– Да.
– Скажите, когда Жукецкий отдал вам на реализацию будду?
– На прошлой неделе, в понедельник.
Ну да, ведь музей ограбили с субботы на воскресенье.
– Предлагал ли он еще что-нибудь?
– Да, какие-то золотые штуковины, я так и не понял, что это, – его голос стал резче. – Вообще, ходит ко мне со всякой херней!
– Успокойтесь, – Алмаев слегка коснулся темечка. – Когда он приходил?
– В четверг.
– Опишите, что это было.
– Две вещицы походили на карабинчики от спортивных сумок, только в несколько раз массивнее, а работа была тонкая.
– Почему не взяли?
– А кто это купит? Он просил за них как за изделие. Для обычного человека это лом.
Сыч даже в полубредовом состоянии оставался торгашом.
– К вам кто-нибудь приходил на той неделе или на этой?
– Да, заходили. Мудозвоны!
– Спокойно, спокойно. Кто? Что хотели?
– Интересовались буддой.
– Когда?
– Вчера днем.
– И что вы им ответили?
– Я сказал, что она у полковника Ежова.
– Вам угрожали?
– Да, но в конце заплатили и посоветовали молчать.
– Сколько?
– Тысячу долларов.
– Сколько их было?
– Пятеро.
– Как выглядели эти люди?
– Узкоглазые, желтые свиньи. Стадо свиней.
– Они называли друг друга по имени?
– Нет. Ни кличек, ни имен.
– Было в их речи что-нибудь необычное? Может, они говорили о том, что показалось вам странным?
– Не знаю, о чем они говорили. Со мной на русском общался только один, остальные говорили между собой на неизвестном мне языке.
Алмаев произнес какую-то фразу. Сыч вздрогнул во сне.
– Похоже?
– Да, да.
– Берите его под руки.
Мы отвезли его в центр города и посадили на лавочку.
– Прислушайтесь к себе. Слышите, как бьется ваше сердце?
– Нет, ничего не слышу.
Кирсан положил руку спящего на левую сторону груди.
– А теперь?
– Я чувствую.
– Хорошо.
– После щелчка вы начнете считать удары и проснетесь на двадцатом. При этом вы забудете все, что касается сегодняшней поездки к Ивановой.
Я стояла рядом, а обо мне говорили как об отсутствующем человеке. Немного неприятно, надо сказать.
Кирсан щелкнул пальцами около самого уха Сыча, взял меня под руку и повел обратно к своему «Мерседесу». Дело было обставлено самым лучшим образом.
Из того, что мы узнали, следовало, что Кирсана обложили со всех сторон, а тут еще и я, дура, влезла в котел.
Мы заехали к шестой больнице, забрали мою машину и вернулись к моему дому уже каждый на своем автомобиле. Около подъезда стояли грузовик и две «девяносто девятые». Вокруг машин крутились мужчины, передавая друг другу объемистые сумки. Как только они увидели Кирсана, работа застопорилась.
– Продолжайте, – бросил Алмаев, заходя вместе со мной в подъезд.
– Вы рекрутировали небольшую армию?
– Да. С недавних пор снова стало небезопасно жить.
Когда мы вошли в квартиру, я узнала, что получу двух человек – Ису и Рашида – в качестве охранников, тех, которые били меня палкой по лицу и в кого я тыкала каблуками.
– Я рано или поздно понадоблюсь им. Когда все части захоронения будут собраны воедино, к чему они, надо сказать, успешно продвигаются, им потребуется шифровальщик.
– А, у вас уже есть идеи?
– Решить задачу моего предка можно будет только после того, как захоронение будет в точности восстановлено. Беспокоит другое. Давайте трезво посмотрим на вещи. Где хранится книга, знали только главы ветвей. Если бы Ежов или Чжан узнали о том, что захоронение найдено, ни тот, ни другой не стал бы никому ничего рассказывать. А сейчас получается, что и китайцы, и москвичи, и Водокоев стремятся собрать воедино все, что было выкопано, и при этом они помогают друг другу.
Очень вероятно, что игру затеял Водокоев. Он все сделал правильно, сказал Ежову, сказал Чжану, а мне нет. Теперь надо ожидать, что он столкнет Ежова и Чжана друг с другом. Вам, кстати, надо знать, что Ежов – внук бабы Ксени.
– Вот так да!
– Да, мой дед и бабка умудрились воспроизвести на свет отца Геннадия Александровича. Так появилась третья ветвь.
– Как, оказывается, тесен мир.
– Даже слишком. Ежов не послушал своего друга – Губова. Рассчитывать на откровенный разговор с ним я тоже не могу. Любая беседа – невольное раскрытие карт, а на это он не пойдет.
– На его стороне мощная организация.
– После того как Губову стало известно о работе полковника на себя самого, перед Ежовым встала задача номер один: убрать капитана. Он для него теперь словно кол в заднице.
В конце концов победитель этой гонки должен прийти ко мне уже со всем готовым и предложить долю от «источников счастья» в надежде, что я справлюсь с задачей. Теперь же, когда я в курсе событий, меня будут беречь или сделают при необходимости разменной монетой.
– У нас есть шанс выиграть?
– На вашем месте я бы думал о шансе выжить.
– И тем не менее можно попытаться спутать карты.
– Что вы предлагаете?
Звонок в дверь не дал закончить мысль. Кирсан остановил меня и связался по рации с людьми внизу.
– Идите проверьте, кто это.
В дверь снова позвонили, на этот раз более настойчиво. Мы вели себя тихо, насколько это возможно.
Звонят снова.
– Так не годится. Крикни, что сейчас подойдешь.
