— Вооружена. Только все мое вооружение сейчас лежит себе в моей машине и даже не догадывается, что ужас как мне нужно, — пояснила я, радуясь, что, как обычно, не переложила все свое хитрое хозяйство в сумочку. Где бы я сейчас искала необходимое мне оборудование…
— Это намек? — тут же спросил Киря и пристально посмотрел на меня.
Я хитро улыбнулась и неопределенно пожала плечами. Кирьянов все понял и, тяжело вздохнув, произнес:
— Давай ключи, красавица.
— С удовольствием бы, но они в квартире. Я их еще в тот раз вывалила на стол, там, наверное, еще и лежат. А дверь… Ее чем-нибудь подковырнешь, она и откроется, замок все равно сломан, — сразу же пояснила ему я, не давая времени передумать.
Быстренько дав Володьке инструкции по поводу того, как сначала открыть, а потом закрыть сломанный замок, как завести машину, в последнее время почему-то периодически барахлившую, я поспешила вернуться в зал. К моему приходу сочинение Тимошина было практически готово. Дописав последние строки, он поднял ко мне голову и спросил:
— «Засим остаюся всегда ваш» писать?
— Ага, ты еще отпечатки пальцев туда поставь, тоже пригодятся, — подколола его я.
Взяв листок с писаниной, я внимательно прочла все, что он изложил, и, не найдя никаких ошибок, кроме грамматических, стала его сворачивать. Тимошин следил за моими действиями не отрывая глаз и боялся спросить, отпустят его или все же посадят. И я разъяснила ситуацию:
— Я тут подумала и решила, что гораздо проще будет сутки отсчитывать с утра, а до него уж самая малость осталась. Так что придется тебе переночевать тут, а завтра будешь свободен. Почти как птица.
Сказав это, я вновь прицепила свободную руку Тимошина наручниками к трубе и вышла в кухню. Дожидаясь возвращения Володьки, я успела еще раз перебрать в памяти события и пришла к выводу, что нужно еще попытаться выяснить, кто же все-таки убил фотографа. Вполне может быть, что я ошибаюсь в своих подозрениях и Мироновы в гибели Федора не виноваты, но проверить кое-что не мешает.
Киря вернулся часов около десяти. Он не только пригнал мою машину, но и прихватил из дома кое- какие теплые вещички, за которые я ему была очень благодарна.
— Теперь ожидаем утра? — полюбопытствовал он, уже заметив по моему лицу, что я что-то надумала за время его отсутствия.
— И да и нет, — оправдала я его подозрения и принялась знакомить с идеями, пришедшими мне в голову.
В конце концов, кое-как убедив Кирьянова отпустить меня в такое время одну и добившись его согласия еще немного поработать охранником, я покинула дружественный мне дом. Сев в машину, я набрала номер телефона Георга.
— Слушаю, — отозвался он в трубке буквально сразу.
— Георгий, привет, — шутливо начала я, — как твоя репутация, не подмокла еще?
— Кто это? Чего надо, сволочь? — заволновался он.
— Ну зачем же сразу оскорблять? А я ведь доброе дело сделать хотела: фотокарточки одни передать. Как думаешь, они дорого стоят?
На минуту в трубке повисло молчание, а затем Георг серьезно спросил:
— Откуда фотки? Что на них?
— На них ты, мой хороший. Мне один фотограф сказал, что денег у тебя куры не клюют, — прикинулась незнакомкой я. — То, что ты его грохнул, мне по барабану, да только фотки я еще до того успела у него стибрить. Он у меня их еще потом выкупить хотел, да ты помог, не успел он. Так как, поговорим о цене?
— Двадцати тысяч хватит? — без лишних слов произнес Миронов, даже еще не выслушав моего предложения.
— Вполне, — сразу согласилась я. — Ладушки, тогда встретимся минут через двадцать у дома фотографа. Ну, ты ж наверняка помнишь, где это, — гнула я свое, понимая, что смогу проверить свои подозрения относительно Георга только так: если он приедет туда сам, это и будет означать — он убил Федора.
