лекарства цыган, передаваемые из поколения в поколение, предназначены для всех, кому они могут пригодиться, а не только для цыган. И продолжала объяснять:
– Бутылку следует закопать на двенадцать недель, да так, чтобы горлышко ее смотрело на восходящее солнце.
Сейчас Витус больше не сомневался, что Антонио вот-вот очнется.
– И какое же воздействие этот эликсир оказывает? – полюбопытствовал он. Ритуалы, сопровождавшие изготовление эликсира, его не очень-то убеждали, но о лечебных свойствах омелы он был наслышан.
– Этот живительный эликсир укрепляет защитные силы организма, в том числе и те, которые противодействуют смерти! Омела с ее таинственными силами приводит в равновесие все соки организма и укрепляет сердце. Она важнейшая изо всех известных целебных трав, о чем говорят и многочисленные ее прозвища: «колдовская травка», «метелка грозы» и «крестовая трава». Это только некоторые из них...
Веки Антонио чуть-чуть приоткрылись, что, между прочим, никто, кроме Витуса, не заметил, потому что все остальные внимательно прислушивались к словам Тирзы.
– Антонио! – воскликнул Витус. – Ты меня слышишь?
Тот, наконец, совсем открыл глаза.
– Что... такое... случилось? – проговорил он едва слышно.
– Урра-а-а! – Магистр был первым, кто понял, что произошло. – Он жив!
– Антонио! – воскликнул Лупо.
– Он опять с нами, си? – в голосе Церутти прозвучало огромное облегчение.
Все заговорили, перебивая друг друга.
Тирза взяла большую ложку и влила в рот Антонио свой эликсир. Потом еще и еще раз. Эликсир свое название «живительный» оправдал с честью: Антонио начал понемногу приходить в себя. Лицо слегка порозовело, он даже попытался приподняться на локтях.
Однако Тирза ласково уложила его на место.
– Не торопись, дружок, – сказала она. Это прозвучало почти по-матерински, хотя она была старше его от силы года на два. – Успеешь еще попрыгать и покувыркаться. Что в воздухе, что на земле. – И опять влила в него несколько ложек эликсира.
– Какая все-таки мерзость эта штука! – скривился раненый.
– Зато помогает.
Антонио обвел взглядом всех собравшихся. Взгляд его остановился на Лупо, который стоял с мертвенно-бледным лицом.
– У тебя что-нибудь болит, братец? – спросил он.
Лупо судорожно сглотнул, стараясь не расплакаться.
– Нет, у меня ничего не болит!
Они провели еще две недели в лагере неподалеку от Роденьи, и все это время погода, словно извиняясь за бесконечные дожди, стояла распрекрасная.
Теплое солнышко, регулярный прием пищи и не в последнюю очередь заботливое внимание Тирзы стали залогом того, что и Антонио, и Лупо окончательно восстановили свои силы.
Под руководством Церутти близнецы опять приступили к подготовке своего таинственного номера, а Витус окончательно стал преемником Бомбастуса Зануссуса.
На радость ему, у горожан вошло в привычку в 11 часов утра являться на прием к хирургу труппы Artistas unicos, чтобы полечиться от самых разных болезней. В основном они жаловались на ревматизм, подагру и боли в спине, а помимо того – на различные ушибы и вывихи. Для всех этих хворей у Тирзы находилось на удивление много разнообразных мазей, порошков и целебных микстур: цыганская медицина ее не подводила.
Не редкостью были и другие заболевания, в основном женские, которые Тирза лечила с помощью настоя пастушьей сумки, манжетки и овса. Им она как-то снабдила и Хуаниту, служанку доньи Евгении, от которой они и узнали, что помощник алькальда чувствует себя превосходно.
Когда Тирза с Витусом заканчивали прием больных, дороги их обычно расходились. Тирза вместе с Майей готовили все для еды, которую вечером варили в котле над костром, а Витус брал у Артуро уроки фехтования. Он делал успехи и научился довольно ловко обращаться с клинком.
В последние дни все меньше зрителей Роденьи приходило в лагерь
Поэтому однажды утром труппа сложила свой скарб, и караван повозок отправился в путь. Последний больной, юноша, испытывавший сильнейшие боли после ампутации правой руки, получил от Тирзы бутылку с целебным бальзамом, а Витус передал с ним письмо для дона Франсиско, в котором от имени всей труппы благодарил его за оказанное гостеприимство.
Они неспешно двигались вдоль западного берега Рудрона на север. За исключением повозки доктора все повозки следовали одна за другой в том же порядке, что и в последний раз: возглавлял колонну Витус, а замыкали Артуро с Анакондой. Хотя дни стали короче, погода оставалась солнечной и теплой. Рано утром все собирались на совместный завтрак, а потом ехали, пока солнце не оказывалось в зените, находили тенистое место для отдыха и вскоре вновь отправлялись в путь, чтобы незадолго до наступления темноты разбить где-нибудь лагерь на ночь.
Лишь изредка останавливались они у придорожных крестьянских дворов, чтобы купить домашнюю птицу, муку, сыр, бобы или, к примеру, полсвиньи. Когда выпадала такая возможность, выступали в своем вагенбурге[24] перед зрителями, причем из Магистра, уступившего свое место ассистента Витуса Тирзе, получился неплохой гимнаст. Еще в тюремной камере он продемонстрировал недюжинную сноровку в жонглировании шариками, а сейчас он эти свои
