тонкую жесть.
И самое жуткое — лицо этого человекоробота ровно ничего не отразило: ни боли, ни страха, ни злобы, ни даже безумия. Оно было тупо-сосредоточенным, отрешенным; и сержант совершенно ясно осознал, что перед ним уже не человек, а монстр, который, собственно, и убивать-то его напарника не имел цели: он всего лишь отмахнулся от того, что мешало ему бить, крушить и ломать.
Бог знает, почему это взорвало в Ломове новый пласт бешенства, — и теперь уж инстинкты отлетели прочь. Руки вскинули ствол.
— На! Н-на, сука!!! — Залпом дважды в башку, и та взорвалась кровавым облаком.
В «ниссане» все точно сошли с ума. Света рыдала и вопила, ничего не видя и не слыша, Алексей обнимал ее, неловко бормоча, Игорь сидел как пригвожденный. А шофер с оператором заорали в два голоса:
— Ух, мать!.. А-а!.. О-о!.. М-мать…
— Снято?! — не поверил себе мастер камеры.
А водила взревел:
— Какое, на хрен, снято?! Мотаем отсюда, от греха подальше! — И дал по газам так, что всех кинуло назад, а оператор чуть не выронил камеру в открытое окно.
Они полетели по тревожно-безлюдным улицам, где, бесшумно сверкая красно-синими зарницами, носились только патрульные машины, а однажды навстречу прогромыхала колонна милицейских автобусов и грузовиков. Алексей, обнимая притихшую, но еще всхлипывающую Свету, подумал, что в городе, должно быть, введено что-то вроде комендантского часа… но их микроавтобус с эмблемой TV никто ни разу не остановил.
Водила и оператор всё ругались. Вернее, ругался шофер:
— Сотри на хер все это говно! Слышь? Я тебе говорю!
В операторе здравый смысл боролся с профессиональным долгом:
— Да стереть-то раз плюнуть, а представляешь, что будет, если шеф узнает? Такие кадры потеряли!.. Ну да, тебе-то фиолетово, а меня он за яйца повесит, это точно!
— Не узнает! Кто скажет? Да никто, кому это на хер надо… Тебя менты свидетелем когда-нибудь таскали? Нет? Ну и скажи спасибо. А я один раз хлебнул того добра по самые гланды, больше не надо…
— Слышь, мужики, — подал голос Алексей, — может, потом как-нибудь разберетесь в своих делах? И без того тошно.
Те смолкли, а через пять минут «ниссан» тормознул у меркурьевского подъезда. Алексей глянул на Свету, все понял и сказал:
— Ладно, барышню я с собой забираю, она в трансе. Придет в себя — позвонит… Игорь, ты как?
— Я тоже с вами, если можно…
— Можно. Лады, мужики, бывайте! Спасибо.
Втроем они вышли из автобуса, направились к двери. Алексей поддерживал Свету, она и вправду была еще в трансе. Перед самой дверью он спохватился:
— Да, Игорь, а пивка-то?.. Думаю, не помешает, а?
Тот кивнул:
— Ладно, вы тут постойте, а я быстро в ларек. Две минуты!
В круглосуточном ларьке дежурила полузнакомая продавщица. Застигнутая взрывом и пожаром врасплох, она была, конечно, перепугана и сбита с толку.
— Ой, Алексей, здравствуйте! Ой, как же так!.. — закудахтала она, но Меркурьев, конечно, ничего не мог сказать ей дельного, отбрехался дежурными утешениями и поскорее побежал к своим.
Света, кажется, начала потихоньку приходить в себя.
— О господи, какой ужас, какой ужас… — всхлипывая, бормотала она.
— Ладно, — сказал ей Алексей, — утро вечера мудренее… То есть я хотел сказать, что сейчас тебе надо постараться заснуть. Пивка пару бокалов — и на боковую. Самое лучшее лекарство! А мы с Игорем пока посидим, помозгуем…
— Нет, — возразила Света уже решительнее. — Я, в конце концов, не слабонервная. Да и на мозги пока не жаловалась. А подумать надо, это верно, мне кажется, это неспроста. Это… ну, то, что мы видели, это нехороший симптом.
