Инверо привязал лошадь и пешком проводил Мак-Нивена вверх по склону, где был ручей. Великая тишина лежала под ветвями пихты, которые останавливали солнечные лучи и давали причудливый сумрак к ужасу Мак-Нивена, но Инверо был слишком занят, чтобы замечать это. Около высокой скалы он нашел крошечный ручей, падавший с крутой насыпи, и приказал: — Иди за мной вдоль ручейка и не отставай.
Мак-Нивен карабкался вслед за своим проводником, не отставая, и правильно сделал, поскольку, поднявшись, Инверо резко повернул и был поглощен чащей вечнозеленых деревьев. Мак-Нивен последовал за ним и нашел Инверо возле низкого, нависающего уступа.
— Под ним, — сказал помещик, — ты найдешь надежное укрытие. Ближе к сумеркам я принесу тебе еду. Так лезь туда поскорее.
Мак-Нивен наклонился, чтобы заглянуть под уступ.
— Да ведь тут места не больше, чем в лисьей норе! — воскликнул он. Как я там умещусь?
— Один раз тут прятались даже двое, — ответил Инверо. — Одного звали Вильям Уоллес, а вторым был Роберт Брюс. Но это было четыреста лет назад, и тайна этого места передавалась от одного владельца Инверо к другому до наших дней. Вот почему в настоящее время только мне известно об этой норе.
— Но если другие ее найдут, они превратят лисью нору в западню, возразил Мак-Нивен. — Я ведь не Уоллес, не Брюс…
— Это мне известно, — вставил Инверо с ноткой сарказма в голосе. — Они были смелыми шотландцами; возможно, таких больше нет. Но мои предки давали убежище тем, кто в этом нуждался, а они, в свою очередь, хранили об этом молчание. Я предлагаю тебе безопасность на тех же условиях.
Поскольку Мак-Нивен все еще колебался, Инверо наклонился и первым просунул ногу в нору, вьющуюся под скалами. Он целиком пропал из вида, затем из глубины раздался его голос: «Спускайся следом за мной!»
Осмелев, Мак-Нивен полез в нору и нашел Инверо в пещере с высоким потолком, находящейся под крутым склоном долины. Оттуда Инверо повел Мак-Нивена во внутренние пещеры, где со скал стекали капли чистой воды.
— Здесь ты найдешь воду для питья, — сказал помещик беглецу. — Еду я принесу позже, как обещал.
Инверо протиснул свое полное тело через отверстие и отправился вниз, к тропе. Когда он оглянулся, то увидел бледное, нервное лицо Мак-Нивена, выглядывающего из норы, но тот мгновенно пропал из виду, поскольку оба услышали отдаленные крики людей и приглушенный лай собак, указывавшие, что преследователи приближались к долине. Однако они прошли мимо, когда Инверо вернулся к терпеливо дожидавшейся его лошади. Он въехал на гору и повернул к следующему холму, за которым было его поместье, окруженное фермами.
Там Инверо встретил местного крестьянина по имени Драммонд, ожидавшего хозяина. Тот мял в руках свою шапку, затем начал:
— Мы преследуем убийцу, господин, пока остальные его ловят, я ждал вас здесь, чтобы сказать. Ваш кузен, Ян Кемпбелл, — ну, господин, дело было так…
Инверо понимающе улыбнулся. Его кузен Ян был на несколько лет моложе, но они были как родные братья. Ян, смелый, стремительный, готовый принять любой вызов, был как раз тем человеком, кто способен возглавить охоту на убийцу. Инверо понимал теперь, почему преследователи шли за Мак-Нивеном по пятам, если их вел Ян.
— Ты должен передать мне что-нибудь от Яна?
— В некотором роде, но не совсем так, — Драммонд остановился, беспокойно скручивая шапку. — Мое поручение касается вашего кузена. Его убили, причем хладнокровно, сэр! Поскольку убийца отправился по этой дороге, мы решили предупредить вас об опасности…
Драммонд замолчал. Краска сбежала с лица Инверо, а его тело качнулось, как от неожиданного приступа головокружения. Драммонд, ничего не зная о встрече Инверо с убийцей, приписал его ошеломленное молчание единственно известию о смерти Яна. Извинившись, крестьянин поторопился присоединиться к преследователям, оставив Инверо перед входной дверью. Прошли долгие минуты; затем Инверо, как в трансе, вошел в дом и молча прошел на кухню. Слуги, как и члены его семьи, до которых весть уже дошла, не беспокоили своего хозяина, понимая, что господину захочется побыть наедине со своим горем. Инверо действительно этого хотелось, но сначала он должен был выполнить свой долг. В кухне он отрезал куски от холодной говядины, толстые ломти сыра и завернул их в плоские круглые лепешки. Покончив с этим, он отвел в стойло лошадь и, прихватив фонарь и узел с едой, пошел назад сквозь сгущавшийся мрак над уже темной долиной.
