захочет, Клаус получит лет двадцать, а через год выйдет за хорошее поведение. В дураках останусь я. А как же моя стажировка в «Нахтфогеле» на лежачей должности? Может быть, Зигрид это на пользу и пошло, а у меня от этого характер ухудшился. А сеанс одновременной игры в шале, где я отбивалась от четырех мужиков одновременно? Я могла уйти, но не хотела бросать Зигрид, которая меня потом и предала. А чудная подстава в том же шале? То, как я в одних трусах каталась ночью на мотоцикле? А грипп не жалеет никого. Сами знаете. У меня появился помощник, которому я кое-чем обязана и должна, если по-человечески, отблагодарить его. И вообще, я очень давно хочу домой. Где мой гонорар, Зигрид?
Во время всего моего спича Клаус и Зигрид не сводили с меня изумленных взглядов. Может, и Тео тоже, не знаю, не смотрела.
Когда я закончила, Клаус выругался и отвернулся, Зигрид пожала плечами:
– Я не имею денег. Лишних. Мне нужно будет много помогать Клаусу. Извини.
– Тебе еще и себе придется помогать, – бросил Тео, – явное соучастие.
– Как? – не поняла Зигрид.
– Вы оба преступники! – сказал он по-русски и пустился в объяснение на немецком языке.
С улицы проорал мегафон:
– Что им? – спросила я у Тео.
– Спрашивают у нас с тобою, что случилось?
Я задумалась, медленно подняла руку вверх и выстрелила в потолок прямо над двумя влюбленными. На них чуть осыпалась белая пыль.
Клаус даже отшатнулся:
– Ты прекрати свои шутки! Вокруг полно полиции! – заорал он.
– Да! Но ты же опасный преступник, дерзкий, неожиданный. Ты сумеешь найти выход из этого положения и попробуешь бежать.
– Нет! – завопил Клаус и отполз к стене, заскулив. Зигрид на четвереньках пошла за ним.
Я снова закурила.
– Самое смешное, – произнесла я негромко, – что мне даже не на что вернуться домой. А сувениры купить?
Клаус прищурился и взглянул на меня остро, уголком глаза. Опасен, очень опасен – быстро восстанавливается.
– Я не имею обязательств перед здешним государством, и вообще мне здесь не понравилось. И уезжать отсюда на гуманитарную помощь от бундесполицайпрезидента – ниже моего достоинства. Зигрид повела себя по-свински, но она моя клиентка. Я могу вас вывести отсюда. За деньги. Предлагаю сделку.
Несколько секунд длилось молчание. Потом заорал Тео:
– У тебя крыша съехала? Какие деньги? По чеку ты хрен получишь – тебя арестуют прямо в банке! Знаешь, какие здесь законы?
– Клаус! – Я опустила пистолет и заговорила тоном деловым, голосом резким: – Если у тебя есть приличная наличность, например, в персональном сейфе, я меняю ее на твою свободу.
Клаус молчал. Зигрид не сводила с меня непонимающего взгляда. Я взяла пачку сигарет и кинула ее Клаусу – поймал на лету. Так же и зажигалку.
Первой заговорила Зигрид:
– В серванте в нижнем ящике у меня есть тысяча марок.
Я рассмеялась. Клаус прикурил.
– Как ты это собираешься сделать?
Интересный спектакль получили сегодня жители окрестных кварталов. Забесплатно увидели сцены из настоящего боевика – и стерео, и квадро, и воочию.
Старый дом, окруженный со всех сторон полицейскими машинами, выглядел как осажденная крепость. Полицейские с пистолетами, автоматами, винтовками заняли посты на улице вокруг дома и на лестнице внутри его. Воробей не пролетит. Три телевизионные службы новостей вели прямые репортажи. Это вам не где-нибудь за тридевять земель, в чужих странах, это в родном и красивом Мюнхене разбушевалась русская мафия.
Совсем наступил конец света, когда иностранные преступники творят свои черные дела на земле бундесрепублик, и иностранные детективы изобличают их. Совсем бы в позоре быть полиции Германии, но у фройляйн Иванофф не хватило опыта – вырвался зверь наружу. А все потому, что нужно вовремя обращаться в полицию – там работают настоящие профессионалы в крепко сбитой команде, а не кустари- одиночки из разрушенного реформами российского захолустья.
Сирены смолкли. Чуть подались в стороны и разъехались полицейские машины, впустив в центр своей стаи серенький «БМВ». Из него вышел мужчина в гражданском, открыл все четыре двери автомобиля и отошел в сторону.
Вооруженные автоматами полицейские начали пятиться вниз и скоро освободили весь дом от своего надежного присутствия. Отщелкал кодовый замок, и из квартиры на втором этаже показалась процессия. Если это была выставка костюмов, то не по сезону.
Первой шла Зигрид. Руки связаны за спиной, на рту – скотч. Вторым был Тео – на плечах женский плащ глупого желтого цвета, руки – под плащом, на рту – тоже скотч. Затем – я. Все то же – и скотч, и плащ, только красный – ну и вкусы у Зигрид! Сзади со зверской рожей размахивал пистолетом Клаус. У меня в кармане – ключик от его сейфа, а там – трудовые сбережения за несколько лет непосильного труда.
Опасный бандюга сумел вырваться из ловушки и взял охотников в заложники.
Медленно мы спустились с лестницы и вышли во двор.
Отхлынувшие полицейские освободили достаточно места для безопасного прохода к «БМВ».
Клаус орал, что, если его требования не выполнят, он начнет убивать заложников. Для наглядности ткнул мне в спину пистолетом – больно, сволочь!
Полиция всем своим поведением показала активное желание выполнить все приказы террориста.
Ключи в машине оказались на месте. Затолкав нас вовнутрь, причем действуя как договаривались – меня на заднее сиденье, сразу за местом водителя, а остальных – куда сядут, – Клаус плюхнулся к рулю и, захлопнув дверь, выматерился и отбросил пистолет. Ведь он без обоймы, так – игрушка для дебилов. Нам освободили проход.
«БМВ» рванул с места и помчался на север по улицам, предварительно очищенным полицией. Министерство внутренних дел Баварии честно выполняло условия сделки. Ночь давно уже накрыла город. В тех районах, которые мы пролетали на максимальной скорости, может, никто и не знал о кошмаре со взятием заложников во Фреймане. Люди спали.
Погони видно не было. На выезде из города в Хахбрюкском направлении темнел лес. Именно там преступник обещал оставить своих заложников связанных, но живых, и ехать дальше без них.
Если он нарушит свое обещание, за ним начнется охота по всей Баварии сразу же, с утра, если найдут – все равно начнут охотиться, но позже.
Мы влетели в лес, и Клаус чуть сбавил скорость – здесь не город, фонари не светят, и луну выключили.
Тео, скинув плащ, указывал рукой, в каком направлении ехать.
– Налево сейчас!
– Зачем? Можно срезать угол, выиграешь время.
Я курила и молчала. О Зигрид позаботиться было некому, так и сидела связанная, со скотчем на лице.
Я свой отлепила сразу же, как выехали из города. Блин! Правильно говорят, что искусство требует жертв – теперь раздражение пойдет по всей физиономии.
– Теперь опять налево, – скомандовал Тео, и машина запрыгала по неровной дороге.
С ума сойти! В Германии удалось найти неровную дорогу! А может быть, мы уже в Россию въехали?
Шутка.
