Он испугался этой возможности. А вдруг все их построения – воздушные замки? Пока он сам не убедится, особенно радоваться нечему. И все же одна мысль, что он, возможно, принадлежит к роду Коллинкортов, кружила ему голову.
– Ну, ладно, – Таггарту тоже хотелось вернуться на твердую почву фактов. – Сами понимаете, кирургик, что из-за одного этого я не поверну сейчас корабль и не вернусь немедленно в Англию. Наша цель – серебро и золото испанцев, и пусть меня лучше изжарят в аду, чем я упущу свое!
– Это я понимаю, сэр.
– Эй, на «Фальконе». Корабли по правому борту!
– Сколько их там? – Таггарт, стоявший с Витусом и Фернандесом на капитанском мостике, задрал голову, чтобы лучше видеть впередсмотрящего.
– По-моему, три, сэр! Вот я вижу – они палят друг в друга!..
– Что?! Друг в друга? Клянусь всеми Медузами Горгонами! – начал ругаться Таггарт. – Мистер Фокс!
– Слушаю, сэр! – первый офицер спустился с верхней палубы.
– Пусть дадут сигнал «приготовиться к бою». Не позже чем через десять минут пушки должны быть наготове, не то я сверну пушкарей в бараний рог!
– Да, сэр! Этого не потребуется!
Глаза исполина блестели, когда он отдавал необходимые приказания.
– Мистер Фернандес, каковы наши координаты?
Штурман размышлял недолго:
– Могу сказать с достаточной точностью: 30 градусов 50 минут северной широты, сэр. Я взял широту всего четверть часа назад.
– А долгота?
– Точно не определишь, сэр, однако скажу, что мы вблизи двух маленьких португальских островов – это по правому борту.
– Я их знаю. Они в нескольких милях севернее Канарских островов. Но тем не менее относятся к группе островов Мадейры, – Таггарт прищурился, однако отсюда пока ничего не было видно.
– Типпертон!
Тот высунулся из каюты капитана:
– Сэр?
– Мой окуляр, да поживее!
Когда оптический прибор, предшественник подзорной трубы, оказался у него в руках, Таггарт поднялся по вантам главной мачты. Сверху матросы, суетившиеся на палубе «Фалькона», казались растревоженными муравьями: они бегали туда-сюда, прыгали через лежавшие повсюду ящики и бочки, постоянно менялись местами. Для неискушенного такая суета была необъяснимой, а для того, кто в этом разбирался, все выглядело достаточно осмысленным.
Джон Фокс стоял посреди всей этой суеты, неколебимый, как утес, и отдавал приказания:
– Троих вахтенных к рулю! Живо, живо! Рекхэм, ко мне!
– Сэр?
– Привести к ветру на один румб по правому борту. Возьмите двух-трех «соколов» с правого борта – пусть поддержат ваших на брасах. Раздайте оружие! Лучников – на марсы, стрелков из мушкетов – на нос и корму корабля. Кто не стрелки, получают топоры и абордажные ножи. Дорси, расставьте несколько человек вашей вахты серпом под реями. Командиры орудий, всех бомбардиров на батарейную палубу!
Двое из них, Магон и Риффль, как раз появились из кубрика и бросились к орудиям.
– Сэр?
– Все пушки расчехлены и готовы к бою!
– Заряжающие пока подносят ядра, но через две минуты мы будем готовы к бою.
– Очень хорошо. Когда зарядите, откатите орудия немного назад и закрепите лафеты. Фитильные пальники держать наготове! О готовности к бою немедленно доложить.
– Да, сэр!
– И не забудьте присыпать палубу песком, чтобы матросы не поскальзывались на собственной крови. Ядра разложить с запасом. Чем заняты юнги?
– Порох взвешивают и подносят его бомбардирам.
– Хорошо, можете быть свободны.
Оба бомбардира бегом ринулись на свои места.
– Думаю, мне лучше уйти, мистер Фокс, – сказал Витус, до того следивший за происходящим, словно завороженный. – Оборудую на батарейной палубе что-то вроде временного перевязочного пункта. Ну и к ампутациям приготовлюсь... Мне Магистр поможет. Не дадите ли еще несколько человек на непредвиденный случай? Только из тех, что не падают без чувств при виде крови и костей.
– У нас на борту каждый привык к виду крови, кирургик, и в этом нет ничего особенного. Зато, если дело дойдет до абордажа, у нас каждый человек будет на счету. Так что ничего обещать вам не могу. Хотя... Подождите-ка, – Фокс прищелкнул пальцами, – а Энано вам подойдет?
