ограничивало его территорию, что не позволяло ему освободить его «я», — а лепил образ души. Материал изначально не соответствовал цели, но качеством работы он пытался компенсировать разрыв. И вот качество достигло оптимального; продолжать корпеть над ним — результат не оправдает усилий; и тут он приходит к поразительному (для него) открытию: чтобы запечатлеть душу, надо и материал брать в душе. Гармонизировать не то, что вокруг, а то, что внутри. Это открытие потрясает его: столько лет быть слепцом!.. Он переживает это, как тяжелейшую болезнь. Он может спиться (если ситуация требует штамповки успехов), он может перестать работать (если неблагоприятно сложилась личная жизнь, отчего пострадала душа);
но если его ЭПК к моменту кризиса было в норме, если энергопотенциал позволил выстоять, не сломаться от удара, если душа осталась верной цели, если критичность позволила дать справедливую оценку всему, что осталось позади, — он отказывается от прошлого и широко открытыми глазами заглядывает в колодец своей души.
Талант стал гением. И переживает зрелое отрочество.
В первом отрочестве он отрекался от памяти своих родителей, теперь — от памяти всего человечества. Без этого он не сможет делать то, что делает гений: оказавшись на границе непознанного, он смело шагает в пустоту — и там, где ступает его нога, появляется новая для человечества твердь.
Его территория — весь мир, и он ощущает себя гражданином мира, сыном человечества.
Но его ответственность распространяется только на ту территорию, которую он открыл и вспахал, которую отмерил своими ногами.
Почему же он не хочет отвечать за весь мир?
Потому что его императив — боль, душевная боль (напомним: у таланта императив создавал дискомфорт — это совсем иное качество ущемления свободы); гений — всего лишь человек, а человек одноканален, и когда у него болит душа — он отворачивается от болей человечества. Если же он решит заняться болями человечества (снизился энергопотенциал — бывает!), — он будет делать это, как талант, потому что это благородное занятие — специфическое поле деятельности таланта.
И самый важный вопрос: что же является мерой критичности гения? От меры, которой работал талант, здесь мало толку — ведь ее можно прикладывать только к уже известному; а при встрече с неведомым она пасует: ей не во что упереться. Талант может чувствовать: здесь что-то есть, — но ЭПК не позволяет это чувство материализовать, — и талант остается топтаться возле незримой зыбкой границы, за которой — он так явственно ощущает ее присутствие! — гудит космос неведомой (параллельной ему) жизни.
Вот почему гений — когда душевная боль переключает на себя его внимание — отбрасывает привычную, наработанную годами меру (когда ему придется заниматься работой таланта — он опять ее подберет) — и берет в руки меру универсальную — «золотую пропорцию».
Ничто иное ему не подойдет. Ведь он работает с непознанным, о котором мы знаем только одно: оно структурировано «золотой пропорцией». Гений прикладывает этот ключ — и за ниточку вытягивает весь клубок.
Кстати, вот почему гений (у таланта это получается лишь при очень большой удаче) работает просто: если рабочей меркой является «золотая пропорция» — результаты будут изумлять своей простотой (не путайте с примитивом!), которая позволяет хранить заложенный в нее огромный энергопотенциал веками практически без потерь.
Последнее замечание. Если гений — гражданин мира, — то как быть с его национальным прошлым?
Национальные краски, которые создавали особый колорит его работе, пока он был талантом, теперь выброшены за ненадобностью. (Значит, если созидатель подчеркивает свою национальную принадлежность, он безусловно не гений) В той работе, которую он делает, как гений (это может случиться один раз в жизни, а может и всякий раз, когда его ЭПК приходит к норме) нет места национальному колориту. Потому что неведомое — ничье, а «золотая пропорция» — универсальна; значит, и результаты работы гения — универсальны. Следом за гением на вспаханное им для всех поле придут таланты, каждый отмеряет и станет возделывать свою грядку, и по тому, что он посеял и как возделывает, сразу можно будет сказать: вот здесь трудился немец, здесь — русский, а там — несомненно — китаец.
Гений — не единственная вершина созидателя; и не самая высокая. Коротко опишем еще две: одна поднимается до той же высоты — это мудрец, другая маячит над ними — это творец.
Отличие мудреца от гения в том, что он отрекается не только от своего прошлого, но и от всякой работы с веществом природы. И если гений работает с веществом природы и знаковыми системами (информацией), то инструмент мудреца — слово (Если желаете — можете читать его с заглавной буквы, поскольку слово мудреца — золото; оно всегда единственное для той души, которой предназначено.)
Территория мудреца — духовное пространство человечества.
Ответственность — за ту душу, с которой мудрец в данный момент работает.
Его императив — боль этой души. Почувствовав такую боль (своих болей для мудреца нет), мудрец словом восстанавливает целостность больной души. Его слово просто и абсолютно точно, поскольку его отбирает безошибочная мера — «золотая пропорция».
Главное отличие творца от гения и мудреца (который игнорирует неведомое) в том, что для него неведомого не существует.
Его территория — вся природа. Ответственность — за ее жизнь.
Он одухотворяет природу (вот его императив) — освобождает ее — материализуя в ней по законам логоса (его критичность) свой колоссальный энергопотенциал.
Глава седьмая. МЕМОРАНДУМ
1. Механизм таланта есть в каждом.
2. Механизм таланта не стареет.
3. Механизм таланта универсален.
4. Механизм таланта включается самопроизвольно.
5. Талант не ищет задач — они находят его сами.
6. Механизм таланта решает задачи только оригинально.
7. Механизм гения отличается от механизма таланта только уровнем ЭПК: у таланта ЭПК в норме, у гения — оптимально.
8. Гений не ищет проблем — они вызревают в нем сами. Если проблема пришла извне — это всего лишь задача.
9. Гений решает проблемы (все они — в области неизведанного) легко и просто.
10. Механизм мудрости — это механизм природы. Мудрец живет по законам природы, как неотъемлемая часть ее: он — критичность природы.
11. Мудрец думает природу.
12. Мудрец — хранитель целостности Души; поэтому он ремонтирует людские души легко и просто.
13. Механизм мудрости — это механизм природы. Мудрец живет по законам природы, как неотъемлемая часть ее: он — критичность природы.
14. Механизм творца (творчества) отличается от механизма гения и мудреца только уровнем ЭПК: у творца ЭПК идеально — при максимальном энергопотенциале.
15. Творец выполняет миссию: он поддерживает веру. Он возвращает второй природе рассеиваемый энтропией смысл.
16. Творец работает с веществом природы, вкладывая в него свою душу.
