Вначале он мог достать лишь камни, находящиеся в одном-двух саженях [12] от него. Но с каждым разом к этому расстоянию добавлялись еще несколько пядей[13], пока он не смог дотянуться своей силой до камней на другом конце пляжа. Гвидион остался доволен такими результатами обучения, а Николас уже который день, приходя домой, падал на кровать и проваливался в глубокий и просыпался с первыми петухами, когда Гвидион возвращался за ним для новой порции мучений.
Последним заданием для Николаса было научиться передвигать хрупкие предметы, не разбивая их. Это было гораздо сложнее, чем показалось мальчику на первый взгляд. Николас перебил с добрую дюжину куриных яиц, прежде чем у него получилось перекатить к себе хотя бы одно. 'Ты же умеешь контролировать силу, с которой ты сжимаешь скорлупу рукой, чтобы его поднять. Точно так же должно быть с твоим даром. Применяй ровно столько силы, чтобы передвинуть предмет, а не раздавить его', — назидательно вещал учитель, когда мальчик начинал злиться и заводить свою любимую песню о том, что у него никогда ничего не получится. Но мало-помалу, то ли яйца стали крепче, то ли Николас понял, что к чему: они оставались целыми даже после нескольких манипуляций подряд. Только тогда Гвидион оставил мальчика в покое и объявил, что на следующий день он познакомит Николаса с 'интересным' человеком.
Гвидион резко остановился перед одним из холмов и Николас, увлекшийся воспоминаниями о минувших тяготах своего ученичества, чуть не врезался в спину старика.
— Все, пришли, — сообщил мальчику учитель.
— Куда пришли? Здесь же ничего нет.
Но к вящему удивлению Николаса в холме, возле которого они остановились, распахнулась круглая дверь. Друид подтолкнул оробевшего мальчишку внутрь холма и сам вошел следом за ним. Николас оказался в маленькой прихожей, освещенной с двух сторон свечами в медных канделябрах. Мальчик удивленно озирался по сторонам, снимая плащ. Его внимание привлекли раскидистые оленьи рога, служившие вешалкой для обителей дома. Николас сделал несколько шагов назад, желая рассмотреть приглянувшийся ему трофей с дальнего расстояния, но нечаянно на кого-то наткнулся.
— Да, знатный был олень, — услышал он низкий мужской голос за спиной.
Николас обернулся и увидел высокого широкоплечего мужчину лет тридцати, одетого в протертые на коленях штаны из плотной ткани и простое серое рубище. Длинные ярко рыжие волосы были завязаны в жесткий жгут на затылке и оплетены кожаным шнуром. Зеленые глаза насмешливо смотрели на мальчика.
— Николас, это Мидрир, тот самый человек, с которым я хотел тебя познакомить, — поспешил представить хозяина дома друид, заметив, что его ученик немного стушевался.
— Приятно познакомиться, мастер Мидрир, — все еще смущаясь, мальчик пожал большую мозолистую руку мужчины и невольно сравнил ее со своей маленькой детской ладошкой. Мидрир снисходительно улыбнулся, угадывая ход мыслей мальчика, и проводил гостей в просторную комнату внутри дома.
Гвидион о чем-то в полголоса рассказывал рыжеволосому мужчине, а Николас увлеченно исследовал Дом под холмом. Он оказался совсем небольшим. Всего три комнаты и довольной узкая прихожая, где они были раньше. Стены и потолок укреплены широкими деревянными балками. Не было видно ни одного окна — свет исходил лишь от факелов и свечей, развешанных через равный промежуток по стенам. У западной стены, по крайней мере, Николас предполагал, что она должна быть западной, находился небольшой камин. Мальчику стало интересно, каким образом устроен дымоход. Ведь чтобы в камине была тяга, и горел огонь, дым просто обязан подниматься по трубе вверх на улицу, иначе он заполнит дом и задушит живущих в нем людей. Возможно, труба выходит из верхушки холма? Николас, недолго думая, засунул голову в камин, чтобы проверить свою теорию.
— Эй, что ты творишь, маленький негодник! — услышал он возмущенный женский возглас, когда его бесцеремонно схватили за шиворот и вынули из камина. — Ох уж эти мужчины, даже за ребенком присмотреть не могут!
