Изгнанник вечности, полная версия

каждого из своих будущих учеников. И так — до бесконечности. Учитель и ученики — единое целое. Это больше, чем привязанность, взаимозависимость, дружба, любовь. Это данность. Это судьба. На Оритане и на Ариноре с древних времен говорили: «Человек волен в выборе всего, кроме своего „куарт“, учеников и родителей».

И все-таки этот ученик был Паскому чуть ближе, чуть любимее тех двенадцати, которым удалось «взойти» еще четыреста лет назад, накануне катаклизма. Возможно, любимее оттого, что он сильнее похож на самого Паскома, нежели те, другие…

— Вы можете пройти, — прервал его раздумья вернувшийся администратор и был неприятно изумлен спокойствием южанина, который, по его расчетам, должен был все это время грызть костяшки на кулаках и метать громы и молнии с обещаниями жалоб во все инстанции. — Добро пожаловать в Аринору!

— Благодарю вас, — улыбнулся кулаптр. — Вы сегодня отлично выглядите, господин… — Он прочел его имя на значке, прикрепленном к отвороту камзола. — Господин Аррау-Турель. Да будет «куарт» ваш един!

Тому ничего не оставалось, как вежливо поклониться. Доброе слово и северянину приятно.

Паском ехал в большой просторной машине, в точности такой же, какие перевозили пассажиров на Оритане, смотрел в окно на сумрачные поля, покоящиеся под белоснежными крыльями зимы, и думал о неотвратимости войны. А она будет. Причем — уже на веку этого воплощения ученика.

Если бы можно было пройти чужую дорогу самому — со своими знаниями, со своими умениями! Ирония в том, что «туда» уже не вернешься. Пока ты чего-то хочешь, пока ты горишь и алчешь, ты не получишь этого. А посему — как заменить горящего и алчущего, который еще не готов? Ему даже и помогать нельзя… Лишь направлять, отслеживая событийную путаницу, выверяя возможные дороги и подталкивая к нужной тропинке — не рукой, не волею своей, но его, ученика, собственной энергией.

— Господа, с прибытием в столицу нашей страны! Просьба не забывать ваши вещи! И да продлятся дни нашего правителя!

Сонные пассажиры ответили нестройным хором и стали покидать салон, зябко сжимаясь на ледяном ветру.

«Куарт» был уже рядом. Он звал Паскома, как звал всегда. И не было теснее той связи.

Крупными хлопьями валил снег, усиливался ветер. Ночью будет вьюга…

Аст-Гару и в теплое время года не был самым красивым городом Земли. Нет, Паском оценивал его вовсе не с патриотическим чувством превосходства. Он давно уже видел этот мир совсем иначе. Но так получилось, что столица Оритана, Эйсетти, была красивее всех нынешних городов. В том числе — столицы Северной Ариноры…

Паском чувствовал направление, но все же дорогу к аст-гарской лечебнице ему пришлось узнать у припозднившегося прохожего. Тот оказался человеком лояльным, даже, насколько успел разглядеть целитель, наполовину южанином, и показал ему путь.

— Я по предписанию Объединенного Ведомства, — коротко повторил Паском при входе в кулапторий, на ходу снимая и перебрасывая через руку свой широкий черный плащ-накидку.

Теперь его уже никто не остановит. Она здесь, и зов Ала, тринадцатого ученика, совсем близко. Но кулаптр понимал, что это будет совсем не та женщина, у воплощений которой из жизни в жизнь рождались воплощения «куарт» Ала. Он теперь знал имя той, что вот-вот должна была стать матерью Ала ныне, однако не имел ни малейшего представления, как она выглядит. Все перепуталось за эти четыреста с небольшим лет… Все изменилось…

— Постойте, господин кулаптр! Подождите! — раскатисто окликнули его сзади.

