Слабость и головная боль еще не до конца прошли, но дорога уже манила его в путь. Эглаборг дожидался у коновязи, пока он прощался с родителями Герды. Самой девочки нигде не было видно. Николас не знал, расстраиваться ему по этому поводу или радоваться. Прощания никогда не давались ему легко.
— Дети, что с них взять, — ответил на немой вопрос юноши Гедымин. — Спасибо вам за все. Если снова будете в наших краях, обязательно заходите к нам в гости. Удачной вам Охоты.
Юноша коротко кивнул, подошел к Эглаборгу и отвязал уже поседланного Лиата.
— Николас, — вдруг послушался за спиной робкий голос. — Я тут, гхм… у нас принято дарить цветы на прощание, поэтому вот…
Заливаясь пунцовой краской, Герда протянула ему букет синих полевых цветов.
— Это васильки. Они такого же цвета, как твои глаза, — смущаясь, пробормотала девочка, глядя в землю.
— Спасибо. Я… — робость оказалось заразной. Николас никак не мог придумать, что сказать ей напоследок. Он рассеяно сунул руку в карман и снова укололся о вересковую брошь.
— Николас, ты ведь вернешься когда-нибудь? — спросила Герда, покусывая нижнюю губу от напряжения.
— Не знаю, — только и смог выдавить из себя юноша.
— Но меня-то ты не забудешь, обещай, — ее большие серые глаза нехорошо блестели. Николасу показалось, что она вот-вот расплачется.
— Не забуду, — тихо ответил он, доставая из кармана злополучную брошь. — Это… подарок. Чтобы не забыть. Прощай.
С этими словами он вскочил в седло, приложил пятки к конским бокам и медленной рысью поехал прочь. И все-таки он не смог удержать, обернулся, бросая на нее последний короткий взгляд. Она так и осталась стоять, держа его подарок на раскрытых ладонях.
Тайна 3. Священная долина
Искер, Сейбера Веломовия, 1566 г. от заселения Мидгарда,
Уставшие после длительного перехода лошади медленно ступали по натоптанной дороге. Всадники вели их под уздцы, чтобы размять затекшие от долгой езды ноги и дать бедным животным заслуженный отдых. За рекой на высоком берегу уже виднелся Искер, самое большое поселение в диких землях Сейберы, последнее на их пути до самых Снежных Гор.
— Надеюсь, хоть сегодня нам не придется спать на улице. Мои старые кости этого не вынесут, — пожаловался Эглаборг, глядя на гостеприимный серый дымок, клубящийся над трубами добротных бревенчатых срубов.
— Да, думаю, нам удастся устроиться на ночлег у местных жителей, — рассеяно ответил Николас.
В последнее время его мучило какое-то тревожное предчувствие. Он плохо спал ночью, шквалистые порывы ветра доносили до него странные голоса, но слов их было не разобрать.
Путники миновали небольшой бревенчатый мостик через реку и вошли в город. Они оставили лошадей на коновязи. Услужливый конюший тут же накидал отощавшим животным душистого сена, налил чистой колодезной воды. Николас с Эглаборгом постучали в первую попавшуюся им дверь. Из избы выглянул косматый чернобородый мужик в пестром с заплатами на локтях зипуне — явно переселенец.
— Добрый человек, пусти двух уставших путников к себе на ночлег. Мы хорошо тебе заплатим, — с этими словами Николас достал из-за пазухи внушительный кошелек с деньгами.
Глаза мужика алчно загорелись. Местные жители настоящие деньги видели нечасто. Торговать здесь на краю Мидгарда было особо не с кем, а путники из-за Рифейских гор забредали так редко, что люди смотрели на них, как на диковинку. А теперь еще ходили тревожные слухи, что веломовский епископат собрался обложить поселения на Седой реке какой-то непомерно высокой данью. Поэтому эти деньги пришлись бы мужику весьма кстати.
— Проходите-проходите, гости дорогие. Я сейчас сбегаю баньку растоплю. Жена вас щами накормит. Эй, жена! — крикнул он зычным голосом.
Эглаборг радостно улыбнулся и начал с энтузиазмом пожимать мозолистую мужицкую руку. Николас деликатно закашлялся, привлекая его внимание. Прямо к ним приближался небольшой отряд в красно- золотых мундирах веломовской дружины. Мужик испуганно уставился на незваных гостей. Из отряда отделились двое и подошли к его дому. Оба темноволосые, коротко стриженные, один высокий, нескладный, с несуразными очками на носу, второй ростом пониже, узкий в плечах и бедрах. На мужчину и вовсе не похож.
— Добрый день, — громко поздоровался второй, а скорее вторая, судя по высокому звонкому голосу. — Я капитан передового отряда первой веломовской дружины Александра Оленина. А это младший лейтенант Константин Оленин. Согласно имеющейся в нашем распоряжении грамоте, вы обязаны предоставить нашему отряду кров и пищу.
— Хорошо, заходите, я думаю, еще на двоих места у меня хватит, — задумчиво почесал затылок мужик.
Капитанша недовольно сощурилась, оценивая размеры и вместительность высокого сруба:
— Только для двоих? На мой взгляд, здесь уместится не меньше восьми.
— Но тогда им придется спать на холодном полу. И вот эти достопочтимые путники первыми попросились на ночлег, — озадаченно ответил мужик, указывая в сторону Николаса с Эглаборгом.
Старый целитель решил стать в позу. Дальняя дорога и промозглая погода окончательно его доконали, поэтому он никаким образом не собирался оставаться ночевать на улице:
— Да, госпожа, мы были здесь первыми, так почему бы вам с вашими солдатами не разместиться в других домах и позволить бедным путникам передохнуть с дороги.
Александра смерила его презрительным взглядом. Николас, почувствовав, что все это может закончиться весьма плачевно в первую очередь для них с Эглаборгом, решил вмешаться:
— Прошу извинить моего дядюшку. Его старые кости плохо переносят сырость и холод. Не могли бы вы позволить нам остаться на ночь в доме этого достопочтимого мастера? Мы уже две недели не видели человеческого жилья и очень устали.
— Это не мои проблемы, — ответила девушка, грозно сверкая черными, как уголь глазами.
— Алиса, ну что ты в самом деле? В округе полно домов ничуть не хуже этого. В крайнем случае, мы можем переночевать вместе с ними, — неожиданно пришел им на помощь долговязый лейтенант.
— Нет, Костик, это дело принципа. Я не собираюсь делить кров с этими голодранцами. Какими демонами вас вообще сюда занесло? Уж не в мятежный ли Китеж-град[33] направляетесь? — подозрительно спросила девушка.
Николас с Эглаборгом недоуменно переглянулись:
— Нет, мы паломники, в Беловодье идем.
— Ну, так и живите, как паломники, на улице, — все еще недоверчиво щурясь, ответила девушка и велела мужику проводить ее в дом.
— Вы уж простите мою сестру. У нее из-за этого нового назначения совсем крыша поехала. Да еще от отца так долго никаких вестей не было… — начал неловко оправдываться Костик.
— Ничего страшного, остановимся где-нибудь еще, — попытался успокоить его Николас.
— Вряд ли, насколько я знаю, Алиска сейчас распорядится, чтобы никто в Искере не смел предоставлять вам ночлег, — грустно покачал головой лейтенант.
— Не беда, переночуем на улице за городом, нам не привыкать, — спокойно ответил Николас, игнорируя негодующий взгляд своего компаньона. — Скажи, а ваш отец случайно не знаменитый генерал Оленин?
— Он самый, — угрюмо ответил служивый.
