Прежде чем смог подумать дважды, он напал на Ашерона, схватив его за горло руками и тряся, пытаясь заставить понять.
— Она не мертва! — рычал он. — Будь ты проклят, она не мертва.
Эш отбросил сдержанность и применил свою энергию, чтобы остановить его.
Тэлон шипел и ругался, пытаясь освободиться, но это было бесполезно.
И в тот момент он понял, как далеко на самом деле он ушел от реальности.
Я напал на Ашерона.
Эта мысль отрезвила. Если он не успокоиться и не придет в себя, то их всех могут убить.
Всех их.
Эш глубоко вздохнул и отпустил его.
— Тэлон, ты должен решить, что делать. У Темных Охотников нет жен. У нас нет семей. И у нас нет никого, кроме нас самих. Наша ответственность, наша единственная ответственность — это человечество, которое не может защититься от даймонов. Ты должен рассуждать здраво.
— Я знаю, — измученно выдохнул Тэлон.
Эш кивнул. Потом его глаза стали странными, совершенно серебряными.
— Скажи мне, что ты хочешь сделать. Желаешь ли ты, чтобы я просил у Артемиды вернуть твою душу?
Тэлон думал. Прямо сейчас он стоял над пропастью, не думая никогда, что так будет. Ни разу за свою бытность Темного охотника он не посмел мечтать о том, что Нинья могла бы вернуться.
Что она могла бы…
Тэлон закрыл глаза и вздрогнул.
Нинья не вернулась. Ашерон был прав.
Она была мертва.
Женщина в доме не была его женой.
Это была Саншайн. Энергичная, заботливая женщина, в которой сочетались огонь и мужество. У нее могла быть душа его жены, но она была кем-то еще. Кем-то, без кого он не хотел жить. Та, кого он не смел удерживать.
Он почувствовал, что его сердце разорвано в клочья. Саншайн была человеком. Со временем она могла бы забыть его и иметь другую жизнь. Любить кого-то еще.
Эта мысль пронзила его, но он должен это сделать.
Так или иначе, он потерял бы ее. По крайней мере, у нее оставался шанс быть счастливой с тем, кто ее не убьет.
— Нет, — ответил Тэлон спокойно. — Я не хочу требовать свою душу обратно, зная, что потеряю Саншайн из-за ярости Камулуса. Я не хочу получить свободу такой ценой.
— Ты уверен?
Он кивнул, потом отрицательно мотнул головой.
— Если честно, Ти-Рекс, я больше ни в чем не уверен, — он посмотрел на него. — Ты когда-нибудь любил?
Ашерон стоически выдержал его пристальный взгляд и не ответил.
— Знаешь, жизнь и любовь — это то, что можно заменить, а людей — нет. Если ты знаешь эту женщину и по-настоящему любишь ее, разве это не достойный случай, чтобы освободиться и быть с ней?
— Но если я ее потеряю…
— Что значит если, Кельт? Единственное, в чем я уверен, так это в том, что если ты не попробуешь, тогда потеряешь ее точно.
— Но если я позволю ей уйти, то, по крайней мере, она будет жива.
— Много ты прожил после смерти Ниньи?
— Это несправедливо.
— Мне не платят за то, чтобы быть справедливым. Мне платят за то, чтобы я дал пинка под задницу даймонам, — Ашерон устало вздохнул. — Знаешь, столетия назад я встретил в Китае мудрого человека, который сказал мне: «Кто позволяет страху управлять собою, у того страх — хозяин».
— Конфуций?
— Нет. Минг-Кван. Он был рыбаком, и продавал мне то, что я называл лучшим zong zi[76], сделанным когда-либо.
От этого неожиданного комментария Тэлон нахмурился. Эта информация об Ашероне была из той, о которой никто ничего не знал и не мог бы вытянуть ее из него.
— Ты странный человек, Ашерон Партенопайус. Скажи, как бы ты поступил на моем месте?
Ашерон скрести руки на груди.
— Я никогда не притворялся кем-то другим, кроме себя, Тэлон. Не я должен испытать на себе последствия твоих поступков. Ты сам должен решить, что делать.
Тэлон вздохнул:
— Возможно ли сразиться с богом и победить?
Глаза Ашерона потускнели. Тэлон с любопытством смотрел на него. Вопрос задел что-то из прошлого Ашерона. Что-то тяжелое и темное, судя по выражению его лица.
— Кельтские и греческие боги очень похожи на людей. Они делают ошибки. И эти ошибки в конце концов либо возродят нас, либо разрушат.
— Теперь ты похож на Оракула.
— Ужасно, правда?
— Не ужасно, просто раздражает, — Тэлон пошел прочь.
— Тэлон.
Тот остановился и повернулся лицом к Ашерону.
— Отвечая на твой вопрос. Да, ты можешь выиграть битву с богом. Но намного легче провести переговоры с ним, — по тону было понятно, что он говорит, исходя из своего опыта.
— Как вести переговоры с богом, который желает твоих вечных страданий?
— Очень осторожно, младший брат. Очень осторожно, — Ашерон посмотрел вдаль, на болото. — Знаешь, я думаю, что ты можешь упустить из виду кое-что очень важное.
— И это?
— Очень немногим из нас дается второй шанс вернуть то, что мы потеряли. Если Нинья вернулась к тебе, возможно у этого есть причина.
Ашерон выпрямил руки.
— У тебя есть мой номер, Кельт. Если передумаешь, сообщи. Но ты должен решить быстро, так как нужен мне завтра с ясной головой.
— Почему ты предоставляешь мне выбор, в то время как Кириан не имел его? Ты попросил его душу у Артемиды и отдал ее Аманде, когда он не знал об этом.
Ашерон пожал плечами.
— У Кириана не было альтернативы. Без души Дезидериус убил бы его. Твоя жизнь не будет находится в опасности, если ты не получишь душу обратно, Тэлон. Только твое сердце. И ты хорошо знаешь, что можешь без него прожить. Но действительно этого ты хочешь?
Бывали времена, когда Тэлону по-настоящему было жаль, что Ашерон не был двадцатиоднолетним сопляком, каковым казался, а мудрым одиннадцатитысячелетним старцем.
Сейчас, определенно, был именно такой момент.
— Я собираюсь забрать Саншайн с собою в город.
— Нет, — автоматически ответил Тэлон. — Она останется здесь, где я смогу защитить ее.
— Это не было вопросом, Кельт. Тебе необходимо побыть вдали от нее, чтобы подумать. И чтобы очистить мозги до завтрашней ночи.
Он начал было спорить, но понял, что Эш прав.
Так или иначе, он оказался перед необходимостью позволить ей уйти. Он также мог сделать это прямо сейчас. Так будет легче для них обоих.
— Хорошо. Пойду подготовлю ее.