Паскому не хотелось слишком долго объясняться с низшим персоналом, но ведь и младшие кулаптры имели свои амбиции и национальные предрассудки. Сейчас Объединенное Ведомство было чем-то вроде фикции. Департамент, номинально существующий, но мало кого способный напугать громким названием…

— Вы с Оритана? — тут же вопросил молодой целитель, дежурящий в холле и наконец его догнавший.

Целитель остановился, плавно развернулся на каблуках, нарочно окинул юношу взглядом с головы до пят, хотя и без того знал о нем уже все. Молодого кулаптра это смутило, и он слегка подался назад, чтобы сесть на место.

Паском улыбнулся. В раскосых черных глазах мелькнула хитринка, но обманчива была та хитринка, обманчиво было приветливое выражение.

— Неужели не видно? — поинтересовался он в результате долгой паузы.

Северянин сильно смутился. Все-таки, законы этики предусматривали хотя бы внешнее проявление гостеприимства, а он успел показать себя перед приезжим излишне резким. А южанин — о, Природа! — был такой силы и такого возраста, что молодому человеку даже и в грезах привидеться не могло.

— Простите, но… ваше имя, место проживания и, если можно, звание в иерархии Ведомства… Для отметки. Так принято… — забормотал юноша. — У нас… здесь…

— Духовный советник, кулаптр Паском. Эйсетти, Оритан. А теперь — тоже если вас не затруднит — сообщите обо мне вашему начальству. Как, кстати, зовут ответственного?

— Кулаптр Тэс-Нител.

— Кулаптр Тэс-Нител… — повторил Паском и, снова развернувшись, направился к движущемуся наверх спиральному эскалатору.

У аринорцев все настолько автоматизировано, что, как шутили остряки на Оритане, даже самостоятельно сходить в уборную им не удается, за них все делают умные механизмы.

Юноша-северянин проводил его растерянным взглядом, а затем связался с главным начальником кулаптория.

Тэс-Нител был ужасно раздосадован. И не стал скрывать этого перед незваным гостем:

— Что у вас?!

Паском протянул ему приготовленную для этого бумагу.

В кабинете Тэс-Нитела было тихо и хорошо. На стенах переливались громадные панно с изображением пейзажей Ариноры. Комнату, как водится, разделяла стеклянная «радуга»: в одной части — рабочее место, в другой — место для отдыха. Там стоял низенький столик, а из стенной панели в любой момент можно было трансформировать небольшой диван.

Целитель-северянин носил длинные волосы, но, несмотря на то, что они были густыми и ухоженными, к его полноте такая прическа не шла.

Паском спокойно ждал, когда Тэс-Нител ознакомится с содержанием документа. Все-таки, плохо ли, хорошо ли, но Объединенное Ведомство еще заботится о гражданах обоих континентов и позволяет себе вмешиваться в дела государственных учреждений. Особенно когда речь идет о столь древних «куарт».

— Вы присаживайтесь, господин Паском…

— Благодарю, но некогда. Где я могу отыскать госпожу Туну-Мин?

Северянин, чуть смягчившись после прочтения, отложил свиток, подошел к пустой раме, что висела в нише прямо за его спиной, и нажал какую-то кнопку.

На прозрачной пленке высветилась схема помещения. Тэс-Нител проделал еще какие-то манипуляции, и одна из комнат высветилась ярко-синим полукругом:

— Это здесь, господин Паском. Четвертый этаж, второй сектор.

Отыскав нужное помещение, Паском увидел перед собой не очень молодую женщину. Если учесть, что северянки и ори прекрасно сохраняются до глубокой старости, то Туне-Мин было около пятидесяти.

Кулаптр, ничего не говоря, осмотрел пациентку. Судя по всему, схватки начались не так давно.

— Вашей старшей дочери двадцать три года, не так ли? — спросил он, строя свой вопрос на основании обследования.

— Двадцать два, — отозвалась женщина, недоуменно разглядывая Паскома.

Конечно, ее удивляло, что здесь хозяйничает южанин. Но злости и отторжения в ней не было: ее муж