал жалкий эрзац Джесси.
— Ты думаешь, что он без сознания, — подсказал Сай, — и он пытается выстрелить тебе в спину. Ты падаешь на пол, переворачиваешься с револьвером в руке, который ты выхватил из кобуры.
В этот момент кта-то просигналил в его «ягуаре».
— Вас хотят видеть, мистер Мак-Грю, — сказали снаружи. — Этот человек уверяет, что он ваш агент.
Рэнк заволновался: — Мой агент?
Сай Блэттсбург закрыл глаза и досчитал до пяти.
— Послушай, Рэнк, — с легкой дрожью в голосе сказал он. — Я не знаю, в чем там дело. Поэтому выйди и поговори с агентом. Узнай, что ему нужно, чего хочешь ты, и что мы можем снимать.
Рэнк в трансе вышел из салуна и как вкопанный остановился на верхней ступеньке крыльца. Словно ничего и не было, у крыльца был припаркован красный «ягуар». Бычьи рога на капоте напоминали о реальной жизни идола старых и молодых, но возле автомобиля стоял призрак. Это был настоящий Джесси Джеймс. На нем были бермуды, итальянская шелковая рубашка из ткани, имитирующей газету, и розовато- лиловый берет. Он по-прежнему курил самокрутку, но использовал мундштук. Джесси сделал глубокую затяжку, стряхнул пепел и подмигнул Рэнку, который стоял наполовину оцепенелый от страха, наполовину в подступающей коме.
— Как поживаешь, шериф? — тепло обратился к нему ковбой. — Ты говорил — все. Все, что я скажу. Так вот, из фильма в фильм я буду возле тебя и прослежу, чтобы ты больше не задевал ничьих чувств.
Он вытащил изо рта мундштук и задумчиво осмотрел его, затем поднял голову и улыбнулся.
— Ну, а теперь слушай меня внимательно. В этой самой сцене парень, который играет меня, в спину тебе не стреляет. Он потерял много крови и слабее марихуаны. Однако у него хватает сил подняться и выбросить тебя в окно. После этого он смывается. — Он вставил мундштук обратно. — Врубился, шериф?
Рэнк смотрел на него во все глаза.
— Выбрасывает меня из окна? Рэнка Мак-Грю?
Глаза Джесси сузились в щелочки еще почище, чем смотровая щель танка «Марс III». Его зрачки уподобились боеголовкам атомного орудия.
— Ты меня слышал, шериф, — сказал он. — Вышвыривает тебя в окно и смывается.
Рэнк испустил глубокий вздох, повернулся и вошел в салун.
До Джесси донеслись гул голосов и пронзительный вопль Сая Блэттсбурга. Люди бормотали:
— Он что, не в своем уме? Что делает Джесси Джеймс?
Джесси улыбнулся, вынул сигарету из мундштука и раздавил окурок подошвой мокасин из патентованной кожи.
Внутри раздался другой голос.
— Кадр сто тринадцать, дубль первый.
Послышались звуки борьбы, и Рэнк Мак-Грю вылетел в окно, разбив его на сотни осколков. Джесси подошел к нему и постоял над ним, а потом пошел к «ягуару» и взял с переднего сиденья листки бумаги.
— Я прочитал то, что вы снимаете на следующей неделе, шериф. Ты будешь рнимать те кадры, в которых с помощью подставки от лампы выбиваешь револьвер из рук Фрэнка Джеймса с высоты четвертого этажа, находясь на целых полквартала в стороне от него.
Рэнк медленно и болезненно поднялся на ноги.
— Тебе не нравится? — мягко спросил он.