— А фотки точно будут? — вновь поинтересовался Миронов.
— Ну ты че, не веришь, что ли? Мне они на фиг не нужны, а бабки как раз требуются, — продолжала уверять я, поняв, что Миронов-младший прекрасно знает, где находится дом фотографа. — Ну так что, договорились? Тогда жду на первом этаже, в том самом подъезде. Только, чур, один, иначе не отдам.
— Не будет фоток, убью, — напоследок пригрозил Георг и повесил трубку.
Кажется, рыбка клюнула.
Я сидела в кустах и ожидала, когда прибудет мой раскрасавец, несомненно виновный в убийстве фотографа. Мне не терпелось выяснить у него все подробности данного дела.
Наконец машина Миронова-младшего медленно въехала во дворик и притормозила в сторонке. Так как было темно, я не могла видеть, один приехал Георг или в его машине есть кто-то еще. Пришлось выждать, когда он выйдет и направится к подъезду.
Он и в самом деле вышел, оставил машину незапертой. В руках его виднелся какой-то предмет. Выставив его вперед, беспутный адвокат пошел к дому. Я поняла, что мой подозреваемый вооружился. Стало быть, все же имеет при себе оружие, хоть и уверял меня в обратном. И не только имеет, но и готов им в нужный для себя момент воспользоваться.
Как только Георг вошел в подъезд и дверь за ним захлопнулась, я поспешила к его машине. У меня уже давно сложился план действий, а потом я делала все так, как решила.
Быстро проскользнув на заднее сиденье, я моментально залегла в ногах, надеясь только на то, что в такой кромешной темноте Георг, вернувшись, не заметит меня. Лежать было, конечно, неудобно, но дело того стоило, и я, сцепив зубы, терпела. Наконец дверь машины открылась, и на переднее сиденье тяжело плюхнулся водитель. Он немного повозился, покурил и глухо выругался, поняв, что его самым наглым образом провели. Потом он захлопнул дверь и вставил ключ в замок зажигания. Именно этого я и ждала.
Вынырнув из своего не слишком удобного укрытия, я приставила к виску сидящего за рулем Георга все тот же Кирин пистолет-зажигалку и тихо прошипела:
— А ты уж думал, я не приду, не так ли?
В зеркале заднего вида я увидела, что на лице Миронова-младшего разлилось несказанное удивление, он буквально сразу угадал во мне ту, что его так жестоко провела, а затем еще и бросила возле ресторана «Вива».
— Так это все ты… — он весь посинел он злости, — с-сука.
— Узнал, стало быть, — усмехнулась я. — Ну что, побеседовать не желаешь?
— О чем с ментовскими харями беседовать можно… — откликнулся он, и я удивилась, откуда ему известно, чем я занимаюсь.
— С чего ж ты взял, что с ментовскими — то? — сделала я попытку выведать, что он обо мне знает и от кого.
— Да не дурак, сам допер, — сплюнув в открытое окно, бросил Георг. — Маманя мне твое описание еще пару дней назад выдала, сказав, что ты про отца выведывала. Так я сразу понял, что это ты была и в ресторане, а теперь и вовсе убедился. Ну и какого черта ты сейчас затеяла? Что, не удалось моего батяню обвинить, так на меня переключилась?
— И на тебя, и на твою мамочку тоже. Вы ведь с ней повязаны, не так ли?
— Ты мать мою сюда не притягивай, она вообще ни при чем, — огрызнулся Миронов, — в наши с отцом дела не лезет.
«Ха, не лезет… — усмехнулась я про себя. — Да она вами обоими вертит так, как ей надобно. Что ж, стало быть, не в курсе сыночек-то, что маманя его Чиликову уложила. Интересно, на кого ж он тогда думает, — на отца?»
— Ну раз не мать, значит, отец твой во всем виновен. Или ты и то, что от вашего семейства ниточка к