Говорившей оказалась красивая высокая женщина чуть младше Мидрира, но с таким же насыщенным цветом волос. Гвидион и Мидрир испуганно сжались под метавшим искры взглядом зеленых глаз девушки. Николас виновато смотрел на запачканный золой пол.
— Ты только глянь, на кого ты стал похож! — продолжала причитать девушка, доставая из кармана платок. — Да стой же ты, не крутись, надо стереть сажу. И что тебе понадобилась в этом камине?
— Ну, я хотел посмотреть, куда выходит труба, — смущенно ответил мальчик, уступая натиску вездесущего платка, который быстро сменил белый цвет на черный.
— Труба? На улицу она выходит, а куда еще ей выходить прикажешь? — спросила девушка таким тоном, как будто Николас каждый день бывал в Домах под холмами.
— Правда? А я ее снаружи не заметил, — удивленно пробормотал мальчик.
— Еще бы ты ее заметил. Этот дом был сработан древними мастерами как тайное убежище. С улицы ты никогда не догадаешься, что здесь есть что-то кроме земли и камня, — ответила девушка.
— Я Риана, сестра этого рыжего разгильдяя, — девушка махнула рукой в сторону нахмурившего брови Мидрира. — Ты, верно, меня не помнишь, Николас. В последний раз мы встречались, когда ты был вот таким крохой.
В конец смутившись, мальчик решил ретироваться поближе к мужчинам. Мидрир бросил на него понимающий взгляд и сказал:
— Правильно, Николас, я боролся с волками, и с медведями, и даже с жуткими фейри[14] из Озерного края, но противника страшнее этой женщины не встречал ни разу.
Риана с Гвидионом чуть не покатились со смеху. Николас поддаваясь всеобщему веселью, тоже слабо улыбнулся.
— Ладно, мальчик, пойдем, я научу тебя настоящему мужскому ремеслу, — подбадривающе подмигнул ему Мидрир.
— Идите-идите, только обед не забудьте, — крикнула девушка.
Мидрир взял со стола небольшой сверток и поманил мальчика за собой в прихожую. Там Николас впервые смог разглядеть большую круглую дубовую дверь с медной, потемневшей от времени ручкой. Николас открыл ее и на него хлынул поток ярких солнечных лучей с улицы.
— Не стой на пороге, а то все волшебство наружу выпустишь, — сказал Мидрир, щурясь от резавшего глаза солнечного света.
Николас вышел вместе с Мидриром и тот быстро захлопнул за собой дверь и она тут же исчезла, не оставив после себя и следа. Мидрир подобрал с земли две длинные палки и повел мальчика на берег Сверны, небольшой речки, извивающейся между бесчисленными холмами Озерного края. Мидрир нашел маленькую ровную поляну, неподалеку от перекинутого через реку толстого дерева.
— Ну что, ты готов к своему первому уроку фехтования с главным Стражем Авалора?
— Фехтование? Нет уж, увольте, мой предыдущий учитель сказал, что я безнадежен, — возразил мальчик.
— Безнадежен? — усмехнулся Мидрир. — Нет, просто прошлый учитель плохо справлялся со своими обязанностями.
— Но я на самом деле неважно управляюсь с мечом. Он слишком тяжелый для меня.
— А я пока тебе меч не предлагаю.
Рыжеволосый бросил мальчику одну из своих длинных палок. Она была гладкой, очищенной от коры и сучков. Мальчик несколько раз взмахнул ею. Палка оказалась достаточно крепкой, да и весила намного меньше деревянного меча.
— Ты неправильно ставишь ноги, да и замах делаешь не от плеча, — Мидрир тут же начал исправлять его, несмотря на то, что мальчик просто примерялся к палке. — Сделай стойку чуть пошире, согни ноги в коленях. Вот так лучше. Это позволит тебе двигаться быстрее. Палку так не держат, это тебе не меч.
Еще полчаса Мидрир исправлял ошибки мальчика в движениях, то переставляя его ноги в нужную позицию, то выворачивая его руки так, что кости начинали хрустеть, заставлял изгибаться в каждом суставе, напрягать каждый мускул. Потом Мидрир сам взял в руки палку и начал показывать мальчику элементарные приемы, полностью отличные о тех, коим Николаса обучали раньше.