— Уговорила. — Алексей постарался улыбнуться. — Идем думать!
Они расположились на кухне и только было взялись за пиво, не успели даже распробовать, как раздался звонок в дверь. Алексей едва не поперхнулся — нервы были на пределе.
— Кого там черти принесли… — поспешил он в прихожую.
Прильнул к глазку — ого, сосед нарисовался! Алексей обрадовался, распахнул дверь.
— Айда, заходи, — пригласил он майора. — А я думал, ты на совещание забурился.
Ракитин с недовольной гримасой махнул рукой:
— Да ну их к лешему, эти совещания! Там эти мудаки собачатся да выясняют, кто больше других лоханутый, в смысле ответственный, на кого бы побольше перегрузить… Я потихоньку улизнул. Срочно понадоблюсь — вызовут, для того мобила и существует.
Они зашли на кухню, Меркурьев ввел эмчеэсника в курс дела — описал последние события. Тот слушал с открытым ртом.
— Ну дела… — только и сумел сказать.
Алексей помолчал, затем допил свое пиво, стукнул бокалом о стол и обвел всех внимательным взглядом:
— Ну, хорошо. Давайте подытожим. Что мы на сегодня имеем? Во-первых, в институте разрабатывали нечто секретное — скажем, нанотехнологическое оружие. Кстати, Игорь, их как-то называли, эти штучки?
— Да, — кивнул тот, — мы называли их нановитами. От греческого слова нанос — «карлик, гном», и латинского вита — «жизнь»… Мерецкой был уверен, что сделает их не просто механизмами, а именно организмами, живыми существами.
— Понятно, значит, нановиты, — продолжил Алексей, — во-вторых, нам известно, что на днях скорее всего произошла утечка. Как ты думаешь, — снова обратился он к ученому, — каким образом это все приключилось?
— Н-ну… — протянул Рябинин, — пожалуй, через вентиляцию в виде газообразной смеси, мельчайших пылевых частичек. Возможно, через людей — носителей этих устройств. Внутрь человека они могут попасть либо через повреждения кожи, либо при дыхании — через нос или рот. Их ведь изготавливают на основе особых соединений углерода с фосфором — это так называемые фуллерены. А они легко проникают в организм посредством инфильтрации через микроразрывы и трещины в кожном покрове или через слизистую в горло и пищевод.
— Ага… — глубокомысленно протянул журналист. — Ну, с этим тоже теперь ясно. Итак, в-третьих, случилось худшее — заразилась часть жителей. Как это проявляется и какие последствия — об этом еще покумекаем. А пока хочу выделить один пункт, кстати, самый непонятный — взрыв в институте и пожар. Это не укладывается в нашу схему.
— Да наша схема — полная чушь! — горячо воскликнул биолог. — Мы вообще ничего не знаем наверняка, а значит, и понять не в состоянии. Сам посуди: эти нанотехнологи — язви их! — могли умышленно допустить утечку. А могли и не знать об этом. В последнем случае получается, что нановиты сами вырвались наружу — ведь там, как я знаю, были приняты самые строгие меры предосторожности и безопасности. То есть…
Он прервался на полуслове, будто сам не верил тому, что сейчас сказал.
— То есть, — закончил за него Алексей, — эти нановиты, вопреки твоим убеждениям, все-таки обладают разумом и способны сами принимать решения.
— Ну, блядь!.. ой, прошу прощения у дамы, — подал голос молчавший до этого майор. — Ну, ребята, вы щас такое несете, что мозги набекрень! Это что же выходит — хреновы ваши гномики-шномики взбунтовались и решили жить по-своему?..
— Вот, — торжественно изрек Меркурьев, берясь за баллон с пивом, — вот, наконец-то! Хоть один