Там он зажег фонарь и пошел к норе, где позвал Мак-Нивена.
Беглец узнал голос помещика и подошел к выходу из пещеры, чтобы получить еду. Мрак в пещере был не по душе Мак-Нивену, и его голос звучал как хныканье.
— Вы не можете оставить меня одного — здесь страшно.
— Так и должно быть, — холодно отозвался Инверо, — для человека, чьи руки в крови. Я обещал тебе убежище и ничего больше.
— Но как я узнаю, что путь свободен?
— Завтра я опять принесу еду и скажу тебе, если поиски закончатся. Тогда будет лучше, чтобы ты ушел до того, как я пожалею о своем обещании.
В мрачном настроении Инверо возвращался домой, потушив фонарь, когда попал в полоску лунного света. За его спиной шепот потревоженных ветром пихт, журчание ручья звучали как странные, насмешливые голоса. На пути в свое поместье у него возникло чувство, что за ним кто-то идет; через определенные промежутки он быстро оглядывался, желая увидеть Мак-Нивена, убийцу, который поддался подозрительности и до того обнаглел, что крадется за ним от пещеры.
Но в лунном свете виднелись только переплетения ветвей, недвижные очертания холмов, фантастические силуэты. Вскоре, словно встречая хозяина, проступили белые стены ферм, затем сам каменный дом с темными окнами. Инверо вошел и сразу направился в свою комнату. Там он пытался уснуть, ворочаясь в кровати, однако события минувшего дня растревожили его.
Встреча с Мак-Нивеном, клятва, которую он невольно дал, то, что его кузен Ян был жертвой этого убийцы, — все это несло на себе отпечаток судьбы и взбудоражило воображение горца. Почти вслух Инверо пробормотал: «Интересно, бывало ли такое с кем-нибудь раньше?» Затем, желая выяснить это, он зажег пару свечей на стоявшем рядом столе и выбрал книгу с полки над ним. Том содержал пророчества Койннича Одгара, знаменитого ясновидящего, способного предсказать события на сто лет, причем многие из этих предсказаний сбылись в предыдущие годы.
Когда Инверо листал истлевшие страницы, странное явление вызвало у него сначала раздражение, потом замешательство. Это было повторяющееся дрожание языков пламени свечей. Оно не могло быть вызвано сквозняком, поскольку дверь в коридор была плотно закрыта. Окно было отворено, но снаружи не было ни дуновения, это было видно по листьям, которые были недвижимы, словно замороженные серебристым светом луны. И все же язычки пламени продолжали дрожать. С их колебаниями Инверо охватило сверхъестественное чувство, изменившее ритм его сердцебиения. Затем, когда он попытался избавиться от этого ощущения и вернуться к книге, чья-то тень медленно пересекла страницу.
Инверо поднял взгляд, и леденящий страх исчез, поскольку его сердце наполнилось неожиданной радостью. Около кровати стоял его кузен, Ян Кэмпбелл, изучая его остановившимся, мрачным взором. Ян здесь — все-таки жив! Слова радости сорвались с его губ только для того, чтобы так же быстро стихнуть. В дрожащем свете лицо Яна было белее воска свечей, только кровь из-под слипшихся светлых волос струилась по его щекам и подбородку к открытому воротнику разорванной куртки. Там Инверо увидел огромные глубокие раны на горле и груди. Любой из них было достаточно, чтобы вызвать его смерть, поскольку куртка тоже была окровавлена.
Губы Яна едва двигались, когда он проговорил глухим голосом:
— Не укрывай убийцу, Инверо! Кровь должна пролиться за кровь!
Инверо недоверчиво прищурился. В то же мгновение образ Яна пропал. Это не могло быть сном,
